Кэндис Герн - Ярмарка невест
Женщины были на пути к пирожнику, когда поняли, что прошло много времени, и вместо этого отправились в «Белый олень». Джеймс уже ждал их и провел в маленькую гостиную, которую снял и где был накрыт стол со свежим чаем и пирогами.
– Артисты приедут, – сказал он, когда Верити наливала чай.
– О, чудесно! – воскликнула она. – Теперь-то люди точно придут.
Подавая Джеймсу чашку, она перехватила его неуверенный взгляд. Хотя Джеймс никогда ей этого не говорил, она знала, что он до сих пор осторожно относится к идее праздника. И тем не менее Джеймс без попреков шел навстречу ее пожеланиям. Он не только заполучил для праздника труппу артистов, но и договорился с хозяином местной пивной, старым Артфулом, о поставке эля, подрядил кузнеца из Сент-Перрана наделать запасных метательных колец для игр и уговорил рабочих с ферм арендаторов построить ларьки, площадки для состязаний и временную сцену. И самое невероятное – он не забыл про костер. Джеймс дал задание Томасу собрать достаточное количество дров, чтобы сложить из них огромную кучу.
Верити хотелось обнять его и поблагодарить за все, что он сделал, несмотря на свои опасения.
– Верити!
Она вздрогнула. Боже правый, она ведь смотрит на него в упор. Что он о ней подумал?
– Извини, – сказала она, – я размечталась.
– Я спросил, как прошел у вас день. Удалось вам нанять каких-нибудь торговцев?
Верити взяла себя в руки и рассказала ему, что они сделали. Она оживленно болтала, сообщая больше деталей, чем ему это, видимо, было интересно знать. Но по крайней мере это отвлекло ее от глупых фантазий.
– Надо сходить еще к нескольким, – сказала она, доставая список бодминских торговцев и ремесленников. – Сначала к пирожнику, потом...
– Миссис Трегелли, – прервал ее Джеймс, – вероятно, вы и одна справитесь с булочником и остальными?
– Конечно, милорд.
– Я так и думал. Вот, возьмите список миссис Озборн. Мне надо на некоторое время забрать ее, если она не возражает.
Верити охватило волнение. После утвердительного кивка миссис Трегелли она сказала:
– Я не возражаю.
– Хорошо, – откликнулся Джеймс. Он договорился с экономкой встретиться через час, потом встал и подал руку Верити.
Он вел ее по главной улице явно с какой-то определенной целью, хотя и не сказал Верити ни слова. Что-то в его поведении нервировало ее. Что он задумал?
– Как прошла встреча с адвокатом? Удачно? – спросила Верити.
Она слишком нервничала, поэтому не могла больше молчать. Джеймс взглянул на нее и одарил своей загадочной полуулыбкой.
– Пожалуй, да. Я выяснил все, что хотел узнать. Посмотри сюда, Верити. Что ты думаешь об этой шляпке?
Он остановился перед витриной, где были выставлены шляпы, платки и сумочки. Он показывал на очаровательную шляпку из итальянской соломки, украшенную цветами, с модными широкими полями и низкой тульей. Это была самая прекрасная вещь, какую Верити когда-либо видела. Она вопросительно посмотрела на Джеймса.
– Очень красивая шляпка.
– А на тебе будет выглядеть еще красивее.
Джеймс улыбнулся одной из своих редких улыбок в ответ на удивленный взгляд Верити, поднял руку и слегка дотронулся до ее щеки.
– Дорогая моя Верити, ты до сих пор носишь те же платья, тот же плащ и те же две шляпки, которые привезла с собой в Пендурган. И, полагаю, уже тогда они не были новыми. Позволь мне купить для тебя что-нибудь новое.
– О, Джеймс, – Верити покраснела, – я не могу позволить тебе это сделать. Я уже обязана тебе...
– Если ты упомянешь те двести гиней, я отправлю тебя в Пендурган пешком. Ты мне ничем не обязана и действительно заслуживаешь нового платья на праздник. Думаю, и новую шляпку тоже. Посмотрим, что нам может предложить миссис Ренфри.
У Верити в самом деле так давно не было новых вещей – с тех пор как она вышла замуж за Гилберта, – что ей опять захотелось броситься Джеймсу на шею. Она попыталась улыбнуться, но нижняя губа ее дрожала.
– Не надо плакать, умоляю, иначе весь город подумает, что я тебя избиваю.
Верити издала дрожащий смешок и смахнула слезы и только тогда немного взяла себя в руки.
– В самом деле, не надо этого делать, Джеймс.
– Надо. Ты так много работаешь, и я знаю, для чего ты это делаешь. Ты заслуживаешь гораздо большего, чем несколько платьев.
– Ты слишком добр ко мне.
Джеймс положил ей руку на спину и легонько подтолкнул к дверям магазина.
– Не так добр, как хотел бы, – тихо сказал он.
– Что ты собираешься делать?
Гилберт Расселл перестал мерить шагами комнату и недоумевающе уставился на своего друга.
Энтони Нортруп спокойно развалился на диване, в то время как жизнь Гилберта могла вот-вот рассыпаться на куски.
– Мне нужно это место, Тони, – сказал он. – Ты знаешь, что нужно. Но Беддингфилд жутко упрям. Если он узнает...
– Он не узнает.
– Как ты можешь быть уверен?
Нортруп опустил ноги и поставил локти на колени.
– Не думай, что старый хрыч такой уж пуританин. Он ходил в школу. И наверняка пробовал кое-что, как и все остальные.
– Даже если так...
– Кроме того, у тебя прекрасное прикрытие. Все, что тебе надо, – это представлять себя на людях обычным семейным человеком. Пока у тебя есть жена, которая будет время от времени присутствовать рядом с тобой на торжественных днях, никого не будет волновать, чем ты занимаешься на стороне.
Гилберт почувствовал, как кровь прилила к его лицу.
– Жена?
– Ты же все еще женат, не так ли? Если только этот Хартлесс не убил ее.
Беспокойство, как кислота, закипело у Гилберта в животе. С тех пор как он узнал о репутации мужчины, который дал ему двести гиней за Верити, совесть грызла его, как собака кость. Он знал, что должен что-то сделать, но вместо этого просто старался не думать о произошедшем, забыть.
– Боже милостивый, Тони, ты имеешь в виду, я должен...
– Ты хочешь продолжать пользоваться благосклонностью Беддингфилда, не такли?
– Конечно, хочу. – Гилберт запустил дрожащие пальцы в волосы. – Я измотан и хочу получить у него это место.
– Тогда развей его подозрения. Верни свою жену.
– Ну разве он не прелесть, миссис Озборн? Разве не прелесть?
Дейви Ченхоллз не сводил влюбленных глаз с новорожденного жеребенка, появившегося на свет неделю назад. Это была любовь с первого взгляда. Каждый день Дейви тащил Верити в старые конюшни, где содержались пони, чтобы полюбоваться новым жеребенком.
– Конечно, он чудесный, – сказала Верити, взъерошивая яркие волосы мальчика. – Ты уже придумал ему имя?
– Я думаю, думаю, – ответил мальчик. – Оно должно быть особенным, потому что это мой первый пони. Я буду ездить на нем, папа говорит, что скоро он будет достаточно взрослый и достаточно большой.
