Джулия Лейтем - Выбор рыцаря
И еще вкус. Элизабет наклонила голову и поцеловала уже крепко, по-настоящему. Джон застонал, но не взял инициативу на себя, а лишь позволил ей делать то, чего хотела она.
И Элизабет была благодарна ему за это. Джон понимал ее так, как даже не пытался понять ни один мужчина. Она пробовала его на вкус своим языком, погружала язык в его рот и снова уходила и наконец ощутила его дрожь. Она провела ладонями по волосам Джона, вцепилась в них, чтобы удержать его рядом, хотя это было лишнее. Он крепко держал ее за талию, сидя рядом с ней на кровати.
Но и этого ей было недостаточно. Она хотела быть еще ближе к нему. Элизабет встала на колени. На ней была лишь сорочка, и она спустила ее до талии.
Наконец Элизабет прервала свой бесконечный поцелуй; губы ее слегка дрожали, она выжидающе смотрела Джону в глаза.
А затем стянула сорочку через голову, представ пред ним полностью обнаженной.
Джон шумно втянул в себя воздух; его взгляд блуждал по всему ее телу, задерживаясь на покачивающихся грудях и в особенности на завитках, которые скрывали ее женское естество. Элизабет сняла с головы повязку, и ее волосы рассыпались по спине.
Джону хотелось погладить их, но Элизабет развела ему руки, чтобы прикоснуться к его груди. Она видела, какие чудеса он способен творить своей шпагой, сейчас же она хотела увидеть нечто большее. Она ослабила пояс у его талии, позволив ему упасть на пол вместе с ножнами. Затем заставила его встать на пол возле кровати и встала рядом с ним. На Джоне был черный камзол, и сейчас он выглядел иначе, чем тогда, когда был бейлифом с повязкой на ноге. Сейчас он был похож на рыцаря, на барона.
Элизабет испытывала трепет, чувствуя, что он хочет ее не меньше, чем она его. Нагая, она обошла Джона, развязывая шнурки его камзола, помогая ему избавиться от одежды. За камзолом последовала рубашка, и Элизабет протянула руки, чтобы прикоснуться к обнаженной коже его груди, пока он возился с рубашкой, стягивая ее через голову.
– Я наблюдала за тобой, когда ты купался, – шепотом призналась она, глядя на обнажившуюся широкую грудь и на висевшее на цепочке кольцо.
Джон удивленно выгнул брови.
– Я не спала, – продолжила Элизабет, – Я видела, как ты раздевался, изучала твое тело с таким любопытством, которого даже не ожидала от себя.
– Надеюсь, я оправдал твои ожидания, – пробормотал Джон у нее над самым ухом.
Она вздохнула, когда он стал целовать ее в шею и притянул к себе. Ее груди прижались к тугой коже его груди, и ее желание достигло новой фазы.
Элизабет провела ладонью по упругим мышцам его груди. Она чувствовала, как он вздрагивает при каждом ее прикосновении, и это порождало в ней новую волну желания. Ее тело ныло, мозг был поглощен лишь одной мыслью. Когда Элизабет наконец полностью освободила Джона от одежды, она уставилась на его огромный пенис, который прикасался к ее телу, порождая в ней волны желания.
Джон посмотрел ей в глаза:
– Не бойся, дорогая.
Элизабет ответила лукавой улыбкой.
– О, страх – это последнее, о чем я сейчас могла бы вспомнить.
Когда Джон облегченно улыбнулся ей в ответ, она снова поцеловала его и прижалась к нему, ощущая его возбужденную плоть. Он сжал ее своими сильными руками, словно желая быть еще ближе к ней. Его поцелуи были жаркими и страстными, его грудь щекотала чувствительные соски Элизабет, высекая все более горячее пламя желания. Она протянула руку, чтобы потрогать пенис, но он позволил ей это лишь на короткое мгновение.
– Дорогая, я хочу, чтобы эта ночь длилась долго, а твои прикосновения могут слишком ускорить события.
– Но я не понимаю. Мне нужно потрогать тебя.
– Прежде всего это мне нужно потрогать тебя. Я хочу приготовить тебя для себя.
Элизабет хотя и не совсем поняла, но спорить не стала.
Ей нравилось происходящее. Она не знала, что будет делать Джон, но это лишь усиливало ее интерес. Они покачивались на середине комнаты, их руки блуждали по телам дуг друга, исследуя и лаская. Джон наклонился, и его губы и язык могли теперь возбуждать ей груди. Даже кольцо, прикасавшееся к ней, вызывало эротические ощущения. Элизабет откинулась назад, зная, что Джон не выпустит ее из своих объятий и не уронит. Его губы покусывали ее грудь, а когда ее соски оказались между его зубами, дрожь побежала по ее телу, и она бессильно обвисла в его объятиях. Его рука скользнула к ее ягодицам и стала их ласкать. Ее плоть заныла и словно зазвенела.
Его рука продолжила движение вниз, спустилась к коленям, оторвала Элизабет от пола, что позволило ей еще сильнее прижаться к его бедрам, и это было самой сладостной интимной лаской.
Рот Джона скользил по ее груди, целуя и покусывая соски, в то время как его пенис терся о ее живот. Все возрастающее удовольствие, казалось, будет бесконечным, оно способно было свести с ума, и Элизабет застонала. Она попыталась заставить Джона войти в нее, но он не торопился с этим. Оторванная от пола, она запуталась в своих ощущениях и потеряла связь с реальностью, когда что-то взорвалось внутри ее. Тело ее беспомощно содрогнулось, и его пронизали сладострастные волны.
Джон со стоном повернулся и осторожно положил ее на край кровати, затем раздвинул ей бедра и подтянул к своей талии. И это стало началом его вхождения в ее лоно. Элизабет судорожно задвигалась, пытаясь еще больше сблизиться с ним, в то время как волны сладострастия продолжали сотрясать ее тело.
– Спокойней, дорогая, – пробормотал он, наклоняясь над ней. – Я не хочу причинить тебе боль. Женщина в первый раз…
– Мне наплевать, – сказала Элизабет, обнимая ногами его спину и требуя, чтобы он глубже вошел в нее.
На лбу Джона выступили капельки пота, лицо исказилось гримасой, когда он слегка отпрянул от нее, как если бы знал ее тело, лучше, чем она сама.
Возможно, так оно и было, но в этот момент Элизабет ощущала необходимость соединиться с ним. Она провела ладонями по тем частям его тела, до которых способна была дотянуться, и поддала бедрами, чтобы он погрузился в нее еще глубже. Джон ахнул, когда Элизабет дотронулась до его сосков, и она сосредоточила свои усилия на этой ласке. Его кожа, нежная и гладкая, затрепетала под ее пальцами.
И тогда он, содрогнувшись, толкнулся между ее бедер и погрузился в глубину ее лона.
На какое-то мгновение ее пронзила боль, но тут же стихла от сознания того, что она соединялась с мужчиной, который должен стать ее мужем, ее супругом. Джон начал двигаться внутри ее.
Удовольствие, столь новое для Элизабет и удивительное, стало вновь нарастать. Его кожа, гладкая на груди, была более грубой на ногах, его волосы щекотали ей бедра, порождая дополнительные, неописуемо приятные ощущения.
