Салли Маккензи - Слишком красива для жены
Паркc ответил тоже очень серьезно:
– Я сделаю все, что в моих силах, Найтсдейл.
– Да уж, будьте любезны. Вы перед Мэг в некотором долгу, знаете ли. Она могла отказаться выйти за вас, и тогда вы остались бы в весьма неловком положении.
– Я полностью осознаю свой долг перед мисс… перед моей женой.
Они походили на двух псов, рычащих друг на друга. К счастью, все остальные уже вышли из гостиной.
– Пожалуйста, Чарлз, не глупи. Конечно же, я вышла замуж за мистера Паркера-Рота. И в сложившейся ситуации вся вина лежит на мне!
– Не согласен. – Паркc бросил на нее гневный взгляд. Мэг полностью осознавала меру своей ответственности.
– Вы не приходили ко мне в комнату и не заставляли меня переодеваться мужчиной. – Не так ли?
– Нет, не приходил. – Он цедил каждое слово сквозьзубы. Но я полагаю, вы не заставляли меня целовать вас перед особняком лорда Фонсби как раз в тот момент, когда его гости начали расходиться.
Температура, которая у нее все утро резко колебалась, неожиданно снова подскочила.
– Да, но…
Паркc кивнул:
– Да. Ответить надо так – да, вы меня не заставляли. Так что Найтсдейл прав: вина целиком лежит на мне. И я перед вами в долгу.
– Я так не думаю.
Мэг хорошо понимала, что сама во всем виновата. Паркc просто проявляет благородство. Но похоже, он искренне считает виноватым себя.
– Идемте. – Он взял ее под руку. Чарлз ушел сразу же, как только они начали спорить – если это можно было назвать спором. – Нам надо поесть и отправляться в дорогу.
У нее снова начались спазмы в желудке, и ей совсем не хотелось есть.
Он женат. Дело сделано. Он принес брачный обет.
Он сидел за свадебным завтраком рядом с мисс Петерсон. Ему пора перестать называть ее так.
Хорошо хоть, что Найтсдейл не стал его бить. По правде говоря, видеть гнев собеседника было даже приятно. Он сам пришел бы в ярость, если бы какой-то мужчина обошелся с его сестрами так, как он обходился с мисс… с Мэг. В прошлом году он был вне себя от гнева из-за Джейн, но все кончилось удачно. Он улыбнулся. Лорду Моттону следовало бы вернуться домой до рождения наследника, иначе Джейн, чего доброго, выставит младенца на аукционе или продаст первому, кто захочет его приобрести. Дьявол, она способна даже подарить младенца первому встречному!
Мэг передвигала по тарелке тончайшие ломтики окорока.
– Есть не хочется?
– Не хочется. Я себя неважно чувствую.
– Может, уедем прямо сейчас?
Мэг кивнула:
– Если вы и ваша матушка и мисс Уизерспун… не против.
– Конечно, нет. Матушка и мисс Уизерспун все равно приехали в отдельном экипаже, так что мы с вами можем уехать, когда вы пожелаете. Ваш багаж готов? Вам больше ничего не надо укладывать?
Она покачала головой. Он встал.
– Прошу нас извинить, но моя жена хотела бы уехать.
– Как, до тостов? – Уэстбрук ухмыльнулся. – А я приготовил превосходный тост. Специально для тебя, Паркc.
Этого удовольствия он определенно предпочтет лишиться. Он взял Мэг за руку и помог ей встать.
– Как жаль! Но нам действительно пора в дорогу.
– Я уже распорядился, чтобы багаж Мэг погрузили в карету, Паркер-Рот. – Найтсдейл ухмыльнулся. – И отправил объявления во все газеты.
– Премного благодарен.
Паркc смотрел, как Мэг обнимает отца, мачеху, сестру, племянниц Найтсдейла и леди Уэстбрук. Она по-прежнему была бледна. Надо надеяться, что в тишине кареты ей станет лучше.
– Заботьтесь о моей дочери, сэр.
Он пожал протянутую преподобным Петерсоном руку.
– Сделаю все, что в моих силах.
– Этого вполне достаточно. – Преподобный Петерсон улыбнулся: – Характер у Мэг нелегкий.
Это было мягко сказано.
– Я заметил.
Преподобный Петерсон рассмеялся. Все присутствовавшие на свадьбе со слезами провожали Мэг, пока Паркc вел ее к карете.
– Обязательно пиши, Мэг! – напомнила ей леди Найтсдейл.
– И почаще! – добавила леди Уэстбрук.
Мисс Петерсон… Мэг… только помахала им и позволила ему усадить ее в карету. Убедившись, что она удобно устроилась на сиденье, Паркc постучал тростью в крышу, и карета тронулась.
Они остались одни.
Мисс Петерсон уставилась на свои тесно переплетенные пальцы, лежавшие у нее на коленях. Он беспокойно передвинулся на месте. Дорога до Прайори будет долгой, но есть один вопрос, который можно решить сразу же.
– Знаете, я не могу больше говорить «вы» и «мисс Петерсон».
Она кивнула.
– Мне называть тебя Маргарет или Мэг? По-моему, родные называют тебя Мэг.
Он заметил, что от нервозности начал болтать, и умолк.
– М-мэг – это хорошо.
Ну, по крайней мере она ему ответила.
– А ты должна называть меня Джоном. – Она кивнула.
– Д-джон…
– Да?
Ее голос показался ему тихим и напряженным.
– Джон, – она судорожно сглотнула, – меня сейчас сто…
К сожалению, он не захватил в карету горшка. И предложил ей свою лучшую касторовую шляпу. Он сдернул ее с головы и вовремя успел протянуть Мэг.
Глава 19
– Добро пожаловать в Прайори, мисс… э-э… – Отец мистера Джона широко улыбнулся. – Ну, вообще-то вы теперь миссис Паркер-Рот, но от этого будет дьявольская путаница. А вы скоро убедитесь, что в этом доме и без того путаницы много. Как вы бы хотели называться?
– Все зовут меня Мэг, сэр.
У нее было такое чувство, будто она смотрит на своего мистера Паркера-Рота, только ставшего на тридцать лет старше. Если не считать цвета глаз (у этого мужчины они были голубыми, тогда как у его сына – зелеными), седых волос и морщинок в уголках глаз и рта, эти двое могли быть близнецами.
Внешне по крайней мере. А вот темперамент у них был совершенно разный. Она обвела взглядом маленький тесный кабинет. Мэг не могла себе представить мистера Паркера-Рота среди такого беспорядка. Книги были рассованы по полкам как попало или сложены стопками прямо на полу. Некоторые, став жертвами силы тяжести или неосторожного шага, обрушились под стулья и кресла. Бумаги покрывали все горизонтальные поверхности, и Мэг заподозрила, что из-под кучи использованной промокательной бумаги выглядывает кусочек поджаренного хлеба.
Ее взгляд снова вернулся к хозяину дома. На нем был темный просторный костюм, когда-то он, видимо, был синим, но теперь стал серым, на груди красовалось чернильное пятно. Его пальцы – изящные и ухоженные – тоже были испачканы чернилами, как и у ее папеньки.
– А как мне вас называть? – Он пожал плечами:
– Как пожелаете. Джон называет меня «отец», остальные – «па». – Тут он снова широко улыбнулся, и его глаза за стеклами очков сощурились. – Когда не награждают какими-нибудь нелестными словами.
