Сьюзен Джонсон - Любовница на неделю
Письмо было подписано только именем, без фамилии и титула — словно они уже были подругами.
Изабелла старательно подчеркнула слово «любит». Сердце ее ликовало. Он жив! И он ее любит!
Колебания и страхи, гнев и отчаяние, пролитые слезы — одно-единственное слово, и все это мгновенно перечеркнуто.
Солнце никогда еще не было таким ярким, а воздух — таким чистым. Весь мир принадлежал только ей. Бережно сложив драгоценное письмо и положив его в ридикюль, Изабелла быстро сбежала по лестнице И вышла на подъездную аллею, где ее ожидал Джо.
Стараясь не выдавать своих чувств, он внимательно ее выслушал, а когда Изабелла сказала, что хочет Немедленно ехать, лишь спросил куда.
— На остров Уайт. Возьмем с собой только смену платья. Я хотела бы выехать уже через десять минут, — добавила она.
Джо настоял на том, чтобы взять с собой Майка, и через десять минут они уже мчались на юг, обремененные лишь легким багажом. А на следующее утро, изнуренные ночной поездкой, с восходом солнца оказались возле паромной переправы, которая должна была доставить их на остров Уайт.
Кроме нескольких человек прислуги, в доме Дермотта никого не оказалось, и настроение Изабеллы, во время поездки близкое к восторженному, тут же резко упало.
— Прошу прощения, мисс, но его сиятельство уехал в Лондон, а графиня — в Олворт, — сообщила ей домоправительница, с сочувствием глядя на покрытых дорожной пылью путешественников. — Если хотите привести себя в порядок, мисс, — милости просим, тем более что графиня сама пригласила вас сюда.
— Должно быть, я что-то неправильно поняла, — чувствуя себя до предела униженной, сказала пунцовая от смущения Изабелла. — Спасибо за приглашение, но мы уже сняли комнаты на материке, — на ходу придумала она. А вдруг Дермотт вернется и найдет ее здесь? Каковы бы ни были мотивы его матери, ясно, что она не поставила его об этом в известность. А если он сейчас в Лондоне, значит, его здоровье улучшилось настолько, что он вернулся к старым привычкам. Теперь, после того как письмо графини на время вновь пробудило в ней угасшие было надежды, боль утраты стала еще сильнее. Изабелла большим усилием воли заставляла себя не плакать.
По пути к переправе Джо и Майк вежливо молчали, но оба понимали, что Изабелла чувствует себя так, словно ее бросили прямо у алтаря.
Дермотт провел эту ночь в Хайеме, в «Королевском гербе», поскольку приехал в город ближе к ночи и для визитов вежливости было уже слишком поздно. Он долго ворочался в постели, а после четырех утра заснуть уже и не пытался. Он встал, не желая так рано будить Чарлза, сам оделся и, спустившись вниз, до смерти перепугал женщин, которые только-только разжигали огонь на кухне. Спросив себе кофе, он устроился в сторонке и принялся ждать, когда его заказ выполнят. В конце концов кофе ему пришлось варить самому, поскольку занятые на кухне молодые девушки знали только свои прямые обязанности и ни одна из них не могла справиться со столь сложным делом.
Он как раз наливал себе в чашечку источающий густой аромат кофе, когда из своей каморки вышла заспанная кухарка, которую одна из девушек поспешила известить о том, что у нее на кухне какой-то лорд сам варит себе кофе.
— Доброе утро, сэр, — проведя рукой по встрепанным волосам, сказала она. — Хотите что-нибудь еще к вашему кофе?
— Если это вас не затруднит. — В Тейвор-Хаус он в половине пятого утра заявиться не может, так что надо где-нибудь подкрепиться. Перед серьезным испытанием.
— Вы приехали на скачки? — полюбопытствовала кухарка.
— Нет, в гости.
— У вас поблизости есть друзья?
— Есть.
— И где же это? — Миссис Ноткинс не без оснований давно приобрела в Хайеме репутацию большой сплетницы.
Быстро прикинув, нужно ли держать в тайне его поездку, и решив, что — нет, Дермотт ответил:
— В Тейвор-Хаусе.
— А, это прекрасная мисс Лесли! Какая жалость, что умер ее бедный дедушка, но сейчас она, кажется, не осталась одинокой в своем горе. У нее там есть телохранитель, — доверительным шепотом сообщила она. — Говорят, она опасается своих родственников. А вы, кстати, не из них будете? — Поджав губы, она окинула его пристальным взглядом, после чего отрицательно покачала головой: — Нет, на Лесли вы не похожи. Они все толстые, а уж вас-то в этом никто не обвинит.
— Она часто ходит с телохранителем? — насторожился Дермотт.
— А как же! Что ей еще остается делать? Он ведь должен ее охранять, вот и охраняет. Знаете, все из-за ее денег, — все тем же доверительным шепотом добавила она. — Лесли за ними охотятся.
К тому времени когда завтрак был наконец готов, о происходящем в Тейвор-Хаусе Дермотт уже знал практически все, поскольку значительная часть тамошних работников состояла в родстве с миссис Ноткинс. Кроме того, среди ее многочисленной родни, населявшей эту местность, как утверждала миссис Ноткинс, еще со времен норманнского нашествия, было несколько местных торговцев, которые снабжали ее дополнительной информацией о пребывании в Хайеме мисс Лесли. В частности, ее племянница, владевшая шляпной мастерской на Хай-стрит, сообщила ей, что сегодня утром мисс Лесли должна прибыть к ней на примерку.
— Так что вы можете спокойно подождать, пока она приедет в город. Тогда вам не придется встречать ее по дороге. И она сама, и этот ее телохранитель ездят очень быстро — можно сказать, с ветерком. Опасная, скажу я вам, вещь! На этой узкой дороге того и жди какой-нибудь аварии, особенно на крутом повороте.
Неизвестно, что так подействовало на Дермотта — кофе или полученная от кухарки информация, — но к моменту окончания завтрака граф был уже чрезвычайно взволнован. Покинув «Королевский герб», он, следуя рекомендациям миссис Ноткинс, прошел по Хай-стрит до шляпной мастерской мисс Армистид. Глядя в окно на укрытые на ночь шляпки, он думал о том, чем сейчас занимается Изабелла.
Спит рядом с Джо? Возможно ли такое? Неужели он принял свое решение лишь для того, чтобы обнаружить: Изабелла забыла его и ушла к другому мужчине? Неужели он опоздал? Отвернувшись от занавешенной на ночь витрины, он пошел прочь, обуреваемый ревностью и сомнениями.
Погруженный в свои невеселые размышления, он долго гулял по городу, пытаясь увязать полученные в «Королевском гербе» сведения с собственными надеждами и стремлениями. Какие возможности перед ним открываются, что он может и должен предпринять?
Беспокоился он и за мать. Как она себя поведет, если он возвратится ни с чем? Не повредит ли это ее вновь обретенному душевному равновесию?
Сам он, без сомнения, сумеет справиться с душевной болью — последние годы он только этим и занимался. Следует, однако, оценить всю иронию той ситуации, в которую попал он, в свое время отвергнувший столько женщин. Возможно, отказав ему. Изабелла будет торжествовать. Сможет ли он хотя бы с ней поговорить? Или же она настолько увлечена Джо, что не захочет даже его видеть?
