Барбара Мецгер - Бубновая дама
— Ешь. Займи свой рот, и ты не сможешь сказать ни слова.
— Я уже съела булочку, которую ты мне оставила.
— Хеллен, если ты не хочешь познакомиться завтра с судьей, не разговаривай сегодня с Рорком. Когда он уйдет, мы начнем собираться, так что с его излишним любопытством будет покончено.
— Собираться? Куда мы едем?
— На север. Это все, что тебе надо знать, чтобы ты не могла проговориться.
— Но я не могу покинуть Лондон сейчас. Ты знаешь, мама в любой день может вернуться, а нам надо узнать насчет денег от барона. Кроме того, Джон Джордж не может оставить свой пост.
Хотя она не собиралась приглашать Джона Джорджа, Куини подумала, что он все равно поедет, раз она отправляется поговорить с его нанимателями. Карета становилась все менее и менее уединенной.
— А что будет с магазином? — спросила Хеллен. — Ты не можешь просто бросить его, ты столько трудилась, чтобы добиться успеха.
Отдать долг семье Кард намного важнее, ради этого она и открывала магазин.
— Мы поговорим об этом позже.
— Но ты не велела мне разговаривать.
* * *
Пришел Рорк и съел завтрак Гарри. К счастью, тот принес столько, что хватило бы на маленькую армию или на нескольких голодных мужчин и растущих мальчиков. Трусливо сославшись на головную боль, Хеллен унесла полную тарелку к себе наверх. Куини взяла только ломтик хлеба.
Рорк, видимо, был поражен, что мадам Лекарт хватило присутствия духа послать Чарли следить за Эзрой.
Подойдя к окну, чтобы не пропустить возвращение Чарли, она передвинула табличку «Закрыто» на другую, чистую, сторону окна. Потом впустила швей и закройщиц, сообщив им, что сегодня магазин откроется позже, если вообще откроется.
— Леди, у нас много заказов, которые мы должны выполнить.
Но смогут ли они продолжить работу магазина, когда она уедет? Если оставить Хеллен… нет, подруга нужна ей, чтобы соответствовать условностям. Одна в карете с Гарри она будет выглядеть падшей женщиной. Лорд Кард может не согласиться на встречу с ней, так как его жену и детей оскорбит ее присутствие. Хеллен, конечно, не совсем подходящая компаньонка, но она хотя бы невеста Брауна, и потом, другой у нее все равно не было.
Кроме того, Хеллен опасно оставлять в магазине. Куини вспомнила пожар в клубе Джека Эндикотта сразу после того, как она пыталась увидеться с ним еще до своего бегства во Францию. Поэтому она решила нанять охранника, чтобы тот сторожил магазин, защищал ее собственность и портних. Если она просто оставит табличку «Закрыто», пострадает не только магазин, могут пострадать ее работницы. А ведь им так же нужна работа и жалованье, как ей доход и расположение заказчиц.
Значит, необходимо зайти в банк. Куини мысленно прикинула, сколько потребуется денег, чтобы магазин продолжал работать, сколько нужно будет заплатить охраннику и сколько понадобится для поездки. Если Гарри согласится ее сопровождать, она, естественно, не позволит ему платить за себя. Остаток банковского счета она передаст семье, которая ищет леди Шарлотту.
Конечно, граф Кард не нуждается в ее ничтожной сумме и обещании отдать часть того, что она заработает в будущем. Но передача ему денег станет актом честности Куини, доказательством, что она никогда не собиралась наносить им ущерб.
Эндикотты — прирожденные богачи. Деньги мало что для них значат. Но они много значат для Куини. Деньги — единственное, что она могла им дать. Она не могла вернуть им родственницу. Не могла возместить то, что заплатил шантажисту Филан Слоун. И не было даже надежды компенсировать затраты лорда Карда и его брата на поиски.
Магазин и собака — вот и все, что она имела. И эта собака выпрашивала крошки у лорда Хэркинга. Она будет сожалеть о Гарри намного больше, чем о деньгах. Уже не в первый раз Куини прокляла судьбу, которая связала ее жизнь со смертью другого ребенка.
Гарри к этому времени покончил с едой и перестал сердиться на любимую. Она ведь не знала о его честных намерениях. Да и откуда она могла знать, если он только прошлой ночью понял, что не сможет жить без нее? И как, черт возьми, ему теперь спросить у нее согласия, когда Рорк находится в комнате? Он не подготовил ни красивых слов, ни даже букета. Какой дурак принесет завтрак вместо обручального кольца? Проклятие!
Еще эта неприятность с Эзрой, ее желание бежать ради выполнения какого-то таинственного долга, о котором она не может рассказать Гарри.
Она и не должна рассказывать. Гарри поклялся, что сделает эту женщину счастливой. Он сам позаботится о том, чтобы проклятый Эзра больше не нарушил ее спокойствия, позаботится обо всех ее проблемах, ради которых она хочет совершить путешествие. А потом всю оставшуюся жизнь будет заботиться о ней самой.
Гарри подошел и обнял ее, не обращая внимания на Рорка. Погладил ее застывшую шею, надеясь ослабить напряжение.
— С Чарли все будет в порядке. А сейчас я должен выяснить, какое имя поставить…
— Вот он!
Глава 24
— Я шел за ним по пятам, как вы сказали, мэм. А потом ждал возле дома… похожего на меблированные комнаты… на тот случай, если он выйдет.
— Он тебя не заметил? — спросила Куини.
Едва Чарли спрыгнул с дряхлого экипажа, запряженного столь же дряхлой лошадью, она протянула мальчику кусок сыра и бутерброд с ветчиной. Куини знала, что это лучше, чем обнять его на глазах у мужчин.
— Ясное дело, не заметил. Кто заметит грязное отродье? Я бы вернулся быстрей, но по тем улицам экипажи не ездят. — Чарли проглотил бутерброд почти целиком. Ведь он два часа не ел. — Я уже хотел отправиться домой. И не успел завернуть за угол, как увидел парня, направлявшегося к дому Эзры. Я нырнул в переулок и стал смотреть, войдет он туда или нет. — Чарли повернулся к лорду Хэркингу. — Я решил следить за ним, потому что он был одет лучше, чем любой отброс на улице. Да еще у него, должно быть, сломан клюв, потому что он был распухший и багровый. А на голове плешь. Думаете, это мог быть ваш зять, стащивший бриллианты, хозяин?
— Очень может быть, Чарли. Ты молодец.
Мальчик сиял от гордости.
— Тогда я побежал рассказать вам. Только и на широкой дороге никто не хотел брать с виду безденежного парня. А я не стал бахвалиться своими монетами, да еще в таком месте. Я прошел много улиц, а потом заметил старого Джима с Милли… Милли — это лошадь. Я знал его раньше. Джим порой давал мне пенни, чтобы я присмотрел за кобылой, если ему требовалось отлучиться. Они привезли меня домой.
Куини протянула бутерброд старому Джиму и похлопала по спине Милли, которая выглядела даже старше кучера, если такое было возможно. Когда она пила из подвешенного к морде ведра, ее бока ходили от усилий.
