Джилл Барнет - Великолепный
Бедное животное, не понимая, чего от него хотят, попятилось, однако Долби, прыгая на одной ноге, тем не менее пытался забраться в седло.
От смеха оруженосцы только что по земле не катались. Сэр Исамбар сложил ладони рупором и крикнул мальчишке:
– С другой стороны, парень!
Меррик покачал головой.
– Вы не думаете, что ему рановато упражняться с копьем? Парню нужно сначала научиться садиться в седло.
– Вы правы, милорд. Но мальчишка такой упрямый...
Между тем Долби сумел-таки забраться в седло и поскакал – если можно так выразиться – назад к исходной позиции. Когда он остановился, Меррик подошел к нему и подал копье.
– Держи-ка, парень. А теперь сожми коня коленями и двигайся вместе с ним. Иначе ты отобьешь себе всю задницу. Копье держи ближе к локтю, крепко и прямо.
Долби кивал, внимая указаниям графа. Его лицо, пожалуй, никогда еще не было столь сосредоточенным.
– Старайся ударить в корпус. – Меррик показал на мишень, которая представляла собой вырезанный из дерева силуэт человека. – Целься точно туда, где должно быть его сердце. Видишь там трещины?
– Вижу, милорд.
– Когда поразишь цель, сразу пригнись к шее коня и сдави его коленями. Все остальное конь сделает сам.
Долби кивнул в знак того, что понимает графа. Потом он зажал копье у локтя и пустил лошадь вперед, по-прежнему подскакивая, как кожаный мяч, что вызвало у оруженосцев очередной приступ хохота.
Как ни странно, цель он все-таки поразил, однако конь понес его прямо на крутящуюся мишень. Долби ничего не оставалось, как вцепиться в деревянного болвана. Вылетев из седла, он завертелся вместе с мишенью, круг за кругом, словно бродячий акробат. Его конь, лишившись седока, радостно поскакал к близлежащей зеленой лужайке и принялся щипать траву.
На этот раз оруженосцы попадали наземь и стали кататься по земле, держась за животы. Хохот стоял дикий.
– Держись, Долби! – крикнул Меррик, полагая, что небольшая поддержка как нельзя лучше подействует на парня. – Кстати, а где другой? – Он нахмурился и огляделся по сторонам. – Как зовут второго парня? Долгоног? Или Долгонос?
– Долговяз, – поправил графа сэр Исамбар.
– Никак не могу запомнить, – проворчал Меррик. – Долби, Долги... Сам черт их не разберет.
– Последний раз я видел его на конюшне, когда он пытался выбрать себе коня.
– Как давно это было?
Старый рыцарь пожал плечами.
– Примерно за час до полудня.
Меррик взглянул на солнце. Было уже прилично за полдень. Покачав головой, он отправился к конюшне.
Клио прогуливалась по внутреннему двору, ее охранники, три оруженосца Меррика, следовали за ней по пятам, подобно утятам-переросткам. Но не ими были заняты ее мысли в настоящий момент. Стараясь ничем не выдать своих истинных намерений, она пыталась разыскать графа – повелителя поцелуев. Удивительных, ни с чем не сравнимых поцелуев... Разумеется, он не должен был догадаться о ее чувствах, иначе его раздувшаяся от гордости башка не пролезла бы в ворота замка.
Прикинув, где вернее всего можно найти графа, она направилась в сторону конюшен. Знакомый аромат свежескошенного сена, смешанный с острым запахом конского навоза, наполнял теплый воздух. Остановившись, Клио заглянула в двери конюшни, где было темно и сыро, и ей понадобилось время, чтобы ее глаза после яркого света дня привыкли к темноте.
В стойлах забеспокоились кони: один из них заржал, задрав массивную голову. Это был боевой конь Меррика. Клио огляделась вокруг, но графа не обнаружила.
Яркое солнце ослепило ее, когда она вышла наружу.
За конюшней на широком выгоне, огороженном новыми изгородями, лошадей было гораздо больше. Высокие изгороди не позволяли лошадям покинуть двор. Как-то за трапезой Меррик объяснил сэру Роджеру, при этом почему-то больше поглядывая на Клио, что он принял решение соорудить этот выгон на случай вражеской атаки: его люди могли бы быстрее найти и оседлать своих коней. Как будто Клио не в состоянии была сама об этом догадаться...
Она прошлась до изгороди и остановилась. Ее стражи замерли в нескольких шагах позади нее, как будто они были привязаны к ее башмачкам и должны были двигаться, когда двигалась она, и стоять, когда она останавливалась. Клио видела в этом унижение своего достоинства, и ее постоянно подмывало сделать что-нибудь наперекор Меррику, вопреки его желанию контролировать каждое ее движение. Нахмурившись, она пнула ножкой ни в чем не повинный булыжник, а потом в сердцах толкнула еще несколько камней – только чтобы доставить себе удовольствие. Камни, в конце концов, мало чем отличались от мужских голов!
Оторвавшись от столь увлекательного занятия, Клио осмотрела загон и, минуту поколебавшись, залезла на нижнюю поперечину ограды. Вид играющих лошадей заставил ее на время позабыть обо всем на свете. Кони носились по двору, хватая друг друга зубами и тут же отскакивая в сторону, весело вскидывали хвосты, как бы говоря: «Вы только посмотрите на меня, полюбуйтесь моей гордой походкой и статью!»
В загоне были только жеребцы, целый табун жеребцов. «Ничего удивительного», – подумала Клио и повернулась, чтобы спрыгнуть с изгороди на землю, но в этот момент из конюшни до нее долетел приглушенный расстоянием звук голосов.
Клио улыбнулась. В сущности, ее интересовали вовсе не эти горделивые кони, а совсем другой высокомерный представитель сильного пола. Она узнала голос Меррика и почувствовала, как екнуло ее сердечко при звуках этого низкого голоса.
Однако Клио не стала слезать с ограды и не подошла к конюшне: ведь с нею были ее сторожа, и они уж, конечно, сообщили бы Меррику, если бы она вдруг решила подслушивать. Кроме того, стоило напрячь слух, отсюда тоже можно было все прекрасно услышать.
– Пойми, парень, главное – двигаться с ним вместе, – объяснял Меррик. – Ослабь повод. Конь сам сделает все, что нужно.
Прежде чем Клио догадалась, кого это там учит граф верховой езде, двери на заднем дворе конюшни внезапно распахнулись. Три верных стража сгруппировались вокруг нее, держа оружие наготове, как будто двери конюшни могли представлять хоть какую-то опасность. Но прежде, чем она смогла вымолвить хоть слово, из темноты конюшни на яркий солнечный свет вылетел всадник, и Клио, вцепившись в верхнюю перекладину изгороди, не поверила своим глазам. Верхом на громадном черном коне с развевающейся гривой скакал Долги! Насколько Клио было известно, парнишка в жизни своей не ездил верхом, если не считать волов на старой мельнице. Но сейчас он сидел, низко пригнувшись к седлу, крепко зажав в руках поводья. Колени мальчишки были подняты, и он сжимал ими коня точно, как опытный всадник, – уж она-то отлично помнила, как это проделывал граф, когда напал на разбойников на опушке лесной чащи.
