Николь Джордан - Страстное желание

Господи… Неужели то была очередная ложь? Лусиан не удивился бы, если бы узнал, что сэр Грейсон украл печать. Но Бринн?! Неужели и она в этом замешана?

Первым его побуждением было с ходу отмести такую возможность, вторым – отчаянное желание защитить ее, не дать, делу ход, спасти от обвинения в государственной измене. Бринн была его женой! Она носила под сердцем его ребенка! Она была женщиной, завладевшей его сердцем. Выбирать между ней и долгом? Тогда лучше выбрать смерть.

Лусиан сжал зубы. В том, что касалось Бринн, на его объективность можно было не рассчитывать. Даже если он и подозревал ее, то Филипп знать об этом не должен. По крайней мере, до тех пор, пока вина ее не будет доказана. Придется выяснить правду у самой Бринн. А тем временем ее братец мог уже запросто готовить золото к отправке во Францию…

Лусиан тряхнул головой, отгоняя наваждение, и посмотрел на дрожащего клерка:

– Надеюсь, вы понимаете всю серьезность вашего преступления против государства? Вы понимаете, что лучшее, что я могу для вас сделать – это добиться, чтобы повешение вам заменили тюремным заключением или высылкой из страны?

– Да, милорд, – прошептал Дженкинс. – Я понимаю. Я был бы вам благодарен, если бы вы сохранили мне жизнь.

– Мистер Бартон возьмет вас под арест. Предлагаю вам собрать вещи – все то, что поможет вам пережить тяготы заключения до суда.

– Спасибо, милорд, – заикаясь, проговорил Дженкинс. Когда клерк отвернулся, Лусиан оттащил Филиппа в сторону.

– У меня есть соображения по поводу того, кто мог иметь доступ к моей печати, – тихо сказал он. – Сэр Грейсон Колдуэлл.

Филипп в недоумении уставился на своего начальника:

– Но это же…

– Брат моей жены. Я знаю. Если сэр Грейсон преступник, то, возможно, последняя партия золота доставлена в Корнуолл, и во Францию ее будут перевозить оттуда. Возможно, выследив его, мы сможем перехватить золото до того, как его отправят во Францию.

– Я согласен, – медленно проговорил Филипп.

– Я хочу, чтобы вы взяли человек шесть своих лучших людей и отправились в Корнуолл. Наблюдайте за сэром Грейсоном издали. Не спугните его. Я не хочу, чтобы вас заметил он или кто-то из его подельников. Ясно?

– Я понял, милорд. Вы тоже отправитесь в Корнуолл?

– Да, вскоре я подъеду. Но вначале мне нужно закончить кое-какие дела, – мрачно добавил Лусиан. – Дела, которые не ждут.

От Лусиана потребовалось все его актерское мастерство, чтобы сдержать эмоции и воздержаться от объяснения с Бринн сразу по приезду домой. Ему одинаково сильно хотелось схватить ее за плечи и трясти так, чтобы вытрясти из нее правду, и, упав перед ней на колени, молить ее о том, чтобы она убедила его в своей невиновности. Но применить к ней насилие он никогда бы не смог, а умолять ее о чем-то не было решительно никакого смысла. Лусиан уже понял, что она склонна ко лжи, и рассчитывать на то, что она будет с ним откровенна, даже если он станет умолять ее об этом, он не мог. Лусиан понимал, что не должен идти напролом, что должен наблюдать за ней, за ее реакцией. Если ей есть что скрывать, рано или поздно она себя выдаст. Он мог лишь молиться о том, чтобы самые мрачные из его подозрений не оправдались.

Вернувшись, домой, Лусиан направился прямо к себе в спальню и принялся упаковывать саквояж, не прибегая к помощи слуги. Ему не нужны были свидетели.

Он почувствовал присутствие Бринн еще до того, как она заговорила. В его спальню она вошла из своей смежной с его спальней гостиной.

– Что-то случилось, Лусиан? Уже поздно. Я начала волноваться.

– Да, кое-что случилось. Нечто очень и очень плохое, – сказал он, не удостоив ее и взглядом. – Еще одна партия золота украдена.

Бринн нахмурилась:

– Еще одна?

Лусиан прекратил собирать саквояж и пристально посмотрел ей в глаза.

– Обстоятельства этой кражи отличаются от тех, предыдущих. На этот раз все еще хуже. Моей печатью воспользовались для подделки письма, санкционировавшего передачу золота. Золото короны беспрепятственно попало прямо в руки воров.

– Ваше кольцо с печатью? – Голос ее понизился до еле слышного шепота.

Лусиан сделал все, чтобы сохранить бесстрастное лицо.

– Да, мое кольцо с печатью. И теперь в измене могут обвинить меня.

Бринн схватилась рукой за горло:

– Нет… Не может быть! Никто не поверит, что вы можете быть причастны к краже золота из государственной казны!

– Может, и так. Но тогда я просто обязан поймать воров.

Вот он, повод признаться во всем. Он сам давал ей карты в руки. У Лусиана сжалось сердце в ожидании, пока Бринн заговорит.

Она шагнула к нему. На красивое лицо ее легла тревожная тень. Но вдруг Бринн замерла. Он видел, что ей удалось взять себя в руки.

– Вы уезжаете сегодня? Словно кто-то сжал его сердце.

– На самом деле мы не знаем, где искать воров. Я отправлюсь сегодня же в Дувр. С наибольшей вероятностью золото во Францию может быть отправлено оттуда. Расследование может занять несколько дней. Так что прости меня, если я вернусь не скоро.

– Я… понимаю.

– Согласна побыть немного одна? Скучать не будешь?

– Не волнуйтесь, – пробормотала Бринн. – Мне есть, чем заняться. Помогу Рейвен с приготовлениями к свадьбе.

Закрыв саквояж, Лусиан быстро поцеловал Бринн в лоб, не решаясь на большее. Но Бринн, очевидно, даже не заметила его холодности, настолько ее потрясло сообщение о пропаже золота… или подделке письма с его печатью?

Он уже успел взять в руки саквояж и отойти к двери, когда она, наконец, пришла в себя.

– Лусиан, пожалуйста, берегите себя, – сказала она, казалось бы, с вполне искренней теплотой.

– Обещаю. И ты береги себя, любовь моя.

Затем он повернулся и вышел из комнаты. Сердце его словно сковало холодом.

Бринн продолжала стоять там, где стояла, не в силах пошевельнуться, леденея от страха и сгорая от ярости. Грей так ни разу и не ответил ни на одно из ее писем, в которых она требовала от него объяснений по поводу его странного поведения во время визита в Лондон, случившегося несколько недель назад. Теперь она точно знала, что Грей ее предал. Он солгал ей, когда сказал, что печать Уиклиффа понадобилась ему для того, чтобы санкционировать перевозку партии бренди с тем, чтобы можно было не платить на нее налог. Нет, не бренди собрался он перевозить. С его помощью совершилась кража невероятной суммы в золоте, причем это золото должно попасть в руки врагов страны!

И что еще хуже, теперь над Лусианом нависла тень подозрения. Подозрения в государственной измене. Господи…

Бринн в смятении вернулась к себе в спальню. Вышагивая из конца в конец комнаты, она пыталась придумать, что делать.