Кэрол Финч - Дикий мед
Услышав, как Девлин распахивает дверь, Мориа протянула руку:
– Девлин, пожалуйста, не…
– В этом доме пока еще хозяин я, – мрачно сообщил Девлин, чувствуя, что больше не в состоянии сдерживаться. – Скоро здесь все изменится. Если понадобится, я вышвырну из этого дома моих придурковатых сестренку и брата. Всю свою жизнь они будут жалеть о том, что сделали!
Он хлопнул дверью с такой силой, что весь дом задрожал, словно от землетрясения. Услышав удаляющиеся по коридору шаги, Мориа потерянно опустила плечи. А она-то надеялась, что последняя ночь с Девлином останется самым приятным событием в ее жизни! Но тут же она вспомнила, что родилась под несчастливой звездой. Ей не стоило и мечтать о счастье, даже коротком. Мориа уже давно заметила: если есть хоть малейший шанс на то, что ее судьба ухудшится, так оно обязательно и произойдет.
Глава 20
Когда Девлин вошел в комнату Джессики, его младшие брат и сестра вовсю осыпали друг друга оскорблениями. Но, заметив угрюмую решимость на лице Девлина, оба разом смолкли. Как бы зла ни была Джессика на Бэррета, она все же поспешила укрыться за его плечо, откуда бросала осторожные взгляды на человека, которого она сейчас просто не могла узнать. Мрачный как туча, Девлин двинулся к ней, и она сделала еще один шаг назад.
– Если бы ты не была моей сестрой, я бы выкинул тебя из этого дома! – произнес Девлин таким раскатистым голосом, что в окнах зазвенели стекла.
Призвав все свое мужество, Джессика гордо подняла подбородок.
– Это потому, что я застала тебя в кровати с твоей любовницей? Думаешь, я не знаю, чем ты занимаешься с нею каждую ночь с того дня, как она здесь появилась...
Но Девлин не дал сестре договорить. Он положил Джессику на колено и колотил ее до тех пор, пока по всему дому не разнеслись ее отчаянные рыдания. Столь суровый метод воздействия быстро привел Джессику в чувство, и она поняла, что теперь не скоро решится возражать брату. Когда Девлин отпустил ее, Джессике пришлось опуститься на самый краешек кровати, так как ниже спины она еще продолжала чувствовать тяжесть его руки.
– Никогда не думал, что мои самые близкие люди могут устроить мне что-то подобное! – прорычал Девлин, угрожающе глядя на побледневшую от страха Джессику. – Я слышал, ты говорила Мориа, что тебе уже двадцать три года? Что ты еще сделала? Расскажи мне, как ты выполнила мою просьбу последить за своими манерами и не соваться в чужие дела!
– Она тебе еще не сказала? – всхлипывая, удивилась Джессика, совершенно обескураженная его резким тоном.
– Нет, не сказала, – зло ответил Девлин. – Не сказала, потому что между женщиной и самовлюбленным взбалмошным ребенком существует огромная разница. Это ребенок может начать капризничать, если что-то происходит не так, как он этого желает, к примеру, если не получает все внимание своих братьев. – Он нахмурил брови. – Итак, что еще ты сказала или сделала Мориа? – настойчиво повторил он.
Джессика сжала губы, не желая отвечать. Тогда, размахнувшись, Девлин нанес ей тяжелый удар по спине. И Джессике пришлось рассказать всю правду и об обжигающем кофе, и о пересоленной пище, и о ванне, в которую она нарочно налила холодную воду. Затем она призналась, что умышленно сделала складку на ковре, чтобы Мориа, запнувшись, полетела на пол. Пришлось упомянуть о том, что подбор платьев для Мориа специально осуществлялся так, чтобы они не подходили ей по размеру. И уже совсем еле слышно Джессика сделала последнее признание – о том слухе, который она распустила о Мориа на балу в доме Хэвернов.
Девлин просто не мог поверить своим ушам. Как же они с братом избаловали эту маленькую эгоистку за те шесть лет, которые прошли после смерти их родителей!
– Джессика, из всех женщин, которые тебе встречались, Мориа – самая достойная. Она горда и независима. Мориа никогда не опустилась бы до тех мелких укусов, которыми занималась ты. По сравнению с ее жизнью твоя могла бы напомнить рай. Ты привыкла, что о тебе заботятся. Мориа же готова забыть и о своем счастье, и о своей безопасности ради того, чтобы не стать для меня обузой!
– Ты ее просто жалеешь, – попыталась возразить Джессика. – Жалеешь, как апачей, обвиненных в преступлениях, которых они не совершали.
– Жалею? – насмешливо переспросил Девлин, удивляясь, до чего наивна его сестренка. – Я люблю Мориа, люблю так, как не любил ни одну женщину. Я хочу, чтобы она стала моей женой. Хочу, чтобы она ждала моего возвращения и чтобы мы оба были счастливы. Но это неосуществимо: она думает, что будет мне в тягость, и я не в силах ее переубедить. Но я действительно люблю ее, Джессика, и хочу прожить вместе с ней всю жизнь. Да, она слепа. Да, она не верит людям и иногда на удивление цинично судит о них. Для меня это не имеет значения. Я люблю ее такой, какая она есть.
Джессика, глядя брату прямо в лицо, удивленно заморгала.
– Ты действительно ее любишь?
Тот утвердительно кивнул.
– Она вовсе не планировала завлечь меня в свои сета, в чем ты ее обвиняешь. Это я всячески старался убедить Мориа остаться со мной и стать моей женой. И ты, моя сестра, мне в этом мешаешь! – Он бросил на Джессику уничтожающий взгляд. – Приемный отец пытался ее убить, чтобы прибрать к рукам наследство. Она столько натерпелась в жизни, что ее единственное желание – уйти в горы, даже если ей там и придется погибнуть.
Джессика в смущении потупилась.
– Ты живешь в роскоши, Джессика. Бэррет и я стремились удовлетворить каждую твою прихоть, Мориа же в жизни приходилось встречать только грубость и жестокость. Я пытался убедить ее, что такие слова, как «любовь» и «дружба», действительно чего-то стоят, но из-за тебя все мои усилия пошли прахом, Мориа отдалась мне не потому, что хотела получить что-то взамен. Это я соблазнил ее. Я был первым мужчиной, которого она узнала. Думаю, мне бы не удалась моя попытка, если бы я не был так настойчив...
Девлин ненадолго замолчал, давая Джессике возможность подумать над его словами, и затем заговорил снова:
– Я силой заставил Мориа отправиться со мной, когда вынужден был покинуть горы. Ты и представить себе не можешь, какие мучения я пережил, когда рядом с ней ударила молния и два дня Мориа была при смерти, а придя в себя, не увидела вокруг ничего, кроме темноты.
Мориа хотела бежать от людей и своей жестокой судьбы в горы, но судьба настигла ее и там, и она уверовала в то, что обречена на страдания и что в ее жизни никогда не будет ничего светлого. Я говорил ей о своей любви – она не поверила и в это. Мориа не верит уже ни во что.
– Как ужасно, – протянула Джессика, – мне ее так жалко... Ты должен был рассказать мне все это раньше.
