Евгения Марлитт - Совиный дом
Почему не сообщают ему, как прошла операция?
Весь замок был погружен в напряженный страх, в коридорах сидели лакеи с озабоченными лицами, внизу, тихо переговариваясь, собрались придворные. В комнатах августейших детей гувернантка и няни с грустью смотрели на них, а в подвальном этаже шепталась прислуга, рассказывая страшные истории.
Старая ключница только что ясно видела при лунном свете белую даму в левом флигеле; она так тихо и в то же время тяжело ступала по ступенькам, как ходят привидения, предвещающие смерть!
Все знали, что сделана последняя попытка для спасения герцогини, имя фрейлины фон Герольд было у всех на устах…
В комнате Пальмера сидела фрау Берг. Она была послана светлейшей принцессой Теклой за принцессой Еленой. И, конечно, воспользовалась этим, чтобы пожелать своему другу доброго вечера, расспросить его о положении дел и сообщить невероятную новость о том, что барон Герольд в присутствии принцессы Теклы просил старую герцогиню предложить его руку и сердце Клодине фон Герольд.
Почтенная дама была вне себя от этого. Только бы благополучно усадить принцессу в карету, — жаловалась она, расхаживая взад и вперед по комнате, в то время как Пальмер нервно качался в качалке; ведь она в припадке раскаяния способна наделать величайших глупостей.
Но где же принцесса?
Старая ключница видела белую даму: это была она. Да, она шла, тяжело ступая и согнувшись — ужас овладел ею, когда она услышала, что герцогиня близка к смерти, что фрейлейн фон Герольд также в опасности… Она узнала это из отрывочных фраз старой горничной, которую встретила внизу у ключницы, возвращаясь из сада, куда в ужасе выбежала, чтобы не видеть дома, где горе воцарилось по ее вине…
Потом она вошла в одну из комнат герцогини, где у окна стоял герцог. Когда принцесса увидела его прекрасное, всегда спокойное, а теперь искаженное волнением и залитое слезами лицо, она не выдержала.
Путаясь в словах, почти крича, начала она обвинять себя и созналась во всем, упав на колени и схватив его руку.
Герцог не перебивал ее и только, когда она в изнеможении замолкла, спросил:
— Письмо, Елена? Как попало к вам единственное письмо, которое я написал Клодине и которое, очевидно, совершенно ошибочно было понято герцогиней?!
— Ваше величество просили в нем Клодину «несмотря на это» остаться другом герцогини.
— Несмотря на то, что я оскорбил фрейлейн фон Герольд.
— Кузен, кузен! Накажите меня! — воскликнула принцесса в отчаянии. — Скажите мне, что сделать, чтобы исправить!..
Герцог пожал плечами.
— Как вы достали письмо?
— Фрау фон Берг, — проговорила принцесса и лишилась чувств.
25
Операция прошла благополучно, лицо герцогини порозовело, пульс стал биться сильнее.
Здоровая молодая кровь Клодины, казалось, влила в нее жизненную энергию.
Герцогиня лежала в сладком сне, в комнату сквозь открытое окно веяли ароматы летней ночи; царила полнейшая тишина, слышалось только ровное дыхание больной.
Сестра неподвижно сидела около кровати.
Клодина стояла в своей комнате с перевязанной рукой, чувствуя себя совершенно разбитой не только из-за потери крови, но и из-за всех страшных потрясений этого дня… Она едва держалась на ногах, но однако с решительностью, граничившей с упрямством, отказалась лечь. Ей надо еще поговорить с бароном Герольдом, сказала она, а потом сейчас же уехать домой.
Старая герцогиня, полная чувства благодарности, пошла за ней от постели больной и теперь с материнской заботливостью просила отложить этот разговор, потому что ей следовало беречься. Но Клодина настаивала.
— Я ничего не делаю наполовину, — сказала она с необыкновенным спокойствием и серьезностью.
Профессор, позванный на помощь, был очень недоволен.
— Хорошо, — сказал он, — пусть состоится этот разговор, но поездка запрещается, а теперь выпейте вина.
И он, не допуская возражений, поднес к ее губам стакан вина. Клодина против воли сделала глоток. Услышав шаги в коридоре, она снова обратилась к герцогине:
— Разрешите мне, ваше высочество, поговорить с моим кузеном наедине.
Огорченная старая герцогиня вышла, качая головой… Профессор и фрейлина Катценштейн вышли вслед за нею. В дверях появился барон Герольд.
— Желаю вам всяческой удачи, милый барон, — прошептала ему герцогиня.
Он низко поклонился ей.
— Не волнуйте ее, барон, — предупредил его профессор, — соглашайтесь с нею во всем, как бы трудно вам это ни было.
Лотарь вошел… Перед этим он долго ходил по парку и ничего не знал о том, что произошло в замке, когда его искал лакей. Его испуганный взор упал на перевязку, на бледное лицо и распущенные волосы Клодины, на белый халат…
— Что здесь произошло? — спрашивали его глаза, но губы не шевельнулись: он только безмолвно указал рукой на перевязку.
— Пустяки, — поспешно ответила она, указывая на стул. — Ничего более, как маленький надрез, сделанный доктором для того, чтобы перелить кровь герцогине… Давайте говорить о деле.
— И вы говорите так равнодушно? — воскликнул он вне себя. — А знаете ли вы, что это могло кончиться вашей смертью?
— Вы забываете, что переливание сделано знаменитостью, а если бы даже…
— У вас, вероятно, нет никого на свете, кому бы ваша смерть принесла горе, кого вам следовало прежде спросить: «Имею ли я право располагать своим здоровьем, а может быть и жизнью?»
— Нет, — возразила она, — у меня есть Иоахим, но для этого не было времени.
— Иоахим? — повторил он с горечью… — А я, просивший вашей руки для себя и своего ребенка на всю жизнь, не стоил вашей памяти?
Он сказал это тихо и печально.
У Клодины внезапно закружилась голова, и ей пришлось сесть на ближайший стул.
— Я хотела говорить с вами об этом, — начала она, не глядя на него, — я обещала герцогине-матери, что разговор будет кратким… Вы так несказанно великодушны, кузен, что я не знаю, как и благодарить вас, единственное, что я могу сделать — это отказаться от вашего предложения, а…
Лотарь стоял неподвижно и смотрел на нее.
— А это значило бы пренебречь средством, которое, как говорит старая герцогиня, может продлить жизнь тяжело больной. Поэтому я не могу так сделать, простите меня. Но вот что я предлагаю — быть помолвленными. Ведь это не значит быть обвенчанными. Если герцогиня выздоровеет, мы разойдемся, если она умрет, то, конечно, то же самое; наша помолвка, таким образом, будет успокоительным средством. Это немного странно, я знаю, но помолвка ведь только обещание и известно, что не все обещания выполняются. Один Бог знает, как часто случается, что двое расстаются до свадьбы, это не стыдно, я… я…
