Сесилия Грант - Любовь и расчет
Она не могла это произнести. Не могла вслух признать, чего хочет, когда всего полминуты назад он обещал не трогать ее юбку и не расстегивать своих пуговиц.
Ник приподнял голову. Его темные глаза все видели.
— Я знаю. — Он припал к ее губам. — Поверь мне, я тоже этого хочу, но мы не можем. — Он прижался к ней твердой частью своего тела сквозь ненавистные слои одежды и покрутил ее сосок между пальцев. Кейт и не заметила, когда они успели туда дотянуться. — Позволь мне позаботиться о тебе иначе. Ты почти готова. Я чувствую это.
Почти готова? Ей хотелось расплакаться в отчаянии от своего неведения, от ярости, что он отказался принять ее согласие. Ее пальцы впились в обивку диванного подлокотника, единственную надежную опору, в то время как все остальное в ней бушевало, отвечая на его ласки и требуя новых.
— Хорошо, милая, хорошо. Не борись с этим. Ты уже близка к главному.
Ник покрывал поцелуями ее лицо, бормоча в перерывах между ними эти бессмысленные слова. Потом приподнял голову, чтобы посмотреть на нее. Скользнув взглядом по ее рукам, обхватившим подлокотник, прищурился. Она ему нравилась такой.
Кейт испытала бы гордость, что доставила ему удовольствие, если бы могла мыслить ясно. Но сейчас вся она была во власти новых ощущений, а мозг ее лишь вспыхивал случайными искрами, утратив способность логически рассуждать.
По мере того как нарастали ощущения, она билась под ним все быстрее и быстрее. Ник выругался сквозь стиснутые зубы, на что Кейт ничего не сказала. С приближением развязки, сокрушившей ее удивительной могучей силой неукротимой океанской волны, она зажмурила глаза и отпустила подлокотник дивана, чтобы обвить руками его торс, накрепко привязав его к себе.
Кейт не боялась, что возникшая волна ее утопит. Пусть унесет ее в море, где она не найдет спасения. Она в нем и не нуждалась. Она останется здесь на волнах до конца своих дней и ни в чем не станет каяться, потому что ничего лучше этого грехопадения в ее жизни уже не будет.
Ник мог насчитать от восьми до девяти причин, по которым должен был испытывать сожаление. Но не испытывал. Он лежал в неподвижности, чувствуя, как расслабилось ее тело. В абсолютной тишине комнаты он лишь слышал шепот дуэта их дыхания.
— Кейт. — Он поцеловал ее в щеку. Сможет ли он когда-нибудь снова назвать ее мисс Уэстбрук? — Не спи. Тебе нужно вернуться вниз.
— Когда закончилась музыка?
Ее слова прозвучали немного невнятно. Приоткрыв глаза, она чувствовала себя, как во хмелю, чтобы сознавать необходимость срочного возвращения в бальный зал.
— Минуту или около того назад. Не более. Ты как раз успеешь к ужину. Но поторопись. — Ник сполз с нее и присел рядом на корточках. — Ты не против, если я приведу в порядок твое платье? Здесь нет зеркала.
— Хм. Сделай одолжение. — Кейт с трудом заставила себя сесть. Ник помог ей вернуть благообразный вид: подтянул вверх корсаж, разгладил шелк. — А ты сам на ужин разве не пойдешь?
— Пойду, только мне сначала нужно собраться с мыслями и желательно где-нибудь на свежем воздухе, чтобы привести себя в порядок.
Кейт задумалась и невольно опустила взгляд пониже его талии, чтобы проверить свои подозрения.
— С тобой… с тобой этого не случилось? Как со мной?
Он покачал головой.
— Это тоже хорошо. У мужчин все не так чисто, как у женщин. И быть в этот момент в брюках крайне нежелательно.
«К тому же я хотел сохранить трезвую голову, чтобы видеть твое лицо», но этого он не сказал. «Чтобы, приехав домой, вспоминать его сегодня во всех подробностях». Этого он тоже не сказал.
Кейт проверила рукой прическу. Теперь, когда последствия оргазма прошли, она ощущала смущение и избегала смотреть ему в глаза.
— Кейт, посмотри на меня. — Ник снова взял ее за подбородок. Еще недавно он целовал ее сюда и сюда. — Ты можешь полагаться на мое молчание и мое уважение. Никто и никогда не услышит об этом от меня, и мое отношение к тебе не изменится. Надеюсь, что ты не станешь меня избегать или чувствовать себя неловко в моем присутствии.
Она кивнула, хотя по-прежнему старалась избегать его взгляда.
— Мы не сделали ничего такого, чего не делали до нас другие молодые мужчины и женщины. Мы даже поступили лучше. Мы сохранили твою невинность. У тебя нет повода отказываться от брачного предложения, когда оно поступит, как нет повода не поддерживать наши прежние отношения. Будучи друзьями, мы оба заинтересованы в том, чтобы сохранить это событие в тайне.
Он говорил совсем не то. Ник чувствовал это по ее реакции, по тому чувству стыда, которое все сильнее овладевало ею. Она старалась смотреть ему в глаза, но это стоило ей ощутимых усилий.
Ник убрал руку с ее подбородка и взял ее ладонь, которая без устали разглаживала на платье неприметные складки.
— Мы с тобой союзники, а не противники, и нам нечего стыдиться друг перед другом.
Ник ни о чем не сожалел, но чувствовал, что, вероятно, начнет сожалеть, если эта неловкость сохранится, а она скорее всего будет только усиливаться. Если одного поцелуя хватило, чтобы поставить под сомнение их дружбу, то, как можно было ожидать, что после подобной интимной сцены все будет по-прежнему?
— Спасибо за эти слова. Мне нужно идти.
Кейт хотелось поскорее забрать у него свою руку и поскорее завершить этот разговор. И правильно. Своим эгоистичным желанием восстановить их прежние отношения прежде, чем она уйдет, он подвергал риску ее репутацию.
— Да, конечно. Прости, что задержал тебя.
Ник поднялся и помог ей встать. Больше они не сказали друг другу ни слова, пока Кейт не вышла из комнаты. И ноющее чувство разочарования помогло ему не меньше латинского склонения и холодного воздуха из окна вернуть себе пристойный вид.
Кейт шла на ужин с леди Харрингдон, которая была рада ее компании и, похоже, не догадывалась, что Кейт так долго где-то пропадала. Никто как будто не заметил ее отсутствия. Без неусыпного надзора девушке довольно просто оступиться.
Поглощая небольшими порциями заливное, Кейт по мере возможности беседовала с матронами, среди которых они с графиней сидели, и стараясь не задаваться вопросом, которая из них могла позволить в молодости мужчине подобные вольности. Еще она изо всех сил старалась не думать, все ли из них испытывали в браке или вне его такой невиданный взрыв удовольствия, последствия которого все еще ощущало ее тело.
Пенелопа Таун намекала, что удовольствие женщины зависит от искусности мужчины. Поэтому наверняка среди замужних женщин даже со стажем были и такие, чьим мужьям ни разу не удавалось довести их до состояния экстаза.
