Джулия Куин - Блистательный маркиз
— Мне продолжать?
Помоги ей Боже, но она кивнула и успела увидеть, как его улыбка стала шире, прежде чем он, склонив голову, прижался губами к ее шее.
И тут его рука двинулась выше.
Он почти добрался до верха ее бедра, оказавшись так близко от средоточия ее женственности, что Элизабет охватила дрожь предвкушения.
— Доверьтесь мне, — прошептал он. — Доверьтесь. Вам будет хорошо. Обещаю.
Элизабет слегка раздвинула ноги, позволив ему расположиться поудобнее. Она вдруг заметила, что Джеймс опирается на руки, удерживая свое мощное тело на весу.
Но все изменилось, когда он опустился на нее. По сравнению с ней он казался огромным. Она не осознавала его мощи и силы, пока он не прижался к ней всем телом.
Он накрыл ладонью и сжал, поддразнивая, ее бедро, так что его большой палец оказался в тревожащей близости от скрывавших ее женственность завитков.
А затем он коснулся ее.
Она и представить себе не могла, что способна ощущать такой жар и трепет, так отчаянно желать прикосновения другого человека.
Джеймс шептал ей слова любви, его горячее дыхание обжигало ее ухо, а пальцы дразнили и возбуждали. Каждый раз, когда ей казалось, что она достигла предела и больше не вынесет, он увлекал ее еще выше, поднимая на новый уровень страсти.
Элизабет вцепилась в траву, опасаясь, что если обнимет Джеймса, то разорвет его рубашку. Однако он прошептал, скользнув пальцем в ее лоно:
— Коснитесь меня.
Напуганная собственной страстью, она осторожно поднесла руки к воротничку его рубашки. Верхняя пуговица была расстегнута. Она быстро расстегнула вторую, спеша дотронуться до его кожи.
— Бог мой, Элизабет! — выдохнул Джеймс. — Вы меня убьете.
Она остановилась, метнувшись взглядом к его лицу.
— Не бойтесь, — сказал он, невольно рассмеявшись. — Мне хорошо.
— Правда? Потому что… о-о-ох!
Элизабет не имела представления, что именно он сделал пальцами, но нараставшее внутри нее давление достигло предела, и последовал взрыв. Ее тело напряглось, выгнулось, затрепетало, и, когда наконец содрогнулось, ей показалось, что она разлетелась на тысячу осколков.
— О, Джеймс, — вздохнула она, — вы дали мне возможность ощутить такое блаженство!
Его тело все еще оставалось твердым, как гранит. Он страдал от неутоленного желания и знал, что не сможет удовлетворить его этим вечером. Руки его дрожали от напряжения, и он перекатился на бок, вытянувшись рядом с ней на траве. Упершись локтем в землю, Джеймс смотрел на Элизабет. Глаза ее были закрыты, и Джеймс понял, что никогда в жизни не видел ничего прекраснее.
— Мне так много нужно вам сказать, — прошептал он, целуя ее в волосы.
Глаза Элизабет распахнулись:
— Что?
— Завтра, — пообещал он, ласково поправляя ее спущенный лиф. Казалось преступлением закрывать такую совершенную красоту, но он знал, что ее смущает нагота. Точнее, будет смущать, когда она вспомнит о ней.
Элизабет покраснела — в порыве страсти она забыла, что полуодета.
— Почему не сегодня? — спросила она.
Резонный вопрос. Джеймс испытывал искушение назвать свое настоящее имя и попросить ее выйти за него замуж, но сдержался. Руку и сердце предлагают раз в жизни, и он хотел, чтобы все было безупречно. Он встретил женщину, которая полностью завладела его душой, о чем он даже не мечтал. Элизабет заслуживает роз и бриллиантов и того, чтобы увидеть его коленопреклоненным перед ней.
К тому же Джеймс считал своим долгом предупредить Агату, что больше не намерен скрывать свое имя.
— Завтра, — пообещал он снова. — Завтра.
Это, видимо, удовлетворило девушку, поскольку она вздохнула и села.
— Думаю, нам пора возвращаться.
Он пожал плечами и усмехнулся:
— У меня нет срочных дел.
Элизабет состроила строгую гримаску:
— Зато у меня есть. Леди Дэнбери обрабатывала меня целую неделю, настаивая, чтобы я пошла на маскарад. Не представляю, что будет, если я так и не появлюсь. — Она бросила на него кислый взгляд. — Она чуть не довела меня до безумия. Еще одна бесконечная нотация по поводу моего отсутствия, и я окончательно свихнусь.
— Да, — согласился Джеймс, — что-что, а наказать виновного она умеет.
— Почему бы вам не пойти со мной? — спросила Элизабет.
Ни в коем случае. Его непременно узнают.
— Рад бы, — солгал он, — да не могу.
— Почему?
— Э-э… запылился в дороге и…
— Одежду можно почистить.
— У меня нет маскарадного костюма.
— Ба! Половина мужчин отказалась надевать костюмы. А маску мы найдем.
В полном отчаянии он выпалил:
— Я не могу появиться на публике в таком состоянии!
Элизабет закрыла рот, проглотив очередной аргумент, но через несколько секунд неловкого молчания все же спросила:
— Что вы имеете в виду?
Джеймс застонал. Неужели никто не объяснил ей? Очевидно, нет. Ей было восемнадцать, когда умерла ее мать, а представить свою тетку в роли наставницы юной девушки он просто не мог. Он покосился на Элизабет, с простодушным ожиданием взиравшую на него.
— Как я понимаю, вы не позволите мне отделаться словами, что мне хотелось бы окунуться в озере?
Она замотала головой.
— Я так и думал, — пробормотал Джеймс.
— Вы не… ах…
Он ухватился за ее слова:
— Вот именно! Я — нет.
— Проблема в том, — сказала Элизабет, избегая его взгляда, — что я не совсем понимаю, чего вы не сделали.
— Я объясню вам позже, — пообещал он. — Господи помилуй, да если я этого не сделаю, то просто не доживу до конца месяца.
— Значит, через месяц?
Месяц? Он что, совсем спятил? Придется обзавестись специальной лицензией.
— Через неделю. Не больше.
— Понимаю.
— Не думаю. Но поймете.
Элизабет кашлянула и покраснела.
— О чем бы вы ни говорили, — пролепетала она, — у меня такое чувство, что это не слишком прилично.
Он поднес ее руку к губам.
— Вы по-прежнему девственница, Элизабет. А я чертовски разочарован.
— О! Я… — Она застенчиво улыбнулась. — Спасибо.
— Я мог бы сказать, что это пустяки, — заявил Джеймс, взяв ее под руку, — но это была бы явная ложь.
— Полагаю, — лукаво добавила Элизабет, — вы также не можете сказать, что это доставило вам удовольствие.
— Это была бы непростительная ложь.
Она засмеялась.
— Если вы не начнете оказывать мне должного уважения, — проворчал Джеймс, — мне придется окунуть вас в озеро вместе с собой.
— Вас уже и поддразнить нельзя?
— По-моему, мое многострадальное тело и так достаточно натерпелось. Больше оно просто не вынесет.
Элизабет снова захихикала.
— Простите, — выдавила она. — Я и не думала смеяться над вами, но…
