Сабрина Джеффрис - Только герцогу это под силу
— Нет, Сидмут говорит, что они не заслуживают помощи. Я так не говорю. Я единственно обращаю внимание, что в политике всё продвигается медленно.
Довольно.
— Скажи-ка мне, Саймон. Если бы тебе пришлось выбирать — стать премьер-министром или поддержать тюремную реформу — что бы выбрал?
В комнате воцарилась тишина, он огляделся и увидел, что остальные женщины в предвкушении смотрят на него.
Снедаемый тревогой, Саймон поерзал в кресле и обратил взор на Луизу.
— Стать премьер-министром, конечно.
Когда она разозлилась, он решительно произнес:
— Потому что, как премьер-министр, я принесу больше блага, чем, как герцог, болтающийся на задворках политики и проталкивающий тюремную реформу. И иногда большее благо — важнее.
— В истории не была тирана, который не оправдал бы свои поступки такой отговоркой. Ливерпуль воспользовался ею, когда несколько лет назад приостановил Хабеас корпус [42].
— И народ поднял такой шум, что надолго приостановить его не удалось. Именно так вы держите в узде деспотизм в Англии. А не избранием радикалов.
Луиза оглянулась на остальных.
— Полагаю, вы все с ним согласны.
— Я не согласна, — мужественно произнесла миссис Харрис. — Думаю, мистер Годвин превосходно справится с кампанией, которая не перерастёт в насилие и анархию.
— Ах, но мистер Годвин ваш друг, — заметила миссис Фрай. — Вы и подумать не могли другого.
— У вас свои предубеждения, миссис Фрай, — Луиза холодно взглянула на Саймона. — Коими воспользуется в своих интересах мой муж. Он знает, что любой намек на насилие, даже самый отдаленный, заставит квакеров передумать и не поддержать кандидата.
— Я лишь указываю, — отрезал Саймон, — что вы должны тщательно рассмотреть всех трёх кандидатов, прежде чем чаша весов склониться в пользу Годвина. Спросите их, как бы они повели себя в определенных ситуациях. Решите, сколь беспечен Годвин. Если хотите, буду счастлив помочь вам опросить их.
— Не сомневаюсь в этом, — проворчала Луиза.
— Ну хватит, Луиза, ты обязательно будешь там, чтобы меня контролировать, — внезапно в глазах Саймона заплясали искорки. — И Раджи возьми. Тогда ты смогла бы заставить его кусать меня каждый раз, как я скажу нечто неприятное твоему слуху. Видит бог, маленький шельмец подчинится любому твоему приказу.
Все дамы засмеялись в ответ на лёгкую остроту, и даже Луиза выдавила из себя улыбку.
— Очень сомневаюсь, что Раджи стал бы тебя кусать, от кого бы не исходил приказ. Он — не дурачок. Знает, кто его кормит.
— Странно, как он забывает об этом, стоит мне попытаться тебя поцеловать, — произнес Саймон хрипло. — В тот момент, он превращается в странствующего рыцаря, который защищает свою госпожу от дьявола-искусителя.
Луиза зарделась, и остальные дамы понимающе переглянулись.
Регина посмотрела на часы.
— Становится поздно, не так ли, дамы? Вероятно, нам следует оставить наших друзей-новобрачных наедине.
— О, не прерывайте собрания из-за меня, — сказал Саймон. — У меня вся ночь впереди, чтобы… навлечь ярость Раджи.
Луиза разрывалась, не зная, что предпочесть: то ли прыгнуть ему на руки, то ли придушить за то, что увёл их от темы, она уже открыла рот и приготовилась говорить, как вдруг замерла, когда что-то коснулось её ноги. Саймон скинул ботинок и ласкал под столом её обутую в туфлю ножку своей, в одном лишь чулке, ногой.
Её тело пронзила восхитительная дрожь, которую она безжалостно проигнорировала. Предостерегающе взглянув на него, она отодвинула ногу.
— Мы не закончим собрание, пока не решим, что делать с нашими кандидатами.
— Конечно, — Саймон смотрел ей в глаза и не отводил взгляда, когда скользнул ногой ей под юбки и погладил икру. — Готов, сколь нужно, оставаться здесь.
— В этом нет надобности, — произнесла миссис Харрис. — Хотя я всё ещё считаю, что мистер Годвин — наилучший вариант, не помешает тщательно сравнить кандидатов. Его светлость прав — почему бы и не опросить всех троих? Мы можем…
Луиза едва слышала разговор, так как нога Саймона скользила выше колена, и она боялась, что кто-то из женщин заметит это.
В то же время, распутной стороне её сущности было интересно, как далеко он зайдет.
— Луиза, — окликнула миссис Харрис. — Ты согласна?
Она подскочила.
— Я… э… это… — сейчас палец Саймона лениво очерчивал круги на внутренней части её бедра. — Ещё раз, какой был вопрос?
Когда дамы засмеялись, Саймон сверкнул ей одной из тех улыбок, предназначенных для спальни.
— Просто скажи «да», дорогая. Чтобы мы могли объявить перерыв.
Миссис Харрис сжалилась над Луизой и повторила вопрос о том, смогла бы она провести собеседование через четыре дня в Фоксмур-Хаусе. Луиза кивнула, проклиная Саймона с его развлечениями. Очевидно, благодаря ему, группа будет осторожничать, нравится это ей или нет.
Она вся кипела, пока они провожали дам. Как только те ушли, она сердито посмотрела на Саймона.
— Ты нарочно это делал, да?
Он одарил её самым невинным взглядом.
— Что?
Луиза направилась к лестнице.
— Упомянув Раджи, отвлёк их от политики. Потом… старался соблазнить меня с помощью ноги.
— Я бы попытался соблазнить тебя еще чем-нибудь, но подумал, что дамы отнеслись бы неодобрительно, перетащи я тебя себе на колени.
— Пропади ты пропадом, Саймон…
Он остановил её поцелуем, сгребая в объятия, прежде чем она даже успела среагировать. На минуту она поддалась опьяняющей сладости его рта.
Затем Луиза прервала поцелуй и оттолкнула его.
— Ты целуешь меня с одной лишь целью — удержать от разговора о политике, — она заспешила вверх по лестнице. — Точно так же, как приплёл Раджи, чтобы сбить собрание с курса.
Саймон с легкостью поспевал за ней.
— Я, право, не изощрен до той степени, что ты мне приписываешь. Правда в том, что я провёл весь день, думая о мгновении, когда смогу вернуться домой и заняться любовью со своей женой.
Она растаяла от хриплого замечания. Будь проклят её муженек-распутник.
Луиза добралась до следующего этажа и направилась в его кабинет, но он преградил ей дорогу.
— Но я же принял участие в вашем собрании, — сказал Саймон. — Выслушал мнения дам и тщательно обдумал их. Учитывая разницу в наших взглядах — и тот факт, что мои мысли были заняты ещё кое-чем — смею сказать, что я был воплощением любезности.
Она скрестила руки на груди.
— Пока дискуссия шла в нужном тебе русле. Как только ситуация изменилась, ты использовал одну из своих уловок и отвлек женщин, чтобы иметь возможность склонить их к своей точке зрения.
