Маргарет Макфи - Сорвать маску
Еще один быстрый поцелуй. Доминик предложил Арабелле руку, взял поводья лошади в другую и двинулся по дороге к дому.
Арабелла бросила взгляд на его бриджи, которые не скрывали пробудившегося в нем желания, и, снова встретившись взглядом с Домиником, широко улыбнулась.
— Арабелла Тэттон, ты коварная, бесчестная женщина. Как хорошо, что завтра ты пойдешь в церковь! — ухмыльнулся герцог.
— Прошу тебя, Арчи, поспеши, или мы опоздаем! — сердито воскликнула миссис Тэттон, когда они втроем двинулись по дороге через лес в направлении церкви.
— Троян устал и должен подкрепиться! — объяснил Арчи, глядя на бабушку и указывая на своего воображаемого скакуна. — Скоро мы пустимся вскачь и быстро вас обгоним!
— Троян? — удивленно уточнила миссис Тэттон, повернувшись к дочери.
— Так зовут коня Доминика, — улыбнулась Арабелла, разглаживая складки на подоле светло-голубого платья из дорогого шелка.
Ей пришло в голову, что, возможно, этот наряд слишком роскошен для церкви. Но она знала, что там будет Доминик, и ей хотелось выглядеть как можно лучше.
Миссис Тэттон улыбнулась в ответ:
— Я рада, что вы наконец уладили все недоразумения.
— Я тоже, — счастливо отозвалась Арабелла, чувствуя, как по телу разливается живительное тепло радости.
— И что теперь произойдет между вами?
— Сказать по правде, я сама не знаю, мама. Мы еще не говорили об этом.
— Что ж... Вне всякого сомнения, вы вновь заключите помолвку, и Доминик, наверное, захочет увезти тебя в Лондон?
Арабелла почувствовала, как улыбка понемногу сползает с ее губ. Снова вернулось напряжение.
— В этом я не уверена. У нас не так много хороших воспоминаний о жизни в городе. Но я сделаю все, что потребуется, чтобы не разлучаться с тобой, Арчи и Домиником.
Ее мать кивнула. Когда Арчи проскакал мимо них на своей воображаемой лошади, женщины обменялись улыбками.
У церкви не было ни души, когда они подошли, и дверь уже была закрыта.
— Наверное, мы все-таки слишком задержались! — с тревогой воскликнула миссис Тэттон.
Она взяла Арчи за руку, быстро пригладила его волосы и поспешила к церкви. Арабелла последовала за ними.
Она толкнула тяжелую деревянную дверь, пропуская мать и сына вперед. После яркого солнечного света ее глаза не сразу привыкли к полутьме, царившей внутри.
— Арабелла! — раздался поблизости голос преподобного Мартина. — Дорогая моя девочка!
Священник был явно взволнован. Арабелла гадала, что могло так взбудоражить его.
— Арабелла!
В голосе миссис Тэттон отчетливо прозвучало потрясение.
— Мама?
Арабелла наконец заглянула в неф через открытую дверь. Ее мать замерла на пороге, глядя внутрь. Вся церковь была заполнена зеленью и цветами. К каждой скамье сбоку крепились небольшие букетики, так что проход был обрамлен розовыми, лиловыми и кремовыми бутонами — до самого алтаря. Под прекрасными витражами висели роскошные гирлянды, по обе стороны от алтаря располагались две колонны, также увитые цветами. Арабелла уставилась на все это великолепие, не веря своим глазам.
— Что... — начала было она, а затем увидела на другом конце прохода двух мужчин в дорогих изысканных костюмах.
Тихий гул голосов стал громче — люди обменивались новостью о ее появлении. Наконец один из мужчин, стоявших впереди, обернулся и посмотрел ей в глаза.
Весь мир замер. Сердце пропустило удар, а затем затрепыхалось в груди.
— Доминик... — прошептала она и прикрыла рот рукой, пораженная осенившей ее догадкой.
— Я знаю, это весьма необычно, однако, ввиду кончины вашего уважаемого батюшки, — и если вы того желаете, — я подумал, что, возможно, миссис Тэттон и юный Арчи проведут вас к алтарю и отдадут вашу руку его светлости.
Преподобный Мартин посмотрел на Арабеллу с добротой и пониманием.
— Благодарю вас, преподобный отец, — отозвалась миссис Тэттон. — Если Арабелла не возражает, я с радостью поведу ее к алтарю.
— Что происходит, мама?
Арчи дернул ее за руку, обеспокоенно глядя на мать.
Арабелла только покачала головой, не в силах поверить, что все происходит на самом деле, не сон или видение.
— Мама!
Арчи сильнее дернул ее за руку.
Наконец она склонилась, пристально глядя в глаза сына:
— Доминик хочет стать твоим папой и моим мужем. Ты в нашей семье единственный мужчина, поэтому должен помочь бабушке отвести меня к нему. Ты согласен это сделать?
— Да, мама. Я бы хотел, чтобы Доминик стал моим папой.
Арабелла улыбнулась. Правой рукой она взяла мать под руку, левой сжала ладошку маленького Арчи. Преподобный Мартин встал за ними, и Арабелла двинулась вперед по проходу.
Доминик никогда еще не видел Арабеллу такой красивой. На ее лице застыло выражение удивления и счастья, сердце переполнилось любовью. Когда же миссис Тэттон, вложив в его руку дрожащие пальцы своей дочери, отошла, оставив их стоять рядом у алтаря, он ощутил гордость.
Он знал, что за его спиной на скамьях собрались все жители деревни, а преподобный Мартин начал церемонию венчания, произнося слова напутствия. Но Доминик не мог думать ни о чем, кроме красивой, удивительной женщины, гордо стоящей рядом с ним. Он любил ее всем сердцем, душой и телом. Любил ее с того дня, как они познакомились. Ей еще не было и шестнадцати лет. Теперь она была матерью его сына. Когда они выйдут из церкви, станет его женой.
Хантер кашлянул и передал Доминику обручальное кольцо, которое тот надел на безымянный палец Арабеллы.
— Этим кольцом я венчаюсь с тобой. Всем своим существом я клянусь чтить тебя...
Доминик произнес клятву перед Богом в присутствии жителей деревни. И Арабелла тоже поклялась чтить и любить его до конца дней.
— То, что соединил Бог ;человек не разлучает. Пред лицом Господа объявляю вас мужем и женой.
Арабелла, смахивая слезы счастья, улыбнулась, когда Доминик заключил ее в объятия и поцеловал. Она принадлежала ему. Наконец-то.
Это был замечательный день, полный счастья и радости. Арабелле показалось, что время летит слишком быстро. После церемонии на выходе из церкви их осыпали рисом, в соответствии с традицией, снаружи ждали два экипажа. Один был украшен шелковыми лентами, розами и фрезиями, второй — розовыми и лиловыми лентами с белыми розами. Доминик подсадил свою жену в первый экипаж, а Арчи и ее мать забрались во второй. Они направились в Шардел-Холл, где на лужайках в просторном саду были накрыты столы с угощениями и играли музыканты. Начиналось грандиозное празднество, на которое были приглашены все жители деревни.
