Элейн Барбьери - Чистое пламя любви
Тилли нахмурилась, вытерла с лица пот и приказала себе не думать об Аметист. Жизнь преподнесла ей жестокий урок, лишив самого любимого и близкого человека и показав, какая это хрупкая вещь — человеческое счастье. Вот почему в последние три месяца Тилли старалась как можно чаще видеться с Раймондом и не обращала внимания на пересуды у себя за спиной. Их любовь, их счастье были важнее предрассудков завистливых чернокожих, не желавших считать ее своей. Крепко сжимая ручку своей корзинки, Тилли с улыбкой представила, как обрадуется Раймонд, когда она станет угощать его свежей медовой лепешкой, приготовленной накануне.
Мулатка быстро миновала большую поляну, служившую местом сборищ для тех, кто желал пообщаться с Паку, и двинулась дальше в лес, к хижине Раймонда. День еще только начинал клониться к вечеру, однако Тилли решила, что ей будет приятнее ждать в доме, чем мучиться от одиночества в своей каморке на Джонс-лейн. Да, ждать Раймонда в его хижине, полной одних приятных воспоминаний, намного лучше…
Но что это? Тилли, застыв на месте, внимательно прислушалась. Вот опять зазвучали чьи-то невнятные стоны и причитания… Да это же Горная Ведьма! Еще в детстве Тилли наслушалась жутких легенд об этой птице. Вряд ли на всем острове найдется человек, который ни разу не слышал ее заунывных криков, а вот видеть ее довелось немногим, и всегда эти встречи не предвещали ничего хорошего… Мулатка шагнула вперед, и в ту же секунду перед глазами ослепительно сверкнули широкие крылья самых невероятных оттенков бронзового, бирюзового, пурпурного и черного. Мелькнула пушистая серая грудка, и Горная Ведьма скрылась в кронах деревьев, оглашая воздух жалобным плачем.
Только этого ей не хватало! Тилли стояла, дрожа от страха, и отчаянно прижимала к себе корзинку.
Наконец ей удалось сбросить оцепенение, и мулатка опрометью кинулась вперед, на поляну, где Раймонд построил свою хижину. Она остановилась на опушке и горестно застонала при виде того, что осталось от приюта их любви. Хижина была не просто разрушена — ее буквально сровняли с землей! Но кто и зачем отважился на этот жестокий погром? И что стало с Раймондом? Вдруг его захватили врасплох, и он пострадал от этото ужасного нападения? Или его не было дома, и он спасся?
Тилли не знала, что и подумать. Где теперь искать Раймонда? К кому обратиться? Она осталась одна, совершенно одна — свободная цветная женщина, отвергнутая своими чернокожими братьями по крови…
Спрятав лицо в ладонях, Тилли зарыдала. Одна она ничем не может помочь Раймонду. И ей остается лишь сидеть здесь и ждать темноты. Может, Раймонд все же отважится вернуться на заветную поляну?
На лес давно опустились сумерки. Тилли сидела на циновке, случайно уцелевшей во время погрома, и не спешила зажечь свою лампу. Раймонд так и не пришел, а ведь на дворе уже ночь и рабов наверняка отпустили с поля. Тилли все труднее было справиться с душившими ее слезами, и все же она отчаянно не хотела расставаться с надеждой. А вдруг Раймонд просто задержался — мало ли что могло случиться на плантации…
Она так глубоко задумалась, что не обратила внимания на тихий шелест у себя за спиной, пока кто-то не позвал осторожным шепотом:
— Тилли Суон, это ты?
Быстро обернувшись, Тилли едва сумела разглядеть в ночной тьме маленького мальчика — его черные глаза испуганно поблескивали из-за кустов, в которых он прятался, подбираясь к поляне.
— Да, я, малыш, — ответила она, сама не своя от тревоги. — А ты кто?
— Каджо носить Тилли Суон послание от Раймонд, — пробормотал мальчик, настороженно оглядываясь.
— Скорее говори, что с Раймонд! — Мулатка рухнула на колени перед маленьким посланником. — Что он сказать?
— Масса запер Раймонд и велел ломать его дом до самой земли. Теперь Раймонд сидеть под замком, пока не сделать то, что хотеть масса!
— Но разве Раймонд не работать лучше всех? Масса всегда хвалить Раймонд, говорить, какой он хороший раб…
— Масса хотеть, чтоб Раймонд брать Куашеба себе, но Раймонд сказать, что у него есть женщина. Куашеба молодая и сильная. Масса хотеть много-много мальчик, как Каджо! — Малыш приосанился и гордо добавил: — Масса сказать, что Каджо будет лучше всех работать в поле, когда вырастет!
— Но почему Куашеба и Раймонд? Разве на плантации мало других? Или они не умеют делать детей?
— Куашеба никого не хотеть. Она хотеть только Раймонд!
— Кто такой Куашеба? — яростно вскричала Тилли. — Почему она говорить масса, кого ей брать, а кого нет? Она такой же рабыня, как и все!
— Куашеба много раз спать с масса, но теперь масса брать новый женщина. Масса дать Куашеба Раймонд, потому что Куашеба хотеть его, вот и все! Куашеба никогда не передумать!
Тилли хотелось завыть в полный голос, однако она взяла себя в руки и снова обратилась к маленькому посланнику:
— А что Раймонд велеть передать, Каджо?
— Он сказать, что Тилли ходи-ходи отсюда и никогда не возвращаться. Масса злой на Раймонд, и масса знает про Тилли. Если он поймает Тилли на плантации, то будет ее бить, а Раймонд продавать. — Каджо вдруг смутился и продолжал совсем тихо: — Раймонд велеть Каджо передать Тилли свою любовь! Раймонд сказать, что Тилли — его женщина, а Куашеба — тьфу, черный шлюха! Раймонд умирать, но не пускать свое семя в черный шлюха никогда-никогда!
Не в силах проглотить застрявший в горле комок, Тилли молча кивнула и с благодарностью пожала маленькую черную руку.
— Спасибо, Каджо! Тилли Суон благодарить тебя за вести от Раймонд и просить у тебя одну вещь. Пусть Каджо скажет Раймонд, что Тилли Суон любит его и всегда будет любить. Раймонд — ее мужчина, и Тилли делать так, как он сказать. Ты передать ему все это.
— Да, Тилли Суон.
Неясный силуэт беззвучно растворился в ночной тьме, и мулатка осталась одна на обезображенной поляне.
Примета не обманула — ослепительная красота Горной Ведьмы оказалась предупреждением о новом ударе судьбы…
Аметист ловко подшивала края у очередной распашонки, однако мысли ее снова и снова возвращались к Дэмиену. На дворе уже стоял май, а она ни на шаг не приблизилась к заветной свободе. Даже то, что «Салли» в первых числах марта ушла в плавание, не помогло ей избавиться от бдительного ока капитана Стрейта. Она до сих пор с трудом могла поверить в то, что ради нее Дэмиен предпочел остаться в Филадельфии, а вместо него капитаном на «Салли» отправился Джереми Барнс. К этому времени судно уже должно было достичь берегов Ямайки. Дэмиен относился к Аметист с неизменным вниманием и выполнял все ее прихоти. Единственным нововведением, встреченным ею в штыки, было появление в их доме нового слуги, Артура Миллса. Обязанностью этого рослого бородатого малого было присматривать за молодой хозяйкой, когда она покидала дом на Чеснат-стрит. Фактически Дэмиен приставил к ней соглядатая, но неизменное добродушие и предупредительные манеры Артура Миллса вскоре расположили к нему Аметист, и волей-неволей ей пришлось смириться с его присутствием, как до этого она смирилась со многими другими вещами.
