Аманда Маккейб - Пугливая герцогиня
— Возможно, вы знаете ее как леди Эмили Кэрролл.
— Мисс Кэрролл? Она герцогиня?
— Она стала ею совсем недавно. Мы молодожены.
И в этот момент он, как никогда, остро ощутил, что они действительно поженились совсем недавно и еще очень плохо знают друг друга. Ему казалось, что Эмили затянула его в какой-то новый, непонятный мир, где все перевернуто с ног на голову.
Ничто не могло доставить представителю семейства Мэннинг большего удовольствия, чем разобраться в какой-нибудь интригующей тайне. Николас же чувствовал, что все его будущее счастье зависело именно от этой загадки.
— Вы войдете, ваша светлость? — спросила горничная, шире открывая дверь. — Я пошлю за миссис Годдард. Она не совсем здорова, но я уверена, она захочет встретиться с вами.
Он остался ждать в маленькой гостиной, довольно скудно, но уютно обставленной незамысловатыми стульями, обитыми темной материей, украшенной морскими пейзажами на стенах, с пианино и обучающей литературой на полках. Время от времени сверху доносился звонкий женский смех и шорох легких шагов, словно рассыпающихся по полу. В какой-то миг ему даже показалось, что, скрипнув, открылась дверь, и послышался смех, но, когда он обернулся, все было тихо.
Один он пробыл недолго. Скоро в комнату вошла высокая, представительно одетая женщина средних лет. Небольшая связка ключей свисала с пояса ее серого шелкового платья. Она смотрела на него спокойным, внимательным взглядом. Ее бледность и покрасневшие глаза выдавали недомогание, однако она была безукоризненно одета и выказывала официальную учтивость.
— Так, значит, вы муж Эмили, — сказала она. — Мы не знали, что она так удачно вышла замуж, по крайней мере, она сама нам не говорила. Я видела заметку в газете.
Николас поклонился:
— Думаю, у вас преимущество передо мной, мэм.
— Я миссис Годдард, как вы могли догадаться. Хозяйка этой школы.
— Могу я узнать, какое отношение имеет к вашей школе Эмили?
Тень сомнения пробежала по привлекательному лицу миссис Годдард.
— Она не рассказывала вам о нас?
— Судя по всему, моя супруга не очень любит говорить о себе, — с грустью сказал Николас. — Я так хочу сделать ее счастливой, но не имею ни малейшего понятия как! Она совсем не думает о себе. Сейчас с ней происходит что-то неладное, я не могу помочь ей справиться с этим, ибо не знаю, что случилось.
Миссис Годдард усмехнулась:
— Ах, ваша светлость, я совсем не удивлена тем, что Эмили почти ничего не рассказывает о себе. Для нее всегда было важнее счастье других. Однако сейчас ее здесь нет.
— Откуда вы так хорошо знаете ее, миссис Годдард?
— Я была ее гувернанткой. Пожалуйста, ваша светлость, задержитесь ненадолго.
— Но я должен найти ее…
— Думаю, я смогу вам помочь. Но сначала вы должны меня выслушать.
Николасу не терпелось снова броситься на поиски Эмили, но чувствовал, что они будут тщетны. Шансов прибавится, если он выслушает миссис Годдард. Она усадила его на кушетку возле пустого камина и села напротив. В руке она сжимала носовой платок.
— Признаюсь вам, я была очень обеспокоена, когда узнала, что Эмили собирается выйти за вас замуж.
— Обеспокоены? Из-за репутации нашей семьи?
— Нет, конечно. Исключительно из-за характера самой Эмили. Видите ли, ваша светлость, к тому времени, когда я пришла работать в ее семью, я успела послужить гувернанткой у многих юных титулованных леди. И сразу же поняла, что Эмили отличается от них. Она такая тихая и робкая, но горела желанием приносить пользу всем окружающим. Она всегда так старательно трудилась над уроками. Признаюсь, я полюбила ее как собственную дочь. Хотела помочь ей увидеть, осознать ее собственную ценность.
— Именно этого хочу и я, миссис Годдард! — с жаром воскликнул Николас. — Никогда не встречал столь очаровательного и серьезного существа, как моя милая Эмили.
— Ваша Эмили, — с улыбкой повторила миссис Годдард.
— Да. Она не раз говорила о том, что хочет быть идеальной герцогиней. Я пытаюсь объяснить ей, что герцогиня сама по себе совершенство, пример для подражания всех остальных, а ей лишь нужно оставаться собой.
— Вряд ли она вам поверит. Именно этого я боялась, когда узнала, что она выходит замуж за герцога. Боялась, что она будет стараться измениться, подстроиться под свою новую жизнь, вместо того чтобы раскрыться и просто быть собой. Тот факт, что она не рассказала вам о своей работе, лишь подтверждает мои опасения.
— И все-таки что это за место, миссис Годдард? Почему она скрыла, что приходила сюда?
Миссис Годдард медлила в нерешительности.
— Это школа, и Эмили преподает здесь, приезжая при каждой возможности, как правило, по вторникам. Но наши ученицы — не обычные юные леди. Когда-то в прошлом все они работали в борделях или на улицах Ковент-Гардена. Они захотели изменить свою жизнь, и мы помогаем им в этом, обучая на модисток и камеристок. Эмили прилагает все усилия, чтобы помочь им, и они принимают в ней искреннее участие. Это очень достойная работа.
— Но, очевидно, кто-то пытается убедить ее в обратном, — сурово заметил Николас.
— Да, — согласилась миссис Годдард. — Ей внушили, что идеальная герцогиня ни в коем случае не может общаться с подобного рода людьми даже в благотворительных целях, и бедняжка Эмили, видимо, в это поверила.
— Черт возьми! Да какая мне разница, с кем она общается! Я вовсе не хочу, чтобы она была идеальной, я хочу, чтобы она была собой! — воскликнул он, испытывая неистовую ненависть к тому, кто настолько лишил Эмили веры в себя, и ненавидя самого себя за то, что не смог убедить ее в том, что ему можно и нужно доверять.
— Похоже, она вам действительно небезразлична.
— Я люблю ее, — сказал Николас и поразился собственным словам, что вырвались у него без малейших раздумий. Он любил ее, свою милую, самоотверженную, серьезную, прекрасную жену. И был готов убить любого, кто причинит ей боль.
— Я это вижу. — Миссис Годдард поднялась, и ключи на ее поясе зазвенели. — Эмили приходила сюда сегодня, несколько раньше. Она говорила с одной из своих учениц, Салли. Они дружны с ней. Возможно, она сможет подсказать нам, где Эмили.
— Салли? — Николас вспомнил, что в их первую брачную ночь Эмили говорила о некой Салли, которая дала ей неудачный совет, как исполнять супружеский долг. — Они близкие подруги?
— Кажется, да. Эмили обучала ее французскому в надежде, что она сможет добиться более выгодного положения, чем остальные. Они встречались и несколько дней назад. Я уверена, она сможет нам помочь.
Миссис Годдард послала служанку, что открыла Николасу дверь, за Салли. Придя к ним, та была отнюдь не настроена рассказывать хоть что-то об Эмили. Однако настойчивость миссис Годдард и уверения Николаса в том, как он переживает за свою жену, заставили ее смягчиться. В ее милом личике мелькнула неуверенность, и она в нерешительности заломила руки.
