Каролин Терри - Короли алмазов
Но при всем при том Мэтью не ног не испытывать чувства удовлетворения, понимая, что теперь он — глава семьи и имеет власть над Фредди. Не теряя времени, он официально оформил опекунство и поставил Рейнолдса управлять имением Хайклиров и их финансовыми делами.
Когда это было сделано, он обратил все свое внимание на то единственное препятствие, которое мешало его неуклонному продвижению к полному контролю над алмазными рудниками. Он хотел получить участки на руднике Де Бирс, которыми владел Виллем Якобс. Они находились рядом с теми, что принадлежали синдикату Брайт-Корт, и их приобретение могло бы усилить позиции Мэтью перед тем, как он согласится на слияние с Родсом.
Мэтью говорил с Виллемом об участках только неделю назад, выбрав удобный момент, когда он задержался в баре, а Даниэль отправился в магазин.
— Виллем! Давно тебя не видел. Что ты пьешь? — и Мэтью подал знак бармену наполнить стакан Виллема. — Как идут дела?
— Неплохо, — осторожно ответил Виллем и, как показалось Мэтью, без энтузиазма. — Тебя можно не спрашивать, — и Виллем окинул взглядом одежду Мэтью, которая наглядно свидетельствовала о его высоком социальном статусе.
Мэтью улыбнулся.
— Кризис затронул нас всех, Виллем. Но я все равно доволен. Разве могли мы с тобой представить себе в 1870 году, когда приехали в Пнель, что нам готовит судьба?
— Нет, — глухо произнес Виллем, — не могли.
— Мне очень жаль, Виллем. У тебя дела складывались не слишком хорошо, верно? — сочувственно сказал Мэтью. — И сейчас, как все мелкие владельцы участков, ты борешься за выживание.
Виллем хотел было возразить, что это не так, но потом кивнул головой и вздохнул.
— Ты прав, конечно, ты прав. Я уже не знаю, какой путь выбрать. Честно говоря, Мэтью, мое сердце больше не лежит к этому делу.
— Что ты имеешь в виду?
— Я устал от всего этого — от шума, грязи и жары. Ради чего все это? Ради богатства? Я никогда не разбогатею, но даже если бы и разбогател, я не для этого сюда приехал. Я никогда не собирался оставаться здесь; я только хотел скопить денег, чтобы завести овец. — Виллем в отчаянии ударил кулаком по столу. — Поиск алмазов — это болезнь. Она забирается тебе под кожу и разъедает тебя. Иногда я мечтаю о покое и тишине на ферме.
— Тогда почему ты не возвращаешься на свою старую ферму?
— А, я продал ее давным-давно, когда у меня было туго с деньгами.
— Я куплю твои участки, Виллем, и дам тебе за них хорошую цену. Ты сможешь купить себе новую ферму со всеми постройками.
— Да, я знаю, что ты не подведешь, Мэтью. Мне уже предлагали продать участки — соблазнительно, очень соблазнительно. Но я не могу продать; Даниэль не хочет и слышать об этом.
— Понимаю. Даниэль присоединился к племени искателей богатства.
Виллем кивнул.
— Понимаешь, Мэтью, он говорит, что пришлые иностранцы добывают алмазы и набивают свои карманы. А земля Южной Африки принадлежит бурам, и мы должны получить нашу долю ее богатств.
— Он так считает? — нахмурился Мэтью. — Значит, ты не продашь участки? Я дам тебе в три раза больше их рыночной цены.
— Я не могу, Мэтью.
— Но ты же хочешь уехать?
— Хочу, — признался Виллем, тяжело вздохнув.
Итак, думал Мэтью, как убедить старика продать участки?
Виллем был последним из старателей старой закалки; он работал на своих участках по старинке, давно устаревшими методами. Поскольку он не понимал сложностей образования компаний и выпуска акций для получения капитала, то применять изощренные методы убеждения было ни к чему. Виллем по-прежнему копал вручную и продавал найденные алмазы скупщикам, его хватало лишь на то, чтобы покрывать расходы на жизнь и продолжение работы. Мэтью поморщился: выходило, что придется лишить Виллема его алмазов.
Мэтью поймал в ловушку Коннора и Брауна, двух приезжих белых рабочих, которых он подозревал в торговле крадеными алмазами, испытанным полицейским методом. Том, управляющий Мэтью, много помогавший ему во всех операциях, выступил в роли приманки, а когда Коннор и Браун стали рассматривать камни, предложенные африканцем, Мэтью вышел из засады и встал перед ними.
— Конечно, мне следует позвать полицию, — сказал Мэтью. — Я давно знаю о вашем промысле, но может быть, вы предпочтете оказать мне услугу, чем сидеть в тюрьме?
— Смотря какую, — ответил Коннор.
— О, то, что я предлагаю, как раз по вашему профилю! Я хочу, чтобы вы провернули для меня одно несложное дельце. Взамен я забуду о ваших незаконных сделках с крадеными алмазами и дам вам достаточно денег, чтобы начать новое дело подальше отсюда.
Мужчины недоверчиво переглянулись.
— Я думаю, — мягко заметил Мэтью, — что у вас нет особого выбора, не так ли?
Они мысленно представили себе тяжелый труд в каторжной тюрьме Кейптауна.
— Что конкретно вы требуете от нас?
Виллем носил скупщику найденные за неделю алмазы всегда по пятницам. Контора находилась примерно в миле от его дома, и они с Даниэлем обычно ходили туда пешком, заходя на обратном пути в гостиницу, чтобы поужинать и выпить. В Кимберли темнело рано, но Мэтью решил действовать наверняка и постарался задержать их. Его подручному не составило большого труда принести бутылку джина прислуге Виллема, так что когда Виллем с Даниэлем вернулись из шахты, женщина была совершенно пьяна, а дом не убран. Им пришлось приводить ее в чувство и выпроваживать из дома прежде, чем достать остальные алмазы из укромного места. Поэтому они отправились в контору скупщика уже в темноте.
По дороге они так возмущались поведением своей прислуги и бурно обсуждали, что им теперь с ней делать, что оказались легкой добычей грабителей. Виллем был крупным мужчиной, но он постарел и потерял былую реакцию, а у Даниэля была сила и молодость, но он был мал ростом и не ожидал нападения. Браун расправился с Даниэлем, а африканец Том схватил одной рукой Виллема за шею, другой зажал ему рот; Коннор быстро забрал у него алмазы и сильно ударил Виллема в солнечное сплетение, чтобы успеть убежать, пока тот придет в себя и поднимет тревогу.
Мэтью остался доволен. Его план был осуществлен с минимальными шумом и физическими травмами для Виллема и Даниэля. Он расплатился с Коннором и Брауном и отправил их в Наталь.
— Помните, — предупредил он их, — вам не удастся перехитрить меня. Не пытайтесь шантажировать меня участием в этом деле. Что будет значить ваше слово против моего? Джон Корт ничего не знает об этом деле, но ему многое известно о ваших незаконных сделках с крадеными алмазами. А кто в Кимберли усомнится в словах Джона Корта?
