Дебора Макгилливрей - В ее постели
– Ох, детка, ты, похоже, находишь беду за каждым поворотом. Ты слишком долго жила в тени Тамлин, сравнивала себя с ней и считаешь себя хуже. Ни один мужчина не может любить тебя, если он видел Тамлин, да? Что ж, это верно в случае с Шеллоном. Но это не означает, что так же обстоит дело и с его кузеном. Сент-Джайлз очень сильно похож на Шеллона. Задумывалась ли ты когда-нибудь, что он все эти годы тоже мысленно сравнивал себя с могущественным Драконом и тоже считает себя не таким достойным? Это делает вас похожими, верно, девочка? Ты ни в чем не уступаешь Тамлин. Не позволяй себе думать, что ты хуже. Ты хочешь этого Сент-Джайлза – борись за него. Обожги его своим особенным огнем, сделай его своим.
«Обожги его своим особенным огнем». Эти слова эхом звучали в ней, Эйтин смотрела, как Деймиан наносит удары по тренировочному чучелу. Взмах, удар, разворот. Меч звенел, когда Деймиан разрезал им воздух по дуге. Снова и снова. Убивая Пендегаста дюжину раз. Сотню. Это зрелище пугало Эйтин. На Деймиане не было ни рубашки, ни камзола. Мускулистая грудь блестела от пота. Эйтин тяжело сглотнула. Тело Деймиана показалось ей совершенным. Воин, готовящийся к сражению. Он ничего не видел, ничего не чувствовал, кроме своей целеустремленной сосредоточенности на подготовке к поединку.
Деймиан не почувствовал присутствия Эйтин. Он преградил ей путь в свое сознание, в свое сердце. Она для него не более чем теплое тело в темноте, созданное по образу и подобию женщины, которую он любит. Бледная замена. Завтра он будет сражаться за Тамлин. Даже зная, что поплатится жизнью, он все равно будет сражаться.
Горечь и боль переполняли ее. Как она сможет соперничать с этим?
Эйтин стояла в глубокой тени, наблюдая, плача безмолвными слезами. Как он прекрасен. Факелы были расположены по кругу площадки, позволяя ему отрабатывать удары на столбе со щитом. Все остальные уже поужинали и ушли отдыхать. Ночь была холодной, изо рта шел пар. Эйтин дрожала. Еще немного, и она рискует простудиться.
– Деймиан! – окликнула она его, но не удивилась, когда он продолжил наносить резкие колющие и рубящие удары по деревянному чучелу. – Деймиан! Ох, глупец несчастный.
Рискуя, что он может нанести удар прежде, чем обуздает свою убийственную сосредоточенность, Эйтин подошла к нему и положила ладонь на его голую руку. Он развернулся с поднятым мечом. Взгляд, направленный на нее, был таким холодным, лишенным какого бы то ни было чувства. Длинные ресницы дрогнули, когда до Деймиана дошло, что это всего лишь она. Какой-то странный проблеск чувств вспыхнул в его светлых глазах, но он быстро спрятал его за железным занавесом в своей душе. О чем он подумал, Эйтин не знала. На мгновение она испугалась, что он принял ее за Тамлин. В тени, с поднятым и надвинутым на лицо капюшоном накидки нетрудно было ошибиться.
Пока он не посмотрел Эйтин в лицо и не увидел веснушки, не заглянул в ее ореховые глаза вместо янтарных Тамлин. Храбрясь, Эйтин притворялась, что не в его власти растоптать ее нежную душу. Притворялась, но ничего у нее не вышло. Прикрыв глаза от подступающих слез, Эйтин вспомнила, что ее цель этой ночью – спасти его, спасти оба глена от страшной участи. Ее чувства не имели значения, слишком много было поставлено на карту.
– Час уже поздний. Вам лучше войти в дом, милорд. Здесь холодно, – мягко проговорила она.
Он упрямо выпятил подбородок.
– Я еще не хочу спать.
Когда он наконец отодвинул в сторону свой инстинкт убийцы, лицо его смягчилось.
– Как ты себя чувствуешь? Ты напугала меня, лишившись чувств. Старая Бесса выставила меня из комнаты. Сказала, что с меня пользы, как с чирья у нее на заднице.
– Со мной все в порядке. Просто слишком много потрясений в последнее время. – Она слабо улыбнулась. – Временами Бесса выражается довольно красочно.
Он ответил мимолетной улыбкой.
– А, это еще мягко сказано. Она пригрозила насыпать мне в эль какого-то порошка, от которого мой мужской орган усохнет, если я не перестану путаться под ногами.
– Тебе лучше зайти в дом. – Она протянула ему его серую шерстяную накидку. – Ночь очень холодная. Туман спускается на землю. Ты можешь заболеть.
Он покачал головой, затем беспокойно переложил рукоятку меча из одной руки в другую, мысленно отдаляясь от Эйтин.
– Мне надо продолжить. А ты иди. Не хочу, чтоб ты простудилась.
Она тоже могла быть упрямой.
– Я не уйду, пока ты не уйдешь.
– Там… – Он вздрогнул, осекся. Нож в сердце.
– Нет, я Эйтин, не Тамлин, хотя, я уверена, тебе бы хотелось, чтобы на моем месте была моя кузина.
– Просто в этот момент я думал о Тамлин, Эйтин. Я никогда не спутаю вас. Я вижу только различия, а не сходство, – заверил он.
Она натянуто рассмеялась.
– О, в этом я ничуть не сомневаюсь. Ты намерен сражаться завтра за честь Тамлин, не так ли?
Он кивнул, затем отвел глаза, не выдержав ее проницательного взгляда.
– Дурак! – огрызнулась она.
Деймиан вскинул голову, сердито посмотрев на нее.
– Я не дурак. Так должно быть. Джулиан ослаблен духом после смерти своего брата Максума. Его смерть… не была легкой, и это терзает Джулиана. После женитьбы на Тамлин он снова ожил. Но все равно я не уверен, что он по-настоящему готов снова взять в руки меч и убивать. Берик был…
Она кивнула, когда он не смог продолжать.
– Весть об этом разлетелась по Высокогорью как лесной пожар. Говорят, Эдуард прошел через город с огнем и мечом.
Деймиан кивнул.
– Звучит так просто – с огнем и мечом. Ты даже не представляешь. Три дня, Эйтин. Три дня и три ночи. Казалось, этому не будет конца. Убийство. Пожары. Крики. Вонь. Город, умирающий таким образом, – это жутко. – Он неотрывно смотрел на лезвие меча, словно видел кровь на его поверхности. – Подавление Уэльса было достаточно ужасно, но Берик – не что иное, как демонстрация мощи Плантагенета. Безумие. Мы разбили лагерь под Хаттоном. На рассвете первого дня Эдуард сам лично подъехал к воротам города. Он потребовал, чтобы защитники немедленно сдались. Глупые… надменные шотландцы отказались, крикнув, что они его не боятся и пусть делает что хочет. И он это сделал, Эйтин, сделал. Ты не можешь себе представить этот кошмар. Мужчины… женщины… дети умирали сотнями, тысячами. Так много, что их надо было хоронить в общих могилах. Большинство до сих пор гниют, хотя прошло уже несколько недель, – указ Эдуарда. Он приказал, чтобы разлагающиеся трупы оставили там, где они лежат, в качестве предостережения шотландцам.
Эйтин стало дурно. То же самое случится с Глен-Шейном и Глен-Эллахом, если ей не удастся остановить Деймиана.
– Тамлин не нуждается в рыцаре-защитнике, милорд. У нее есть муж. В поединке чести он будет непобедим, потому что является оружием правосудия вашего Бога. У вас же не будет этой защиты.
