Челли Кицмиллер - Коснись зари
Хеллер нервно задернула занавески.
— Возможно… если бы я смогла остаться с падре наедине и рассказать ему… Но нет, это не поможет. Даже если он посочувствует мне, Мейджер найдет способ заставить его исполнить обряд.
— После того как вы поженитесь, дорогая, я наконец смогу уехать и тут же пойду к властям. Они пошлют отряд и спасут тебя, а как только ты окажешься вдали от этого сумасшедшего, мы расторгнем брак — каким путем, это не имеет значения. Главное, что ты избавишься от власти гнусного злодея, а его самого посадят в тюрьму, где ему и место.
Хеллер прижала палец к губам:
— Тс-с! Ты должна быть осторожной и не позволить ему ни о чем догадаться, иначе он опять не сдержит слова.
— Я знаю, дорогая, знаю, обещаю тебе…
Громкий стук прервал почтенную леди.
— Сеньора, сеньорита, пора, — раздался из-за двери голос Марты.
— Да-да, сейчас выйдем, — отозвалась Хеллер. Повернувшись, она бросилась в объятия тетушки.
— Ну-ну, дорогая, — принялась успокаивать ее Абигайль, — ты должка быть мужественной. Ты ведь не хочешь, чтобы этот негодяй подумал, будто ты слаба и безвольна?
Хеллер быстро выпрямилась.
— Разумеется, не хочу, иначе он сразу же найдет способ использовать свое преимущество.
Пройдя в дверь, ведущую на веранду, Хеллер и Абигайль вместе направились к ожидавшему их Мейджеру. Он был одет в темно-коричневый костюм и серебристый парчовый жилет, из кармана которого свисала цепочка часов. Светлые волосы безупречно уложены, а бакенбарды аккуратно подстрижены. Он выглядел очень красивым. «Как возможно, чтобы человек был так красив и одновременно так порочен», — невольно подумала Хеллер, в то время как Мейджер, улыбаясь, шел ей навстречу.
— Вы просто восхитительны в этом платье, моя радость, но каждая невеста нуждается в свадебной фате и букете. — Он подал знак слуге, и тот немедленно поднес Хеллер корзинку, полную цветов. — А вот и еще небольшой подарок. — Мейджер достал из-под плаща белую кружевную фату и, развернув, накинул Хеллер на голову, а затем аккуратно расправил на плечах. — Теперь, — сказал он, удовлетворенно улыбаясь, — вы и в самом деле выглядите как невеста.
Солнце медленно сползало за вершины гор, когда Мейджер предложил невесте руку и они проследовали вдоль дома к заставленным аппетитными блюдами столам. Однако хотя Хеллер сильно похудела за эти несколько недель, еда не привлекала ее; она уже съела ровно столько, сколько было необходимо, чтобы избавиться от настойчивого урчания в желудке.
Вокруг столов были развешаны китайские бумажные фонарики; гирлянды из красного и зеленого перца тянулись со столбов, поддерживавших крышу, — тех самых, которые Мейджер использовал для наказания.
Поблизости раздались звуки скрипки. Слуги, одетые в мексиканские национальные костюмы, выстроились в ряд и ожидали, когда жених с невестой войдут во внутренний двор. Священник стоял на веранде, молча наблюдая за их приближением.
— Мы готовы, падре! — Мейджер подвел свою нареченную к ступеням лестницы, ведущей на веранду.
Оглянувшись через плечо и увидев слезы на глазах Абигайль, Хеллер глубоко вздохнула и посмотрела на священника. Выражение его лица показалось ей на удивление мягким. «Как жаль, — подумала девушка, — что он и понятия не имеет о том, кому предназначены его святые слова».
— Друзья мои, мы собрались здесь, — торжественно начал священник, — чтобы присутствовать при самом важном событии в жизни этих молодых людей…
После обращения к присутствующим он перешел к рассуждениям относительно святости брака.
Хеллер слушала и не слышала его. Хотя она являлась католичкой от рождения, воспитание в Файв-Пойнтс не дало ей возможности ходить в церковь, где она смогла бы больше узнать о своей религии. Она не знала ничего о католиках, зато сохранила четки, по которым мама учила ее читать молитвы. Первое знакомство со служителем церкви произошло, когда ей было девять: девочку поймали при попытке опустошить чей-то карман; тогда падре поставил ее на колени перед алтарем с четками в руках и в течение нескольких часов проговаривал епитимью; второй раз она увидела священника в день смерти матери.
Обратившись к своим обязанностям, святой отец перешел на латынь, в то время как Хеллер разглядывала его остроносые сапоги, задаваясь вопросом, что бы сказала Элизабет Пенниуорт о священнике в сапдгах для верховой езды? Наверняка он попал бы в категорию диких. Или священники туда не попадали ни при каких условиях? До настоящего времени единственный дикарь, с которым Хеллер сталкивалась так близко, стоял рядом — это был ее будущий муж.
Обращение священника оказалось на удивление коротким, и Хеллер подумала, что, вероятно, сможет пройти через церемонию, не пав духом; но как назло ее глаза внезапно наполнились слезами; в результате ей пришлось воспользоваться платком, который тетушка предусмотрительно вложила в ее рукав в самую последнюю минуту. Милая Абигайль — это она вытащила ее из Файв-Пойнтс, дала ей дом, свою любовь и понимание. Теперь пришло время отплатить за доброту, а бракосочетание Хеллер было здесь единственным выходом, возможностью для пожилой леди покинуть Эльдорадо.
— Хеллер Пейтон, согласны ли вы вступить в законный брак с этим мужчиной?
Хеллер почувствовала, как Мейджер подтолкнул ее под руку. Господи, как же она ненавидела его — ненавидела прежде всего за то, что он вынуждал ее сделать. Был еще Хоакин Мурьета, но она ненавидела и его тоже: этот человек подарил ей надежду только для того, чтобы в последний момент бросить ее на произвол судьбы.
— Да, — нетвердо произнесла она. Но это были только слова. Уголком глаза Хеллер поймала неодобрительный взгляд Мейджера, но тут же притворилась, что ничего не замечает. Ей пришлось сдержать свое обещание, но если Мейджер ожидает, что она будет счастлива после этого, то он сильно ошибается.
Мейджер надел кольцо на ее палец, и священник негромко благословил их:
— Живите в мире, дети мои.
Глава 18
Священник первым поздравил молодых. Мейджер принял его благословение с грубой усмешкой и ответил отнюдь не джентльменским рукопожатием, а когда к ним подошли Зак и еще несколько охранников, он бесцеремонно повернулся и ушел с ними, чтобы произнести тост в кругу преданных ему людей.
Хеллер стояла, растерянно глядя на падре, не зная, что думать: ведь он пропустил одну из наиболее существенных частей церемонии, где должен был объявить вступающих в брак мужем и женой.
— Святой отец, я хотела спросить…
Он неожиданно улыбнулся широкой белозубой улыбкой.
— Так-так, что же именно вас интересует?
