Елена Лебедева - Путешествие в прошлую жизнь
Но Полина не обращала на это внимания, или умело делала вид и трещала без умолку, засыпая девушку вопросами. Как же они с Никитой встретились? Как ей жилось в обители? И тут же рассказывала как страдал и мучился Никита, как больно было смотреть на него.
— Я так хотела увидеть тебя, дорогая моя. Мы же станем подругами, правда? Ты просто прелесть, как хороша. А глаза какие, сказка!!!
Надо сказать, Полли и сама была прелестна. Пепельная блондинка с голубыми глазами, ямочками на розовых щечках и очаровательной улыбкой. Она вся светилась от счастья.
— Милая моя, я взяла пару своих платье, но похоже они будут великоваты. А матушка еще говорит, что во мне в чем душа держится… Нет, здесь нужна портниха, вряд ли мы что-то подберем в магазине готового платья. Одевайся же, едем быстрее.
Когда Елизавета, одевшись, вышла из спальни, Полли не смогла скрыть недоумения на личике. Серое дорожное платье, выленевшее, прошедшее столько испытаний в России никак не вязалось с чудесным солнышком и уютными улочками Парижа.
— Бедняжка, больше совсем ничего нет?
— Абсолютно, ничего, но мы ж не пешком пойдем.
На улице две юные барышни нырнули в блестящий черный автомобиль, оставшись незамеченными. Однако в магазине Елизавета сразу столкнулась с издевательским взглядом продавщиц, и если бы не присутствие Полины, наверное сразу бы вышла вон, но девушка уже защебетала:
— Мадемуазель, нам нужно подобрать этой девушке гардероб на первое время. И перестаньте так смотреть, я за все заплачу. И побыстрее. А мне позовите мадам Рено.
Продавщица нехотя обратилась к Лизе, что бы ей хотелось, а Полина в это время беседовала с женщиной средних лет, хозяйкой салона. Уже через пару минут разговора мадам подошла к Елизавете и нескрываемым почтением обратилась к ней:
— Пройдемте со мной, сударыня, я сама вам во всем помогу, а мои девочки получат строгий выговор за такое обращение, ведь встречают не по одежке, — и строго стрельнув глазами на помощниц, она увела двух наших барышень во внутренние помещения. Там располагалась мастерская, трудились несколько портних и закройщиц.
— Что ж, мадемуазель, во-первых, вы очень изящно сложены, боюсь под такой размер из готового платья мы ничего не подберем, да еще невысокий рост, нет, здесь однозначно придется все шить.
— Но мадам, нам нужно хотя бы одно платье, чтобы переодеться, белье, сорочки, на первое время.
— Да, конечно, что бы Вы хотели?
— Я не знаю, — Елизавета задумчиво прошлась по мастерской, смотря на готовые и полуготовые наряды.
— Сейчас такие короткие юбки, я не могу так ходить.
— Но, юбок в пол не носят уже лет 6–7 лет, женские щиколотки так притягивают мужские взгляды, — мадам подмигнула Елизавете.
Но девушка лишь вздохнула:
— Нет, я не носила и не буду носить это, когда-то давно матушка приучила меня не позволять себе никаких вольностей на людях и в одежде в том числе, да я помню у нас тоже некоторые носили укороченные платья уже во вовремя войны, но только не моя матушка и я не стану.
— Ну хорошо, тогда тебе просто не надо будет подшивать юбку, не волнуйся так, Лиза, — мы выберем то, что тебе понравится, — Полина ласково взяла ее за руку.
Не раньше чем через полтора часа девушки покинули магазин. На Елизавете был костюм сочного темно-синего шелка. Струящаяся в пол юбка, приталенный жакет, из под которого торчал отложной кружевной воротничок. Портнихам пришлось повозиться, чтобы подогнать все это под хрупкую фигуру, но костюм сидел идеально. Полина заказала еще множество необходимых вещей, и главное вечернее платье на свадьбу, так что в ближайшее время девушке необходимо было каждый день ездить на примерки.
После барышни отправились в магазин обуви, где тоже не обошлось без проблем. Туфель на крошечную ножку не оказалось, пришлось объездить несколько магазинов, пока не нашлось, то что было нужно. Попутно Полина заставила Елизавету зайти в салон нижнего белья, и как девушка не протестовала, купила ей пеньюар из тончайшего батиста, украшенный брюссельскими кружевами. Он стоил целое состояние, но Полина была непреклонна и объявила, что это ее подарок к возвращению девушки.
Они вернулись невозможно уставшие ближе к вечеру. Никита уже был дома и с удовольствием заметил, что Елизавета счастлива. Девушка улыбалась и уже не боялась Полину, как ни странно за этот день они очень сблизились. На завтра решено было сходить куда-нибудь вечером вчетвером. Когда Полина ушла, девушка с опаской посмотрела на Никиту.
— Милый, мне как-то не по себе будет при этой встрече. Полина…. она знает о нашем прошлом?
— Да, когда они только познакомились он еще страдал по тебе, и рассказал ей все, так с дружеской поддержки и начались их чувства.
— И она так искренне добра со мной. Просто ангел, ведь в душе ей наверняка не приятно все это вспоминать.
— Не думаю, Лиза, она знает о нас все. И потом, именно его несчастная любовь помогла им обрести друг друга. И хорошо, что так, злые языки давно бы донесли Полине о прошлом Пьера.
— Об этом я не подумала, что же будет на свадьбе, ведь многие еще помнят и… нет, Никита мы не пойдем.
— Нам не спрятаться от мира в четырех стенах, рано или поздно придется выйти в свет.
Иди ко мне, милая, — Никита обнял девушку, посадил к себе на колени, — Ничего не бойся, ты со мной, я защищу тебя ото всех.
— К сожалению, ни ты никто бы то ни был не сможет противостоять людской молве, а я не знаю достанет ли у меня сил выдержать все пересуды и сплетни. Я не готова защищаться. Я отвыкла от людей, мне страшно.
— Да, но нужно преодолевать себя, я буду рядом и вместе мы справимся. Ведь есть же добрые люди. Вот и с Полиной ты уже подружилась.
— Да, она милая…, - девушка легко вспорхнула с колен мужа, подошла к раскрытому окну, — Знаешь, я бы хотела вернуться в Россию, да я понимаю сейчас это невозможно, но если когда-нибудь весь этот кошмар кончится, мы поедем домой, правда?
— Конечно же, меня тоже тянет назад, это тоска по Родине, но мы справимся.
— Никита, ты отвезешь меня завтра в Сен-Женевьев де Буа?
— Конечно, родная. Я часто бываю там, церковь почти построена, отец Антоний проводит воскресные службы. Знаешь, приезжает много людей. Там начало образовываться русское кладбище. Это как кусочек России. Мне было легче, когда я приезжал туда, помогал в строительстве, молился, исповедовался. Грех мой нельзя искупить, но я буду стараться.
— Никита, Господь милостив, он прощает нам ошибки. В твоем искреннем раскаянии искупление твое. Серж, — голос девушки дрогнул при этом имени, — я уверена, он бы простил тебя, и хватит об этом.
