Лаура Гурк - Она не принцесса
– Да.
– Видимо, вам не приходило в голову заранее поинтересоваться и узнать у меня, каковы мои намерения относительно брака с вами?
– Нет. – Она видела, как его глаза становятся ледяными.
В них было столько холода, что она почувствовали внутреннюю дрожь.
– Я боялась, что вы откажетесь. Несмотря на рубин, который говорил мне, что вы, может быть, питаете ко мне какое-то чувство, я знаю, вы не хотите жениться. И даже если вы... – Ей было трудно говорить, но она попыталась продолжить: – Даже если я вам достаточно нравлюсь, чтобы вы согласились, я знала, что отец никогда не пойдет на это, потому что вы не католик и у вас нет титула. Поэтому я заставила вас переступить черту, я принудила вас это сделать. Теперь мой отец вынужден принять вас как мой выбор, потому что я опозорена и, может быть, у меня будет ребенок. Ваш... ваш ребенок.
– Вы использовали меня.
Это тихое обвинение прозвучало как удар хлыста, но она не дрогнула.
– Да.
– Я лишусь ранга посла.
– Я не знала, что так будет. – Она задрожала.
Все, что она пережила за этот день, грозило выплеснуться наружу.
– Я очень сожалею.
Он зло прищурился.
– А леди Сара и лорд Блэр? Полагаю, они появились, чтобы стать свидетелями?
Она с изумлением посмотрела на него, когда поняла смысл его вопроса.
– О Господи! Вы думаете, я... что я позвала их... вы считаете, что я подстроила все так, чтобы они нас увидели?
Бесстрастные серые глаза пристально смотрели на нее.
– А разве не так?
Она в ужасе зажала рукой рот. Ей не приходило в голову, что он может так подумать, но едва ли она могла винить его за это.
– Нет, – ответила она, зная, что он все равно не поверит.
И почему он должен верить? Слезы, весь день угрожавшие пролиться, покатились по ее щекам, и она пожалела, что не имеет и капли его самообладания. Его губы были плотно сжаты. Он отвернулся и взял шляпу.
– Мой долг ясен. Вы получаете меня в качестве жениха, как и хотели. – Он хлопнул шляпой по ладони. – Ведь вы всегда в конце концов получаете то, чего хотите, не правда ли?
Он не смог скрыть горечи, повернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Лючия подбежала к окну и сквозь слезы смотрела, как он садится в карету.
– Прости меня, Йен, – прошептала она, наконец сказав самое главное, когда карета уже скрылась из виду. – Мне так жаль. Но я не могла выбрать никого другого. Мне невыносима мысль, что я дала бы право другому мужчине касаться меня так, как касался ты.
Глава 18
Венчание сэра Йена Мура и мисс Лючией Валенти состоялось в сентябре ранним дождливым утром в домашней церкви герцога в Тремор-Холле. На невесте было шелковое платье нежнейшего оттенка розового цвета, расшитое мелкими розовыми и белыми жемчужинами. Согласно традициям родной страны, ее лицо скрывала вуаль. Жених был в безупречном утреннем темно-синем фраке. Мать невесты не присутствовала, что было вполне уместно. Отсутствовал и ее отец, по вполне понятной причине. К алтарю невесту вел герцог Тремор. Что касалось самой невесты, то она всеми силами боролась с приступами тошноты.
Три недели не принесли перемен. Йен по-прежнему не был склонен к прощению, а если что-то и изменилось, то Лючия не узнала бы об этом, ибо она не имела от него никаких вестей. Грейс получила лишь одно короткое письмо, подтверждавшее, что произошло наихудшее. Хотя у Йена не отобрали рыцарского звания, его лишили ранга посла. Он уехал в Пламфилд, свое имение в Девоншире, чтобы сделать там необходимые приготовления, и вернуться в Тремор поздно ночью накануне свадьбы.
Лючия шла по проходу, опираясь на руку герцога, и впервые за три недели увидела лицо Йена, такое же суровое и безжалостное, каким было, когда он уходил. Приближаясь к нему, Лючия с бунтовавшим от волнения желудком смотрела на него, но его лицо было непроницаемым. Когда они произносили обеты, он оставался мрачным и сдержанным. Затем он поднял ее вуаль, и она улыбнулась ему, но его губы не дрогнули.
Они, как муж и жена, вместе покинули церковь и направились в столовую Тремора, где их ожидал свадебный завтрак. Пока они шли бок о бок, Йен не сказал ни слова, и Лючия пыталась ободрить себя фразами, которые повторяла все предыдущие дни. Все будет хорошо. Он со временем поймет причины, заставившие ее так поступить. Она будет хорошей женой. Он успокоится и не будет сожалеть об утраченной карьере. Он научится любить ее. А она его любит. И это единственное, что она знает точно. Остальное очень походило на воздушные замки.
Поскольку дорога в Пламфилд занимала около десяти часов, а Йен не хотел останавливаться на ночлег по пути, то молодожены выехали сразу же после завтрака. Лючия была этому рада, потому что за столом все чувствовали себя страшно неловко. Положенный тост за здоровье молодых произнес шафер жениха, некий лорд Стэнтон, чей изучающий взгляд, на который она постоянно наталкивалась, беспокоил ее. Гостей набралось не больше дюжины, и хотя Дафни отличалась умением делать приемы, разговор не клеился. Да и о чем было говорить?
Ее муж, казалось, разделял эту точку зрения. Когда они добрались до Девоншира и карета покатилась по сельской дороге, молчание, словно стена, разделяло их. Лючия понимала, что должна найти способ пробить эту стену. Она заговорила первой:
– Так наш дом называется Пламфилд? Значит, мы выращиваем сливы?
– Да. Сливы, груши, яблоки. И еще, конечно, есть фермы арендаторов. – Йен наклонился и выдвинул из-под сиденья дорожный чемоданчик, достал из него газету и задвинул чемоданчик обратно.
Он развернул перед собой газету, воздвигая уже видимую стену.
Лючия предприняла новую попытку.
– Как выглядит Девоншир? – Она взглянула на мокрый от дождя пейзаж. – Вот так же? Все зеленое и красивое?
– Местами да.
– А какой у нас дом?
– Увидишь, когда мы приедем.
Наступило молчание, продолжавшееся уже не секунды, а минуты. Было ясно, что разговор не получается. Oна изменила тактику.
– Йен?
– Да, Лючия?
– Мне очень хочется спать. – Она зевнула.
Он перевернул страницу.
– Так подремли.
– У меня нет подушки.
Из-за «Таймс» донесся тяжелый вздох. Йен опустил газету и взглянул на Лючию. А она смотрела на него с ожиданием и надеждой, что он поймет намек.
Он понял, хотя было видно, что это его совсем не обрадовало. Он пересел на ее сторону и подставил ей плечо.
– Спасибо, – сказала она, обвила рукой его талию и замолчала.
Так они и въехали в Девоншир, он читал газету, а она больше не пыталась завязать разговор. Она только наслаждалась твердыми мускулами его плеча, к которому прижималась ее щека, и убеждала себя, что даже каменные стены можно разрушить, отщипывая от них кусочек за кусочком.
