Гэлен Фоули - Обольстительная леди
Джесинда презрительно фыркнула, но Рэкфорд уже исчез за дверью. До ее слуха донеслась дробь его торопливых шагов, которые вскоре стихли. Вновь повернувшись к освещенному тусклым светом свечей зеркалу, Джесинда залюбовалась бриллиантовым колье, посверкивавшим на ее белоснежной шее. Окинув себя с ног до головы внимательным взглядом, девушка тяжело вздохнула. Этот негодяй измял ее платье, растрепал волосы и заставил щеки пылать.
Быстро приведя себя в порядок, Джесинда сбежала по лестнице в бальный зал. Ее ножки в атласных туфельках едва касались мраморных ступеней.
«Она моя'» — ликовал Рэкфорд на обратном пути домой. Эта капризная, вредная, строптивая девчонка испытывает к нему непреодолимое влечение. Это было совершенно очевидно. Сидя в темном салоне экипажа, Рэкфорд блаженно улыбался.
Было уже за полночь. Когда Рэкфорд взбежал по ступеням крыльца, парадная дверь особняка распахнулась. Дворецкий Джеральд посторонился, и он вошел в вестибюль. Еще на крыльце Рэкфорд стряхнул пепел с сигары, которую сжимал в зубах. Мать называла курение отвратительной привычкой, но Рэкфорд считал, что у каждого человека должны быть недостатки.
Как бы ему хотелось поселиться на другом конце города, в фешенебельной гостинице, где обычно живут холостяки. Но сэр Энтони и другие должностные лица с Боу-стрит возражали против переезда. Им было легче следить за Рэкфордом здесь, в особняке маркиза Труро. Причем, как они утверждали, наблюдение за ним велось ради его же блага. С помощью Рэкфорда было отправлено за решетку слишком много негодяев. Выйдя на свободу, они или их дружки могли попытаться отомстить ему, поэтому он должен был постоянно находиться под надзором полиции.
Поднимаясь по парадной лестнице на второй этаж, где находились его комнаты, Рэкфорд думал о Джесинде. Сегодня он отважился пойти на рискованный шаг и одержал победу. Он проклинал условности светского общества. Из-за них он с трудом находил возможность остаться наедине с Джесиндой. В воровском мире, в котором Билли провел не один год, люди обладали большей степенью свободы, они могли общаться с кем хотели. Женщины лондонских трущоб сами выбирали себе парней по вкусу и одаривали их своими ласками. Рэкфорд не привык, ухаживая за девушкой, преодолевать неимоверные трудности. Джесинда казалась ему порой неприступной, словно хорошо укрепленная цитадель. Все эти компаньонки, гувернантки, братья, великосветские матроны, окружавшие ее, раздражали его.
Но сегодня вечером он воспользовался удобным случаем и доказал Джесинде, что им может быть очень хорошо вместе, что они созданы друг для друга.
Правда, в спальне лорда Тейлора ему пришлось пережить несколько тяжелых минут. Он понял, чего хотела Джесинда, когда дотронулась до его мужского естества. Но Рэкфорд не желал, чтобы их соитие происходило в чужой постели. Он видел в Джесинде не любовницу, а свою будущую жену и надеялся, что вскоре поведет ее к алтарю. Рэкфорд мечтал о той ночи, когда своими руками разденет ее — развяжет каждую ленточку ее туалета, распустит все шнуровки, расстегнет крючки и застежки, а потом начнет медленно снимать с нее одежду.
— Уильям! — Резкий голос отца вывел его из задумчивости. Обернувшись, он увидел приближающегося маркиза Труро.
Он уже успел снять фрак, его шейный платок был развязан, лицо покраснело от большого количества выпитого за вечер спиртного. Рэкфорд едва сдержал улыбку, вспомнив, какие сердитые взгляды бросала за обедом Джесинда на Труро Ужасного.
Однако, заметив злобный огонек, горевший в остекленевших глазах отца, Рэкфорд помрачнел. Взгляд маркиза Труро не предвещал ничего хорошего. Сын уже забыл, когда в последний раз видел его в таком состоянии.
Он насторожился, поджидая отца.
— Выброси эту гадость, ты, наглый ублюдок, — произнес маркиз заплетающимся языком. — Ты прекрасно знаешь, что твоя мать запрещает курить в доме. Живя здесь, ты должен соблюдать мной установленные правила!
Несколько мгновений Рэкфорд молча смотрел на отца. Лорд Труро, очевидно, не учитывал того, что его сын уже не маленький слабый мальчик, а взрослый сильный мужчина, закаленный суровой жизнью.
Несмотря на то что все мышцы его тела напряглись и Рэкфорд был готов наброситься на отца с кулаками, он сдержал себя. Должно быть, старания Джесинды воспитать из него джентльмена не прошли даром. Он спокойно подошел к стоявшему в коридоре горшку с лимонным деревом и сунул окурок в рыхлую землю.
— Простите, — промолвил он, поворачиваясь к отцу, — я не хотел никому доставлять неудобства.
— Еще бы! Только посмей здесь своевольничать!
«Ну и скотина же ты», — подумал Рэкфорд, молча глядя на пьяного.
— Мне надо поговорить с тобой, — продолжал маркиз Труро. — У меня вызывает беспокойство, что ты увиваешься за этой маленькой шлюшкой Хоксклифф.
Рэкфорда охватил гнев.
— Милорд, — с угрозой в голосе промолвил он, — я попросил бы в моем присутствии не отзываться столь непочтительно о леди]Джесинде.
— Леди? — Маркиз презрительно усмехнулся. — Забудь о ней. Ты дал мне слово, что сразу же женишься. Прошло уже два месяца, а ты до сих пор ни к кому не посватался. Я решил помочь тебе, мой мальчик. Сегодня вечером я поговорил с лордом Тейлором о тебе и его аппетитной дочке, рыжеволосой полногрудой красавице… Одним словом, мы решили вас поженить.
— Вы говорите о Дафне Тейлор? — презрительно поморщившись, спросил Рэкфорд.
— Да, девицу действительно зовут Дафна.
— Отец, эта девушка — настоящая гарпия, — сказал Рэкфорд. — Я предпочел бы взять в жены леди Джесинду.
«Если, конечно, она образумится и согласится выйти за меня замуж», — добавил он про себя.
— Этому не бывать! — придя в ярость, воскликнул маркиз, бешено вращая своими налитыми кровью глазами.
Рэкфорд старался сохранять спокойствие, хотя состояние отца свидетельствовало о том, что тот не владеет собой.
— Почему? Леди Джесинда происходит из хорошей семьи, — промолвил он и подумал, что в этот момент напоминает продавца дойной коровы, расхваливающего свой товар. — Она красива, обладает отменным здоровьем, и за нее дают приданое в сотню тысяч фунтов.
Эти слова, по расчетам Рэкфорда, должны были произвести благоприятное впечатление на отца.
— Меня не интересует, какое у нее приданое, — буркнул маркиз. — Я не люблю эту надменную сучку.
«Она тоже терпеть тебя не может», — подумал Рэкфорд, стараясь держать себя в руках.
— Зато я люблю ее, — холодно сказал он.
— Да ты просто плохо знаешь ее, недоумок! Она такая же шлюха, какой была ее мать! Я не позволю моему сыну жениться на этой потаскухе…
