Дорин Малек - У алтаря любви
– А можно доверять твоему соседу?
– Конечно, сенатор такой же хитрый, как и остальные, но у него нет причин не выполнить мою просьбу. Он всегда честен, если его интересы не затронуты.
– Тогда давай убежим сегодня ночью, – предложил Вериг.
Ларвия молчала.
– Что? – спросил он, посмотрев ей в лицо.
– Я должна увидеть Юлию завтра утром, до того как… – она остановилась, закусив губу.
– Ларвия, тебе не дадут поговорить с ней, – тихо произнес Вериг. – Или дотронуться до нее, не говоря уже, чтобы попрощаться.
– Знаю, но хочу, чтобы она перед смертью увидела любящее ее лицо. Ты можешь это понять?
– Да, понимаю, – произнес он, сожалея, что предложил ей побег. – Один день не сыграет большой роли. Подождем.
– Не могу поверить, что они, в самом деле, убьют ее, – прошептала Ларвия. – Мне кажется все это сном, каким-то ужасным сном. Вот скоро проснусь и буду благодарить, что это оказалось лишь воображением.
– Ты забудешь это, Ларвия. Когда-нибудь ты едва будешь помнить это время.
– Никогда.
– Это правда. Во время войны я многое повидал – римляне совершали ужасные вещи, мой народ пережил много страданий. Тогда думал, что воспоминания об этом будут преследовать меня всю жизнь. Но постепенно стал о многом забывать и, в конце концов, влюбился в тебя.
– На это понадобилось восемь лет.
– Значит, через восемь лет ты тоже сможешь забыть – это не так много. Ты останешься все такой же цветущей, а я буду с тобой рядом.
– Правда? – она взглянула на него.
– Конечно, – он наклонился, поцеловал и привлек ее к себе. В глубине дома послышался громкий стук в переднюю дверь.
– Что такое? – встревожено спросила Ларвия.
– Пойду посмотрю. Оставайся здесь, – он поднялся и вышел через дверь на галерею, исчезнув за углом дома. Ларвия надела халат и поспешила из спальни к передней двери.
Нестор уже открыл ее, несколько воинов стояли по стойке смирно в атрии дома.
Ларвия узнала среди них Друза Виниция и обратилась к нему.
– Что означает это вторжение, трибун? Я уже спала. Как вы смеете вторгаться в мой дом в середине ночи?
Виниций чувствовал себя неловко. Он уже участвовал сегодня утром в слушании дела Юлии и сожалел, что теперь пришлось вторгаться в дом к ее сестре. Получалось, будто он преследует семью Каски.
– Очень жаль, – отвечал Виниций, – но у меня имеется ордер на арест некоего Верига, вашего раба, обвиняемого в противозаконных половых отношениях со знатной женщиной.
Ларвия – та самая «знатная женщина» – свысока посмотрела на Виниция, и тот отвел взгляд.
– Какие у вас доказательства для предъявления подобных обвинений? – потребовала ответа Ларвия, надеясь, что Вериг увидит, поймет, в чем дело, и сможет бежать.
Виниций жестом подозвал одного из стражников, который вручил ему свиток. Трибун, развернув пергамент, громко зачитал:
– Объявление предъявлено по показаниям Париса, свободного гражданина, врача-грека, живущего на улице Сакра, и двух лигурийских рабов из дома Сеяна – Като и Домиция…
Ларвия взглянула на Нестора.
Теперь понятно, что произошло с носильщиками.
– Надеюсь, понимаете, что вы должны выдать мне этого раба, – сказал Виниций, и в этот момент Ларвия увидела появившегося Верига за спиной трибуна.
Она подала ему знак уходить, и Виниций заметил это. Вериг повернулся, пытаясь убежать, а Ларвия бросилась наперерез трибуну, чтобы помешать преследовать ее возлюбленного. Трибун грубо схватил Ларвию, она вскрикнула от боли – Вериг оглянулся и, увидев произошедшее, бросился на выручку, повалив на пол наглеца. Два стражника навалились на Верига. Виниций, мгновенно вскочив на ноги, пришел им на помощь.
Ларвия в ужасе смотрела на происходящее.
– С вамп ничего не случилось? – тяжело дыша, спросил Вериг, с тревогой глядя на Ларвию.
Она молча кивнула, не в силах отвести глаз от меча, приставленного к горлу Верига.
– Кажется, придется еще кое-что добавить к прежнему обвинению, – произнес Виниций, поправляя одежду.
– Сколько будет угодно, – огрызнулся Вериг. – Очевидно, благородный воин не в состоянии понять, что я не мог допустить, чтобы так грубо обращались с дамой.
Виниций весь покраснел от гнева.
– Не вижу здесь дамы, – со злостью ответил он. Его сочувствие к Ларвии быстро улетучилось из-за наглости ее любовника. – Римские женщины не спят со своими рабами.
Вериг снова рванулся к Виницию, и Ларвия вскрикнула, увидев, как лезвие меча вдавилось в его шею и появилась кровь.
– Вериг, пожалуйста! – умоляла она его, готовая разрыдаться. – Иди с ними и не сопротивляйся. Я найму для тебя адвоката, не брошу тебя, но, пожалуйста, не давай им повода убить тебя. Сделай это ради меня.
Вериг перестал сопротивляться, и стражник опустил меч.
– Куда вы поведете его? – обратилась Ларвия к Виницию. – В какую тюрьму.
– Это решат магистраты, – сердито бросил Виниций, не глядя на нее. Мне приказано привести его к Капитолию.
Ларвия взглянула на Верига.
– Я люблю тебя, – с нежностью произнесла она, не обращая внимания на присутствующих. – И найду тебя.
Виниций подал знак стражникам, и те повели арестованного, подталкивая его в спину. Трибун обернулся к Ларвии.
– Мне жаль, госпожа Сеяна, что все так произошло, – натянуто произнес он.
– Мне тоже. Жаль, что моя сестра умрет сегодня утром, жаль, что наши законы считают преступными отношения, которые сделали меня впервые счастливой.
Виниций молча смотрел на нее, его воспитание не позволяло ему ответить ей так же, как он только что говорил с Веригом.
– Идите, Виниций, – устало добавила Ларвия. – Знаю, что вы здесь ни при чем. Оставьте меня одну.
Трибун повернулся и пошагал к двери, следом за солдатами, которые вели Верига в тюрьму.
Проводив их, Ларвия вернулась в дом, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, закрыв лицо руками, – хотелось кричать во весь голос. Немного успокоившись, опустила руки и увидела, что Нестор стоит рядом и наблюдает за ней.
– Я не имею к этому отношения, госпожа, – тихо и печально произнес он.
– Знаю это, Нестор. Не будем говорить об этом. Мне нужно многое сделать и прошу тебя, помоги мне.
Он склонил голову и последовал за ней в зал.
* * *Марк следил за стражником, стоящим за воротами, чей профиль четко вырисовывался при свете факела, вставленного в скалу. Тюремные стражники часто в прошлом были гладиаторами и получили жизнь в награду за доблестное поведение на ринге. Этот охранник был раньше профессиональным борцом, отличался высоким ростом и плотным телосложением. Марк продолжал обдумывать план, как одолеть бывшего гладиатора, что не заметил, как в пещере появился новый заключенный, сопровождаемый пехотинцем и трибуном.
