Карен Монинг - Темный горец
Она снова начала чувствовать головокружение, ошеломлённая вероятностью, что все эти мифы и легенды, тщательно записываемые в Ирландии тысячелетия назад, были правдивыми. Если правда была такой фантастической - зачем утруждать себя и скрывать её? Кто когда-либо в такое поверит? Никто, кроме девушки, погрузившейся во всё это с головой. Девушки, которая стояла в древнем кругу камней и чувствовала, как врата или портал, или чем там ещё это было, раскрывались вокруг неё.
«Идём, девочка», прервал Дэйгис её мысли. «Я верну тебя, и ты сможешь всё забыть обо мне. Ты можешь оставить себе твои артефакты. Я освобождаю тебя от твоих обязательств. Поедешь домой в Нью-Йорк. Будешь вести приятную жизнь», холодно добавил он.
«О!», воскликнула Хло, вскакивая на ноги. «Ты такой холодный. И тебе действительно удалось на свою долю нахвататься современных выражений, не так ли? Будешь вести приятную жизнь, блин. Ты действительно думаешь, что я сейчас не увязла в этом по уши? Ты действительно думаешь, что оказавшись в Шотландии шестнадцатого века, я позволю тебе отослать меня обратно?»
Его улыбка была ужасно хищной, чувственной и собственнической. «Ты действительно думаешь, что я завёл тебя так далеко, чтобы позволить тебе уйти, Хло-девочка?»
Хло ощутила внезапный порыв обмахнуть лицо веером. Он знал её, поняла она. Он изучил всё до последней капли о том, чем она жила. Если, когда она спустилась вниз, делая вид, что это был сон, он бы нянчился с ней, она могла бы отправиться неуверенным шагом наверх и попытаться убедить себя, что, если она вернётся ко сну, всё будет в порядке.
Вместо этого, он давил на неё, пригрозив отослать её обратно, зная, что она имела жилу упрямства длинной в милю и стала бы бороться, чтобы остаться.
«Я действительно в шестнадцатом столетии?»
Три человека сказали ”да” со спокойной уверенностью.
«И я не сошла с ума?»
Три решительных ”нет”.
«И ты действительно мог бы так легко вернуть меня обратно? В любое время, когда я пожелаю?»
«Да, милая. Это так легко. Хотя я постараюсь разубедить тебя в этом».
Она тоже немного его узнала и то, чем он жил. И по обманчивой мягкости его голоса, и по выражению его лица, она поняла, что он привяжет её к кровати снова, отбросив здравомыслие, если она попытается уйти. Она пристально на него посмотрела. Он был спокоен. Непреклонен. Руки по бокам сжаты в кулаки.
Он привязался к ней. Она понятия не имела, насколько это было тем ошеломляющим притяжением между ними, но это было началом. И у него, очевидно, было высокое мнение о ней, раз он решил, что она сможет справиться с этим. Она почувствовала вспышку гордости. Нет, она никуда не поедет.
Как бы то ни было, он задолжал ей некоторые серьёзные объяснения.
О, ради Бога, подумала она со смешным недовольством, это конечно многое объясняет. Не удивительно, что я не могла удержать свои ручонки подальше от треклятого мужчины с того самого дня, как встретила его. Он - артефакт! К тому же кельтский!
«Ну, это один из способов, как обо мне можно думать, милая», проурчал Дэйгис, и его глаза удовлетворённо замерцали.
«Скажите мне, что я не сказала это только что вслух!», ужаснулась Хло.
Сильвен прочистил горло. «Ты сказала. Он - артефакт».
Хло застонала, желая, чтобы она могла просто просочиться в пол и быть поглощённой им.
«Я - жена Сильвена, Нелл, кстати», сказала красивая сороколетняя женщина. «Мачеха Дэйгиса. Не хочешь попробовать немного сельди и картошки, девочка?»
Она решила, что мачеха, должно быть, было средневековым эквивалентом второй жены. «Очень, э-э, приятно с тобой п-познакомиться. И да, хочу», сказала, заикаясь, Хло, утопая безвольно в своём кресле.
Только после этого Дэйгис уселся обратно в кресло. Он пристально на неё смотрел, и его взгляд был полон чувственного обещания. Она содрогнулась. Выражение его лица говорило более чем понятно о том, что Хло Зандерс хранила свою девственность уже слишком долго.
«Ты прекрасно выглядешь этим утро, милая», сказал он бархатистым голосом, протягивая ей сначала блюдо с картофелем и яйцами, а потом по толстому куску ветчины и сельди. «Мне нравится, что ты в платье».
Его глаза добавили, что он знал, что ей было нечего одеть под него, когда она одевалась, намекая на то, что он был тем, кто выбрал её платье и принёс его в её комнату, пока она спала.
Её чувственное осознание мужчины - одиннадцать баллов по десятибалльной шкале - взмыло до двадцати. Хло сделала глубокий вдох, выдавила из себя ”спасибо” и направила своё внимание на что-то материальное, за что можно было приняться: на еду.
Лицо Саймона Бартона-Дру было зловещим, когда он вернул телефон на место.
Тревор не позвонил в течение четырнадцати часов. Саймон пытался достать его по мобильному с раннего утра, безрезультатно.
И это могло означать только одно.
Рассердившись, он запустил стулом через всю комнату. Тревору лучше быть мёртвым, думал он.
Подойдя размашистым шагом к наружной двери офиса, он быстро закрыл её на замок. Прежде чем закрыть жалюзи, он выглянул на скользкую от дождя улицу. За исключением грязного, уличного кота, шумно дерущегося за ошмётки мусора из ближайшего мусорного контейнера, район был пустынным, уличные фонари, включаясь, гудели. Проведя так много времени в обветшалом Здании Белту на улице Морган в убогом квартале предместий Лондона, Саймон чувствовал себя здесь как дома в большей степени, чем в элегантном городском особняке, в котором его жена перестала ожидать его к ужину двадцать лет назад.
Земля, на которой стояло здание Белту, принадлежала Друидской секте Драгаров уже столетия. Сооружённое над древними лабиринтообразными криптами, оно служило им штабом почти уже тысячелетие под различными воплощениями. Будучи некогда аптекой, затем книжным магазином, специализирующимся на редких книгах, потом мясной лавкой, однажды даже борделем, оно сейчас приютило маленький печатный бизнесс, который издавал небольшие объявления, и не было никакого бумажного следа, соединяющего его с влиятельной Тритон-Корпорацией.
Их членами была высокопоставленная элита общества, многие состояли в правительстве, ещё большая часть - в верхних эшелонах огромных холдинговых кампаний. Они были богатыми, учёными людьми с безупречной генеалогией.
И они будут в ярости, если узнают, что он потерял связь с Тревором. Несмотря на то, что Саймон был Мастером Ордена, он был однако обязан отчитываться. И самым тщательным образом в это важное время. Его последователи отдавали так много денег и времени в обмен на не меньшее, чем обещание абсолютного могущества. Они все обладали в некоторой степени беспощадным нравом, который выплывет наружу, стоит им подумать, что он был не способен контролировать своих подчинённых.
