Сюзанна Энок - Приглашение к греху
Неожиданно на дорожке появилась запыхавшаяся Энн. Взглянув на лицо Закери, она упала на колени возле Джоанны.
– Папа! – завопила она. – Мы здесь! Джоанна упала в обморок.
Джоанна подняла голову и свирепо посмотрела на сестру.
– Уходи, – прошипела она.
– Если ты без сознания, тебе следует его отпустить, – спокойно возразила Энн. – Иначе твой рассказ и мой не совпадут. А я думаю, что Закери расскажет то же, что и я.
– Ведьма!
Из-за поворота дорожки появились мистер Уитфелд и два грума.
– Что случилось?
– Не знаю, – сказала Энн, встала и начала обмахивать Джоанну рукой. – Мы гуляли, а она вдруг вскрикнула и упала в обморок. Я думаю, что ее ужалила оса.
– Уэнделл, поезжай за доктором Ингли, – приказал Уитфелд, опускаясь на колени рядом с дочерью. – Я рад, что вы были с ними, Закери.
Если честно, Закери в тот момент предпочел бы находиться в Бедламе с другими сумасшедшими.
– Все, что я мог сделать, это подхватить ее, чтобы она не упала. – Он встал, все еще с Джоанной на руках, и передал ее отцу, хотя, наверное, с большим удовольствием бросил бы в пруд.
– Мы пойдем за тобой, – сказала Энн и взяла Закери под руку.
Уитфелд поспешил к дому, а Закери немного задержал шаги.
– Спасибо. – Его сердце все еще громко стучало. Он чуть было не попался! – Как вышло, что вы шли за нами?
Энн пожала плечами.
– Я почему-то заподозрила, что…
– Простите, что говорю вам это, но из замечаний вашей матери я понял, что она была бы счастлива, если бы одна из вас вышла за меня замуж, какими бы ни были обстоятельства, способствовавшие этому.
– Возможно. Но я слишком верю в честную игру. И я вижу то, чего многие другие не видят.
– Что именно?
– Соломинку в волосах Каро вчера вечером и то, что она была босиком в тот день, когда закончила портрет.
– Но вы ничего не сказали.
– Я люблю Каро. Я знаю, какой она хочет жизни. Зачем губить то, о чем она мечтает. – Энн бросила на него взгляд. – Вы ведь остаетесь в Уилтшире не только из-за коров. А Джоанне вы были бы плохим мужем.
– Правда? Почему вы так считаете?
– Ну вот вы и обиделись, – рассмеялась она.
– Вовсе нет. Просто ваши утверждения, как мне кажется, несколько противоречивы.
– Джоанна – это не Кэролайн. А Каро уезжает через несколько дней. – Энн чуть к нему прислонилась.
– Я это знаю.
Энн усмехнулась и отпустила его, так чтобы он мог догнать мистера Уитфелда.
– Загадка, не правда ли?
Это было явным преуменьшением. Кэролайн мечта-а уехать, он хотел, чтобы она осталась, но был не уве-ен, что какое-либо его заявление заставит ее изменить ешение. В конечном счете его меньше всего заботила обственная гордость. Он прожил совершенно безмятеж-ую жизнь. Так, во всяком случае, ему казалось. Кэро-айн убедила его, что он жил в ожидании чего-то необыкновенного. И благодаря ей он нашел нечто – или скорее кого-то – необыкновенное. Ему нравилась его теперешняя жизнь, но, если она уедет в Вену, у него ничего не получится.
Из утренней комнаты до Кэролайн донесся шум какого-то возбужденного разговора. Она закрыла справочник и вышла из библиотеки.
– Что случилось? – спросила она пронесшуюся мимо нее Вайолет.
– Джоанна упала в обморок, а Закери ее подхватил. Ну разве он не герой?
– Да, герой.
Ну что за ненормальная семейка! Ее сестра упала в обморок, а они все еще думают только о Закери. Разумеется, он должен был подхватить Джоанну – ведь он джентльмен, к тому же очень добрый и внимательный.
Энн перехватила Кэролайн у дверей в утреннюю комнату и потащила обратно в библиотеку.
– Как Джоанна? Вайолет сказала, что она…
– Она вскрикнула и упала на Закери, потом схватила его за шею, а когда услышала, что к ним идет папа, впилась в него губами.
Сердце Кэролайн застучало в груди, словно молот. Нащупав за спиной стул, она рухнула на него.
– Не может быть.
– Может. Если бы она сегодня утром не сказала что-то вроде того, что всех нас оставит с носом, я бы ничего не заподозрила. Вообще-то она умно придумала.
– А по-моему, это стыдно. А что сделал Закери? А папа? Ему…
Она не могла закончить предложение. Закери придется женитьсятга Джоанне? Неужели Джоанна не понимала, что они не подходят друг другу? Она была для него слишком глупа и легкомысленна. Он, возможно, слишком покладистый, но не дурак. Если бы папа заставил их пожениться, она не удивилась бы, если Закери назло всем бросил свой проект, а потом уехал в армию, только чтобы сбежать от Джоанны и от всех них.
– Все в порядке, Каро, – успокоила ее Энн. – Я следила за ними. К тому моменту, когда появился папа, я уже была там и сказала, что мы гуляли все вместе, когда Джоанна неожиданно упала в обморок.
Кэролайн закрыла глаза. Никто не скомпрометирован, – значит, никакой свадьбы не будет.
– Слава Богу. А что подумал Закери? Не удивлюсь, если он сегодня же соберет вещи и уедет.
– Я не думаю, что он уедет до тех пор, пока ты в Уилтшире. Неужели ты ничего не видишь, кроме своих холстов?
– О чем ты говоришь?
Энн вздохнула и вернулась к двери.
– Ни о чем, по-видимому. Но я хочу, чтобы ты знала, поскольку Закери, возможно, решит все это обсудить с тобой. Ведь он так любит с тобой разговаривать.
– Я думала, что у тебя на него планы.
– Он очень приятный человек. Так что, может, есть, а может, и нет. Но не все ли тебе равно? Ведь ты уедешь в Вену?
– Я не… то есть… О, уйди, Энн.
Когда Энн ушла, Кэролайн еще немного посидела в библиотеке. Это была бы катастрофа, думала она. Всем было известно, что член семьи Гриффинов никогда не женился бы на девушке из семьи бедного сельского дворянина, если только он не был бы замешан в каком-либо скандале.
Что касается остального, мысль о том, что Закери построит семью с Джоанной, ляжет в постель с Джоанной, будет обнимать и целовать Джоанну… или Энн, поскольку он, несомненно, благодарен Энн, была невыносима. Она отказывалась даже думать об этом. Ей нет дела до того, что будет, когда она уедет. Но пока она здесь и не хочет, чтобы он прикасался к кому-нибудь, кроме нее.
Глава 21
Кэролайн нашла Закери в мастерской.
– Вы в порядке? – спросила она.
– Да. Джоанна упала в об…
– Энн мне все рассказала. Мне очень жаль.
– Вашей вины нет. Я рассказал ей, каким образом можно поймать в свои сети мужчину, но не учил ни падать в обморок, ни целоваться и, уж конечно, не учил подлости.
