Гэлен Фоули - Одна ночь соблазна
Бекки каким-то таинственным образом возвратила его к себе самому..
Алек вдруг задумался, как сегодня отнесется Бекки к его неспособности повторить следом за ней эти три опасных слова. Больше всего на свете он не хотел бы причинить ей боль. Когда он что-то бормотал ей вчера ночью, то все время боялся, что она обидится, рассердится, но Бекки только нежно улыбалась.
Алек и сам не знал, почему ему так трудно произнести эти слова. У него словно бы отнимался голос, как будто он один знал, что в них заключена черная магия, и тот, кто произнесет их, вызовет Мефистофеля.
Очевидно, никакая дьявольщина не могла испугать Бекки Уорд. Алек уже и сам не знал, что вообще способно ее напугать. Она снова и снова поражала его своей силой.
Сегодня утром он с удивлением и благоговением смотрел на Бекки, пока она спала, смотрел и пытался понять, что делает ее такой красивой, такой смелой. Алек, когда делал свое признание, видел в глазах Бекки боль и видел, что она с нею справилась. Смелая, неустрашимая женщина. Она вдохновляет его.
Может быть, это горячее, обжигающее беспокойство в груди и есть та самая любовь? Но Алек всегда верил поэтам, когда они говорили, что любовь — это сладкие дуновения и нежные журчания ручейков. И всегда считал это самым скучным делом на свете.
К Бекки он испытывал совсем иное чувство. Оно больше походило на лютый пожар, который способен спалить весь мир, если этот мир вздумает угрожать Бекки. Любовь, которую воспевали поэты, имела мало общего с яростным восторгом, волной поднимавшимся в его сердце при виде этой девушки.
Алек вспоминал, как она убеждала его простить себя за прежние ошибки. Что же, хорошая идея, только это легче сказать, чем сделать. Может быть, когда он завершит свое дело, вернет Бекки в Толбот-Холл и будет знать, что она теперь в полной безопасности, может быть, тогда он сумеет последовать ее совету.
Может быть, тогда он себя простит.
Когда Алек вернулся на виллу с утреннего променада и встречи с друзьями, настроение его сильно омрачилось тем, что он увидел в городе: казаки все так же основательно располагались вокруг дома Уэстленда.
Алек порадовался, что не стал приближаться, ибо Курков, очевидно, по-прежнему наблюдал за всеми подходами к резиденции герцога. Казаки теперь не носили формы, но точный глаз Алека легко различил их в толпе.
Крупные, небританского вида мужчины с грубыми лицами слонялись без дела, пытаясь выглядеть неприметно. Где-нибудь в трущобах Лондона они могли бы смешаться с толпой, но здесь, в Брайтоне, было не так людно, и публика дефилировала более изысканная. Казаки следили за домом со всех четырех сторон. Когда экипаж герцога отъезжал от дома, двое из наблюдателей следовали за ним в простой крытой повозке, другие оставались на своих постах.
В любом случае такая изобретательность Куркова очень осложняла дело. Мало того что герцог Уэстленд может не принять всерьез слова Алека или Бекки, ведь он уже решил для себя, что Бекки — сумасшедшая, а Алек — светский бездельник, но сейчас вообще не представлялось возможным обратиться к его светлости без того, чтобы об этом не узнал князь и не опередил их.
Направляясь домой, Алек размышлял, что, возможно, стоит изложить свое дело кому-либо другому, кроме герцога. Граф Ливен, русский посол? Он человек могущественный и явно не пылает любовью к своему соотечественнику.
Алек рассказал обо всем, что узнал, Бекки, пока они ожидали приезда друзей.
Внезапно парадная дверь распахнулась, и в дом влетел взволнованный Драксингер.
— Алек! Беда! Мне надо сейчас же поговорить с тобой! О Парфении.
Алек поднялся и прошел в холл навстречу друзьям — Форт и Раш появились следом за Драксингером.
— В чем дело?
Дрэкс схватил Алека за руку и впился взглядом в его лицо.
— Вчера на балу я говорил с ней. И я, и Форт. Знаешь, что она сказала?
— Нет, понятия не имею. Что? Дрэкс проглотил комок в горле.
— Она сказала мне прямо в лицо, что собирается принять предложение другого человека. Она говорила так язвительно, колко. Я полчаса уговаривал ее сказать, кто это.
— Князь Курков? — поморгав, произнес Алек. Граф вскрикнул от неожиданности:
— Откуда ты знаешь?
— Джентльмены, — криво улыбаясь, проговорил Алек, — не угодно ли вам пройти в гостиную?
Драксингер рассеянно кивнул и, словно во сне, стал подниматься по лестнице. Алек ревниво наблюдал, как тепло поздоровался с Бекки Рашфорд, как склонился к ее руке.
— Мисс Уорд, сегодня вы еще более очаровательны, чем вчера.
Бекки благодарно улыбнулась, но, заметив внимательный взгляд Алека, послала ему воздушный поцелуй и лишь тогда двинулась наверх следом за Рашфордом. Последним поднимался Форт. У основания лестницы он приостановился и заступил Алеку дорогу.
— Ты правда собираешься жениться? — требовательным тоном спросил он.
Алек кивнул, смущенный тем, что его снова обвиняют в сокрытии тайн.
— Правда, Дэниел, правда. Форт изумленно смотрел на друга.
— Но зачем?
Алек негромко рассмеялся, похлопал Форта по плечу и развернул его лицом к лестнице.
— Пойдем, и ты сам все поймешь. Она — самое восхитительное создание на земле.
— Мог бы и раньше рассказать, — обиженно проворчал приятель.
— И дать вам шанс отговорить ее от замужества? — посмеиваясь, отвечал Алек.
— Вот именно! А теперь, похоже, наши забавы кончились. Что ж, все равно, поздравляю! — Форт невесело улыбнулся и направился в гостиную.
Алек смотрел ему вслед и не мог не чувствовать вину за то, что так долго держал их всех в неведении. Но дьявол побери, они же никогда не отличались скромностью! С другой стороны, сейчас у него уже нет выбора, он должен им довериться. Кому-то ведь нужно охранять Бекки, пока он будет на турнире.
Присоединившись к компании в гостиной, он весь следующий час рассказывал им о своих планах вернуть Толбот-Холл и вывести Куркова на чистую воду. Последняя часть рассказа повергла Дрэкса в настоящий шок.
— Нужно предупредить Парфению! Нельзя, чтобы она вышла замуж за этого зверя! Я вызову его! Да-да! Именно так. Я убью его в честной дуэли.
— Не говори глупостей, — протянул Рашфорд.
— Лорд Драксингер, дело не только в том, что Михаил известен своим военным искусством, — вмешалась Бекки. — Для выполнения грязной работы он использует своих казаков. Мой кузен не тратит времени на дуэли. Вас скорее всего убьют раньше, чем настанет час поединка.
Дрэкс выругался.
— Но надо же что-то делать! — Дрэкс, возьми себя в руки. Теперь ты понимаешь, почему я не хотел вам обо всем этом рассказывать? — воскликнул Алек. — Мы должны не показывать виду. Гордость Парфении может пострадать, если все узнают, что ее избранник негодяй, но если ты не придержишь язык, Бекки может погибнуть.
