Кэндис Коул - Рыцарское слово
Пока они выбирались из ворот замка, а потом спускались по тропинке к деревне, Адриенна пыталась обрести душевное равновесие, разглядывая привычный деревенский пейзаж. Наступила весна: ярко светило солнце, деревья покрылись листвой, на полях зазеленели всходы ячменя и пшеницы. Уже расцвели цветы, и воздух был напоен нежными, волнующими ароматами.
Неожиданно Адриенна почувствовала, что ее переполняет любовь ко всему живому. У нее сразу потеплело на душе, а жизнь показалась прекрасной, исполненной добра и счастья. Адриенна вдруг поняла, как мудро устроена жизнь, в которой всему свое место и время – и печали, и радости. Она не сомневалась, что Лотти, глядя на нее с небес, радуется ее будущему счастью и поздравляет со вступлением в законный брак. Улыбнувшись, Адриенна подняла глаза и пробормотала:
– Я все поняла, Лотти. Спасибо тебе. И помни: я очень тебя любила – и всегда буду любить!
– Ты что-то сказала, миледи?
– Нет, Хьюберт. – Адриенна опустила глаза и посмотрела на важно шествовавшего впереди рыцаря. – Это мысли вслух.
Высыпавшие из домов жители Эвендейла вели себя сдержанно, из уважения к памяти леди Шарлотты не оглашали воздух приветственными возгласами, но на губах всех играли улыбки. Замужние женщины в чепцах, девушки с распущенными волосами и босоногие детишки бросали цветы, мужчины махали невесте шляпами. Адриенна была тронута до глубины души, и глаза ее затуманили слезы.
Она не заметила, как оказалась у ворот деревенской церкви. На ступенях храма ее ждал Озрик, который спустился и сам взял под уздцы лошадь Адриенны.
– Ты уверена, что хочешь выйти замуж? – спросил старик.
– Да.
Кивнув, Озрик потянул лошадь за повод, прошел несколько шагов и громким голосом обратился к Люсьену:
– Сэр Люсьен, передаю тебе свою внучку леди Адриенну.
Адриенна повернула голову и увидела жениха. Он стоял на ступенях лестницы перед распахнутыми дверьми церкви, где пятью минутами раньше стоял Озрик. Люсьен был облачен в красновато-коричневую бархатную тунику и черные, плотно облегавшие штаны. При ярком свете солнца его рыжеватые волосы приобрели медный оттенок. Солнечные лучи отражались также в золотых кольцах, украшавших его мизинец и безымянный палец на левой руке.
Люсьен в полном молчании подошел к Адриенне, сидевшей на лошади, снял с седла и поставил на землю. После чего взял ее за руку и повел в храм.
– Ты вся дрожишь, – прошептал он. Адриенна ничего не ответила.
– Не надо меня бояться, любимая, – сказал он. – Я уже говорил, что никогда не причиню тебе вреда. Как муж, я обязан заботиться о тебе до конца твоих дней.
Адриенна верила Люсьену и не только потому, что он говорил ей добрые слова. Она чувствовала незримое присутствие Шарлотты и знала, что старшая сестра благословляет их брак.
Адриенна кивнула, но продолжала хранить молчание. Она заговорит лишь в ту минуту, когда настанет время произнести слова священного обета.
Этот заветный миг наступил, и они с Люсьеном произнесли слова клятвы громко и внятно – к удовольствию всех собравшихся у храма. После этого они повернулись, вошли в храм и встали у алтаря, чтобы прослушать свадебную мессу в исполнении отца Лоуренса. Как и предполагалось, свадебные торжества быстро закончились. Не было девочек в веночках и белых платьицах, друзей жениха – и, уж конечно, подружки невесты. Да и откуда, спрашивается, ей было взяться, если Шарлотта лежала в могиле?
Тем не менее когда Люсьен после мессы снял с мизинца маленькое колечко и надел его на безымянный палец невесты, узы брака можно было считать скрепленными, а сам брак – вступившим в законную силу.
Потом они повернулись друг к другу. Обычно невесты прикрывают лицо вуалью, но Адриенна вуали не носила, и Люсьен увидел ее широко раскрытые голубые глаза, овальное личико и яркие пухлые губы. Он сжал ее лицо ладонями и негромко сказал:
– Теперь ты моя жена. И останешься ею до самой моей смерти.
Его изумрудные глаза излучали свет такой силы, что Адриенна невольно содрогнулась, но не от страха, а от предвкушения того, что ее ждало в будущем.
«Да, ты будешь мне мужем до самой своей смерти – или же моей, – подумала она. – Судьба свела нас вместе, а Господь освятил наш союз».
– Улыбнись мне, – попросил хриплым от волнения голосом Люсьен. – Я всегда буду вспоминать, что в день свадьбы ты одарила меня своей чудесной улыбкой.
Адриенна тепло ему улыбнулась, и в этот момент они услышали голос Озрика:
– Что смотрите? Приступайте!
Жених и невеста повернулись к старому лорду.
– Поцелуй же девочку, Люсьен! – Старик отошел от алтаря и направился к молодоженам. – Теперь она твоя жена, а что может быть лучше, чем завершить брачный обряд поцелуем. К тому же мне хорошо известно, что вы и до свадьбы целовались.
Адриенна вспыхнула и потупилась, но в следующее мгновение Люсьен обнял ее. Она полагала, что Люсьен лишь слегка коснется ее губ, но поцелуй был таким страстным, словно они находились у себя в спальне, а не при большом стечении народа. У Адриенны захватило дух, все поплыло перед глазами, и она покачнулась.
– Довольно, довольно! – вскричал Озрик со смехом. Люсьен выпустил Адриенну из объятий, но продолжал на нее смотреть, и ей казалось, будто огонь, горевший в его изумрудных глазах, обжигает ее. Уж не хочет ли он ей что-то сказать? Между тем Озрик и отец Лоуренс позвали молодых в ризницу, где те должны были подписать кое-какие бумаги. Как только Адриенна поставила свою подпись под брачным договором и притиснула к восковой печати новенькое колечко с гербом, Люсьен подхватил ее на руки, вынес из часовни и посадил на своего боевого коня. Затем вскочил в седло и медленно повез молодую жену по улице. На этот раз жители Эвендейла не были столь сдержанны в выражении своих чувств и встретили новобрачных громкими криками.
Когда Люсьен и Адриенна въехали во внутренний дворик, их приветствовали гарнизон в полном составе и все обитатели замка. Наконец они с Люсьеном выбрались из толпы и стали подниматься по ступеням к распахнутым настежь дверям большого зала. Адриенна после всех треволнений чувствовала себя немного усталой.
У входа она остановилась полюбоваться убранством большого зала. Большим, правда, его можно было назвать лишь с некоторой натяжкой, но сегодня он выглядел просто великолепно. На стенах и под потолком висели увитые плющом гирлянды цветов. Пол был посыпан мелким речным песком и покрыт сплетенными из соломы рогожками. На составленных буквой «Т» столах стояли канделябры, и начищенная до блеска оловянная посуда сверкала в свете свечей как серебряная. Все слуги, включая мальчишку-угольщика, вымылись, надели новое платье и старательно расчесали волосы.
