Анна Кэмпбелл - Блародство и страсть
По щекам Грейс текли слезы, она все плотнее обхватывала руками шею Мэтью, но и без слов было ясно, что расставание неумолимо близилось.
Войдя в комнату, Мэтью плечом закрыл дверь и опустил Грейс на пол. Она была полностью во власти этого человека и предлагала ему всю себя без остатка.
Он наклонился к Грейс и стал ее целовать, а в это время его руки поднимали подол ее платья. Мэтью был даже груб, но Грейс и не ждала от него ничего иного. Она хотела этой грубости, жаждала неистовства, доказательств того, что эта страсть была самой земной, плотской и даже животной. Она была сыта по горло теоретическими рассуждениями своего покойного мужа.
Послышался треск разрываемой ткани, и через мгновение белье упало к ее ногам. И это показалось Грейс невероятно возбуждающим.
Легким движением Мэтью сбросил со своих плеч сюртук, затем быстро избавился от брюк. Теперь обнаженный он стоял перед ней, мышцы на его груди слегка подрагивали. Грейс вдруг поняла, что он собирается сделать.
– Прямо здесь?
– Да. – В его голосе послышалась жесткость, которая всегда так завораживала Грейс. Он осторожно подтолкнул ее к двери. Дрожа словно в лихорадке, она продолжала с удивлением смотреть на Мэтью. Он махнул головой в сторону кровати. – А потом еще там. Попозже. Подними ногу и поставь мне на бедро.
Она послушно сделала так, как он просил. Но Грейс было очень неудобно, она боялась потерять равновесие, и под спиной у нее комом собрались юбки.
– Мне не слишком удобно.
– Сейчас все будет в порядке. – Его голос сделался глубоким и напряженным. Казалось, Мэтью даже не услышал ее слов.
Он подсунул руку ей под ягодицы, потом Мэтью провел пальцами по ее влажным лепесткам, Грейс вздрогнула. Мгновение, и его пальцы вошли в нее. Она дрожала от наслаждения, чувствуя, что очень скоро для нее все закончится. Но ей хотелось сделать это одновременно с Мэтью. Ей хотелось запомнить сегодняшнюю ночь такой.
Мэтью приподнял ее чуть выше.
– Мэтью! – испуганно вскрикнула она, когда ее ноги оторвались от пола.
Грейс обхватила его талию ногами.
– Держись крепче, – пробормотал он, прижимая ее к двери.
Еще секунда, и он с силой вошел в нее.
Грейс приподнялась, а потом снова опустилась, задыхаясь от удовольствия. Он был в ней. Положив ему руки на плечи, она продолжала качаться вверх и вниз.
Уткнувшись лицом ей в плечо, Мэтью застонал. Печаль, сожаление, желание – все слилось в едином порыве любви, которую он ей дарил. И эта любовь связывала их вместе навеки.
Ее страсть с каждым мгновением становилась сильнее, превращалась в пылающий огромный шар, увлекающий Грейс в свои непостижимые глубины. Перед Грейс вспыхнул ослепительный солнечный свет, и из ее глаз брызнули слезы, которые покатились вниз по щекам, прокладывая огненные дорожки. Наслаждение, дрожь в теле, счастье обладания. Мэтью сейчас всецело и безраздельно принадлежал ей.
А завтра… Завтра ничего этого уже не будет.
Как сможет она жить без него? Каждый раз, когда они любили друг друга, у нее возникало ощущение, что Мэтью становился частью ее. И оставить его означало расстаться с частью самой себя.
Уставшие, они опустились на колени, спина Мэтью была влажной и горячей. К запаху пота, витавшему вокруг них, примешивался тонкий запах мускуса. Закрыв глаза, Мэтью прижался лбом ко лбу Грейс, втянул глоток воздуха. Она нежно пригладила его растрепавшиеся темные пряди. Ее сердце постепенно восстанавливало естественный ритм. Говорить не хотелось, да к тому же это казалось совершенно излишним. Они молча наслаждались близостью.
И вдруг Грейс вспомнила о том, что уже завтра им придется расстаться.
Как она сможет жить без этого? Она никогда не найдет такого мужчину, как Мэтью. Инстинктивно ее пальцы сильнее впились в его плечи, как будто она не хотела выпускать Мэтью из своих рук. Потом Грейс заставила себя разжать руки.
Какой смысл отрицать судьбу, если она уже давно управляла их жизнями? Они должны расстаться, и это было понятно с самого начала.
Ее тело немного болело, глаза снова наполнились слезами. Прикоснувшись рукой к щеке Мэтью, Грейс ощутила легкое покалывание – хотя он брился перед обедом, его подбородок уже успел покрыться щетиной. Утром ее лицо будет гореть от прикосновения его щек так, как будто она натерла его песком. Что ж, Грейс ничего не имела против этого. Она даже хотела заполучить эти отметины.
– Я люблю тебя, Грейс. – Он поднял голову и стал внимательно вглядываться в ее лицо, как будто хотел навсегда запечатлеть его в своей памяти.
– И я люблю тебя, – проговорила она. Похоже, им был сейчас необходим этот обмен клятвами и признаниями в любви. Если раньше Грейс никак не могла произнести эти слова, то теперь они лились из нее неудержимым потоком. – Ты заставил меня забыть обо всем. Для меня в жизни существуешь только ты.
Наклонившись вперед, она поцеловала Мэтью в губы. Она хотела бы соблазнять его, пользоваться его телом с той же безжалостностью, какую он только что продемонстрировал ей сам. Но любовь не позволяла Грейс так поступать. Ее губы сделались мягче, ее поцелуй выражал бесконечную нежность, кротость и заботливость, а не эгоистическое желание обладать и властвовать.
Когда они занимались любовью, Мэтью всегда властвовал, а она подчинялась. Теперь же, наоборот, Грейс заставила Мэтью подчиниться себе.
Завтра они расстанутся, и ей хотелось сделать так, чтобы Мэтью навсегда сохранил память о ней. Пусть и в его душе эти минуты отзываются незабываемым блаженством.
«Не торопись, Грейс, не спеши, – говорила она себе. – Пусть каждое мгновение вызреет и расцветет, пусть останется в памяти дрожью тела, наслаждением и восторгом».
Ее руки и губы продолжали блуждать по его телу, исследовать его с одержимостью ученого, полностью отдающегося своему делу. Он подчинялся ей, делал то, что она хотела, давал ей ту свободу, которой она так жаждала.
Ладони Грейс замерли на его спине. Она окинула внимательным взглядом рисунок из белых шрамов. Мэтью немало пришлось вынести. Как могла чья-то жестокая рука осквернить эту сияющую плоть, изуродовать красоту, причинить такую боль. Ее губы прижались к шраму, который был самым большим и бежал от левого плеча к правому бедру.
Ощутив ее губы на своей спине, Мэтью вздрогнул, как будто Грейс ударила его.
– Грейс, не нужно… – зашептал он испуганно. Она быстро прижалась к его спине щекой.
– Но я хочу.
– Моя спина не самое приятное зрелище, – глухо проговорил он. Его мышцы напряглись.
– А мне нравится, – низким хриплым голосом сказала Грейс. – Эти шрамы украшают тебя. Они говорят о том, что ты прошел через жестокое испытание и выжил. Они говорят о том, что ты мужчина. Они часть тебя, часть мужчины, которого я люблю.
