Джудит Макнот - Уитни, любимая
Кроме того, он был также тем сатаной, которого она встретила на маскараде в доме Арманов, тем же высокомерным, распутным…
Уитни с усилием постаралась заглушить всевозрастающую неприязнь и заставила себя вернуться к уже имеющимся сведениям. После их разговора на маскараде Клейтон Уэстморленд, должно быть, сразу же обратился к отцу и постарался приобрести ее себе в жены. Отец недаром говорил вчера ночью о том, что «все устроено». Это, несомненно, означает, что предварительный брачный контракт уже подписан.
Добившись своего, Клейтон, этот законченный негодяй, поселился со слугами в своем логове всего в двух милях от ее дома!
– Невероятно! – прошептала вслух Уитни. Более того, смехотворно, абсурдно! Но так это или нет, жестокая правда в том, что она против воли связана этой гнусной, отвратительной помолвкой с герцогом Клеймором. Обручена со скандально известным развратником, грязным повесой!
Боже, да он так же омерзителен, как и ее отец. Отец…
Мучительное воспоминание о бессердечном предательстве отца оказалось гораздо сильнее того, что была способна вынести сейчас Уитни.
Девушка подтянула ноги к груди, обхватила их руками и прислонилась лбом к коленям.
– О, папа, – прерывисто прошептала она, – как ты мог так поступить со мной?
Комок в горле все рос, непролитые слезы жгли глаза, и боль в сердце становилась все более нестерпимой. Но она не позволит себе раскиснуть, не поддастся. Нужно быть сильной. Враги превосходили ее численностью – двое против одной… нет, трое, если тетя Энн была участницей этого чудовищного заговора.
Мысль о том, что любимая тетя тоже предала ее, едва не сломила волю девушки. Судорожно сглотнув, Уитни взглянула в окно. Да, сейчас она в одиночестве, но когда Пол вернется, он не задумываясь встанет на ее защиту.
Ну а пока, твердо напомнила она себе, придется полагаться лишь на собственные мужество и решимость, уж этого-то ей не занимать, а кроме того, Клейтону еще не пришлось по-настоящему узнать, с какой упрямой натурой ему придется иметь дело. О да, она прекрасно справится со всем сама до возвращения Пола.
Уитни с истинным злорадством начала придумывать способы перехитрить, обмануть, одурачить, вывести из себя и сорвать планы герцога. К тому времени, как она покончит с ним, его светлость поймет, что если он хочет провести оставшиеся годы в радости и покое, то ни в коем случае не должен жениться на ней! Возможно, если Уитни проявит достаточно хитрости и по-умному поведет себя, то сумеет ловко выпутаться из создавшегося положения и добиться, чтобы Клейтон сам разорвал помолвку. И к тому времени, когда вернется Пол, все происходящее превратится всего-навсего в досадное воспоминание.
В дверь тихо постучали. Вошла тетя Энн, на губах которой застыла сочувственная, ободряющая улыбка. Кто она – друг или враг?
Уитни не трогалась с места, настороженно наблюдая за тетей.
– Когда ты узнала обо всем этом, тетя Энн? – как можно бесстрастнее и спокойнее спросила девушка.
– В тот день, когда начала рассылать письма твоему дяде в четыре европейские страны и отменила свою поездку в Лондон, – объяснила леди Энн, присаживаясь на кровать.
– Правда? – хрипло прошептала Уитни.
Так, значит, тетя Энн пыталась отыскать дядю Эдварда и позвать его на помощь; она не предала племянницу Сладостно-горькое чувство пронзило Уитни, ломая все возведенные ею преграды, и подбородок девушки невольно задрожал. Плечи затряслись от облегчения и горя, и, когда руки тети обвились вокруг нее, Уитни наконец дала волю громким душераздирающим рыданиям, и так долго сдерживаемые слезы хлынули бурным потоком.
– Все будет хорошо, – утешала Энн, приглаживая спутанные волосы племянницы.
Немного успокоившись, Уитни обнаружила, что чувствует себя значительно лучше. Она вытерла глаза и даже умудрилась криво улыбнуться:
– О, тетя, какое ужасное положение! Ну не кошмар ли это?
Энн горячо согласилась, что все именно так и есть, а потом исчезла в примыкающей к спальне ванной, откуда появилась с полотенцем, смоченным в холодной воде.
– Вот, дорогая, положи это на глаза, чтобы веки не распухли.
– Я собираюсь замуж за Пола, – пробормотала Уитни, послушно прижимая полотенце к глазам. – Я добивалась этого с самого детства! Но будь это и не так, все равно не вышла бы за этого… этого распутного повесу!
Уитни в гневе села и отбросила полотенце как раз вовремя, чтобы заметить нахмуренный лоб тетки.
– Ты ведь на стороне Пола, тетя Энн? – с тревогой спросила девушка, внимательно изучая бесстрастное лицо тетки.
– Я на твоей стороне, дорогая. Только на твоей. И желаю тебе добра. – Энн направилась к двери и, оглянувшись, добавила: – Сейчас пошлю к тебе Клариссу. Уже почти полдень, а его светлость сообщил, что приедет в час дня.
– Его светлость! – повторила Уитни, взбешенная несвоевременным упоминанием о высоком положении Клейтона.
Ко всем остальным титулованным аристократам обращались «ваша милость» и «милорд», но не к герцогу: он был знатнее всех, и поэтому его почтительно именовали «ваша светлость».
– Уитни, приказать погладить твой новый туалет из шалли? – не обращая внимания на ее реакцию, поинтересовалась тетя Энн.
Уитни уныло посмотрела в окно. Половина неба была ярко-синей, обещавшей прекрасный солнечный день, другую половину затянули тучи, угрожавшие вот-вот разразиться дождем. Поднялся ветер, качавший верхушки деревьев. Вряд ли сегодня уместно стараться выглядеть как можно лучше… и если она не желает становиться объектом восхищения Клейтона Уэстморленда, она предстанет перед ним настоящим чучелом! Она наденет что-нибудь убогое, поношенное и давно вышедшее из моды, и самое главное – то, за что не было заплачено его деньгами.
– Нет. Я найду что-нибудь другое.
Когда вошла Кларисса, решение было уже принято и, хорошенько обдумав идею, Уитни преисполнилась мрачным удовлетворением.
– Кларисса, помнишь черное платье, которое надевала Хевершем, когда мыла лестницу? Посмотри, сможешь ли ты его найти?
На добродушном лице Клариссы светилось сочувственное недоумение.
– Леди Джилберт рассказала мне, что случилось вчера вечером, детка, – сказала она. – Но если вы намереваетесь восстановить этого человека против себя, знайте, что делаете ужасную ошибку.
Доброта и сострадание в глазах Клариссы едва не заставили Уитни снова разразиться слезами.
– О, Кларисса, пожалуйста, не спорь со мной, – умоляюще попросила она. – Только скажи, что поможешь. Если я буду выглядеть настоящей уродиной, и к тому же стану действовать с умом и не отступлю от своего, может, сумею заставить его сдаться и уехать.
