Змей на лезвии - Елизавета Алексеевна Дворецкая
Вефрид коснулась «ведьмина камня» в ожерелье, сжала в пальцах. На этот залог удачи она полагалась с детства: в нем была сила Фрейи, ронявшей в море янтарные слезы, сила королевской удачи Сванхейд, нашедшей его по пути на свою свадьбу, удача Каменной Хельги – женщины мудрой, умелой и отважной. Мысль о кусочке янтаря невольно привела на ум и Бера: его бабка, быть может, ждет, что он привезет этот камень ей обратно – вместе с девушкой…
И вдруг Вефрид увидела избушку. Разом забыла все, о чем думала перед этим – будто ветром сдуло. Как ни жаждала она увидеть жилье, вид избушки ее напугал. Это была не какая-то весь, даже не выселки – просто изба посреди леса.
Пробило холодной дрожью. Здесь живут те невидимые силы, что сбили ее с пути, водили кругами и заманили сюда! Вефрид остановилась под сосной, издали разглядывая избушку. Та выглядела старой, но не сказать чтобы заброшенной: крыша не провалена, стены стоят прямо, дверь цела и закрыта, возле стены – колода, а вокруг нее щепки, довольно свежие. Заслонка на оконце открыта, дым не идет, но сейчас лето – печь топят, только когда готовят еду. Под стеной сушатся два горшка и деревянная миска – чистые. Увидев их, Вефрид уверилась, что изба обитаема. Но кем?
Не надо туда соваться, сказало благоразумие. Лучше уйти. Куда уйти, спросила у благоразумия Вефрид. В лес, где скалится под знакомой корягой знакомый замшелый череп? И что дальше? Ждать, пока кто-нибудь придет – ведь самой ей не выбраться, пробовала уже.
Мало ли кто здесь живет – ловцы какие-нибудь. Не съедят же они ее. Эскиля все в округе боятся. Пообещать им награду – отведут ее к Видимирю…
Правда, одиноких ловцов, живущих в лесу близ Видимиря, Вефрид не помнила. Это же близко от дома, не могла она со своим лукошком за двадцать верст уйти – тем более что невесть сколько уже ходит по одному и тому же месту.
В памяти забрезжило: она слышала от девок, что неподалеку от Видимиря и правда жили какие-то люди, ушедшие из города из-за давнего раздора с Эскилем. Очень давнего – еще до рождения Вефрид, когда отец занял место прежнего здешнего боярина… Говорили про какую-то бабку Тихомилу и ее дочь, вроде бы у них обеих умерли мужья, но в город они не вернулись… Эта Тихомила у видимирских девок-словенок считалась наилучшей гадальщицей и лекаркой, но ее и опасались за умение наводить порчу на людей и скотину.
Приглядевшись, Вефрид заметила перед избой огражденные плетнем гряды с репой, луком и морковью. От сердца отлегло: мертвяки и лешие, даже если живут в избах, репу не растят! Надо пойти туда и попросить, чтобы отвели к Видимирю, и нечего стоять столбом – вот-вот ливанет, от туч совсем смерклось. Ветер был насыщен влагой.
Решившись, Вефрид пересекла поляну и постучала в низкую серую дверь.
– Боги в дом! Есть кто?
Она подождала, прислушиваясь, в душе теснили друг друга страх и надежда. Но стояла тишина. Вефрид постучала снова.
– Баба Тихомила! Ты здесь? Я из Видимиря, дорогу потеряла!
Свое имя она решила пока не называть. Однако ответа не было. Вефрид нажала на дверь – та отворилась почти без скрипа.
Изнутри, из полутьмы, повеяло крепким жилым духом. И все же Вефрид не сразу решилась войти. Мощный порыв ветра толкнул ее в спину, сосны закачались, замели ветвями, ветер завыл в кронах, как живое существо – не хочешь, а испугаешься. Вефрид запрыгнула в избу и прикрыла за собой дверь.
– Тихомила! – опять позвала она, озираясь и тараща глаза, чтобы скорее привыкнуть к полутьме. – Ты дома?
Никто не ответил, но тут Вефрид и сама увидела – на лавке кто-то лежит, укрытый старой свитой. Тело лежало неподвижно, и две мысли столкнулись в голове Вефрид. Одна была: мертвец, бежать! Другая: дверь прямо за спиной, успею.
В глаза ей бросилась темная борода – это мужчина. Донесся глубокий вздох, и тут же в памяти мелькнуло: знаю я эту бороду.
Испуг и лихорадочное веселье вспыхнули одновременно, давя друг друга и перемешиваясь. Это же он – Орм, то есть Градимир, как его называли Бер и Правена. Что он здесь делает? Лежит. Но почему? Лежит среди бела дня, вместо того чтобы мчаться прочь от Видимиря.
Лежащий еще раз глубоко вздохнул и пошевелил головой.
– Звяглица? – хрипло позвал он. – Ты? Воды… подай. Опрокинул…
Судя по голосу, человеку худо. А кто это – Звяглица? Да это же дочь Тихомилы, тоже вдова – девки говорили. Значит, это и правда их изба. Но как здесь оказался Градимир?
Поставив лукошко на край скамьи у входа, Вефрид неслышно двинулась вперед. Вело ее любопытство, подкрепленное убеждением в своей неуязвимости: не будучи от природы трусливой, она с рождения привыкла к мысли, что ее, дочь Эскиля Тени, никто не тронет.
Вода, он сказал? На полу лежала опрокинутая кринка. Оглядевшись, Вефрид нашла у печи бадью с ковшом на краю, зачерпнула воды и подошла к скамье.
Лежащий повернул голову и уставился на нее. Веки ему удалось поднять с трудом, но тут же глаза распахнулись во всю ширь – он увидел, что это не Звяглица и не Тихомила.
Узнав Вефрид, он был приподнялся, морщась, быстро глянул на дверь.
– Лежи! – строго приказала Вефрид. – Вот тебе вода.
Заметив ковшик в ее руке, Градимир помедлил, но потянулся к нему. Отдав ковшик, Вефрид отодвинулась на пару шагов, так чтобы хорошо его видеть, но быть вне досягаемости.
– Ты как… сюда… – глотая воду, в промежутках выговорил Градимир. – Где… ваши?
– А ты как сюда попал? – напористо спросила Вефрид. – Тебя ищут везде, а ты здесь прохлаждаешься! Зачем нашу Оску увел?
– Ее к вам отвели. Неужто пропала? Ты здесь с кем? Боярин здесь?
– Зачем ты убежал? – Вефрид не стала рассказывать, что она здесь одна. – Испугался?
