Валери Кинг - Плененные сердца
– И все же, – снова начала она, – вернемся к той самой скульптуре. Мне очень неприятно вспоминать теперь, как я твердила, что она принадлежит мне. Ты был прав. Это чистый эгоизм с моей стороны – не позволять леди Эль продать его. Я отказываюсь от всех своих прав на него и прошу тебя уговорить мою любимую тетушку продать его тебе. Чудовищно и дальше обрекать ее на лишения. И все из-за моего несчастного упрямства!
– Твои чувства делают тебе честь, Эвелина. Я очень рад, что ты проявляешь такое великодушие. Мне известно, как много для тебя значит эта скульптура. Но леди Эль все равно не желает продавать ее мне. Даже сейчас, когда ее осаждают кредиторы. Еще когда мы готовились к приему гостей, она сказала мне, что ни за что не продаст ее. Чувство чести не позволяет ей пойти на эту сделку. Она сказала, однако, прелюбопытную вещь… будто Зевс сам обещал, что бюст навсегда останется у нее и ее наследников. Я возразил ей тогда, что в таком случае статуя должна достаться тебе, но она притворилась, будто не слышит. По озорному блеску в ее глазах я догадался, что она опять взялась за свои штучки. И тогда она добавила кое-что еще. Представь, она сказала, что, если ты станешь моей женой, она с удовольствием отдаст нам изображение царя богов в качестве свадебного подарка.
– Не может быть!
– Тем не менее так оно и было. И это вновь возвращает меня к вопросу, который я желал тебе задать: не окажете ли вы мне честь, мисс Свенбурн, принять мое предложение руки и сердца и стать моей женой? Я знаю, у меня это не очень элегантно вышло. Мне следовало бы опуститься на колени и заявить, что я люблю тебя и буду любить вечно, но придется пока удовольствоваться малым. Итак, я повторяю, согласна ли ты стать моей женой, моя любимая Эвелина? Эвелина не могла вымолвить ни слова.
– Ты шутишь, – наконец проговорила она. Слезы жгли ей глаза.
– Я никогда еще в жизни не был более серьезен.
– Но я же… я помолвлена! Слишком поздно! Зачем ты мучаешь меня? Ты же знаешь, что я не могу покинуть Шелфорда. Никогда!
Брэндрейт с улыбкой покачал головой:
– Я надеюсь, что не нанесу слишком жестокий удар по твоим иллюзиям, любимая, если скажу, что уже сейчас наш добродетельный викарий изменяет тебе.
– Что это значит?
– Пойдем, я покажу тебе, – сказал он. Ловко лавируя среди танцующих пар, Брэндрейт вывел Эвелину на террасу. Прижав палец к губам, он сделал ей знак молчать. Позволив ему завладеть ее рукой, она последовала за ним на цыпочках.
Внизу, в освещенном луной саду, она увидела статую Артемиды с собакой. Возле статуи на каменной скамье сидели двое, держа друг друга за руки. Пальцы их были переплетены. Эвелина щурилась, не узнавая парочку, пока не услышала женский смех.
– Аннабелла! – проговорила она. – Что ты здесь делаешь, да еще наедине с мужчиной?
– Эвелина! – раздался в ответ мужской голос. Виновато уронив руки Аннабеллы, ее собеседник поспешно поднялся на ноги.
– Мистер Шелфорд? – в изумлении воскликнула Эвелина.
35.
Аннабелла вскочила и бросилась наверх по ступеням террасы.
– Я не могу! – рыдая, повторяла она. – Не могу! Не могу! – Бросившись в объятия Эвелины, Аннабелла затараторила: – Я не хотела! Я больше не стану. Это все я виновата, я одна! Прости меня и не думай, пожалуйста, что он не хочет на тебе жениться. Он так добр, у него такое чувство долга, он будет тебе превосходным мужем! Я ужасно, отвратительно поступила, пытаясь отнять у тебя твоего жениха!
– Тише, тише, успокойся, – шептала Эвелина, обнимая Аннабеллу и гладя ее по голове. – Все это не имеет никакого значения. Ты совершенно свободна любить его!
– Но тогда ты останешься на всю жизнь старой девой, а я не могу, чтобы это было на моей совести. Даже подумать о таком ужасно! – Она отстранилась от Эвелины и, гордо задрав подбородок, с видом мученицы утерла себе слезы. – Ты обязательно выйдешь за него. Я не стану тебе поперек дороги.
В это время к ним подошел Шелфорд.
– Мне кажется, ты напрасно недооцениваешь мои шансы обрести счастье в другой привязанности, – сказала Эвелина.
– В твоем-то возрасте? Какие у тебя могут быть шансы? Кто еще женится на тебе, кроме моего доброго, милого, дорогого Грегори? Пусть ты и невозможная красавица теперь, но ты ведь бесприданница!
– Ты права, – отвечала Эвелина, с трудом удерживаясь от смеха, – но боюсь, что я безвозвратно утратила всякий интерес к мистеру Шелфорду. – Через плечо Аннабеллы она обратилась к викарию: – Как я могу даже подумать о том, чтобы выйти замуж за человека, накануне свадьбы обнимающегося в саду с юными девицами? Так не поступают, уважаемый сэр, особенно люди в вашем звании. Я просто поражена вашим непорядочным поведением.
Даже в темноте она увидела, как он покраснел. Ему было тяжело выносить упреки, совесть, несомненно, мучила его. Поэтому Эвелина, сжалившись над ним, поспешно смягчила тон:
– На самом деле, Шелфорд, я должна признаться вам, что мое сердце принадлежит другому, и уже давно, последние лет семь или восемь.
Она оглянулась на Брэндрейта, который, выступив теперь вперед, взял ее под руку.
Шелфорд широко раскрыл глаза:
– Так, значит, вот как дело обстоит! Вот это здорово!
Аннабелла взглянула на маркиза, потом на Шелфорда:
– Я не понимаю, в чем дело.
– Наша дорогая Эвелина станет маркизой, – сказал Шелфорд.
Теперь Аннабелла переводила взгляд с Брэндрейта на Эвелину. Она казалась сильно озадаченной.
– Разве ты знакома с какими-нибудь маркизами – кроме Брэндрейта, разумеется? За кого ты собираешься замуж, дорогая? Я уверена, что это не может быть Брэндрейт. Вы же друг друга терпеть не можете. Я ничего не понимаю!
Сделав вид, что она внимательно обдумывает ее слова, Эвелина не торопясь ответила:
– Я, видишь ли, встретила одного маркиза в Лондоне несколько лет тому назад. Тогда ему было около семидесяти. Можешь себе представить, насколько он должен быть стар сейчас. Если ты думала, что я собираюсь стать его женой, то не беспокойся: насколько мне известно, он уже женат или, вернее, все еще женат, и его супруга в добром здравии.
Аннабелла недоверчиво покачала головой:
– И что же? Ты хочешь меня убедить, будто выходишь за Брэндрейта? Не смеши. Вы просто не сможете и дня прожить вместе.
– Боюсь, что именно это я собираюсь сделать, – сказала Эвелина.
– Я не верю! – Аннабелла повернулась к маркизу. – Вы же никогда не ухаживали за нею, кузен, во всяком случае, не больше, чем за многими другими. А как же леди Фелмершэм?
– Виконтесса решила, что ей лучше остаться женой лорда Фелмершэма, как ей и подобает. Я, очевидно, стал жертвой нелепого минутного увлечения, когда она появилась здесь сегодня. Я понимаю, что я обнаружил тем самым слабость характера, но я твердо намерен жениться на Эвелине – с вашего позволения, Шелфорд.
