Маргерит Кэй - Внутренняя красота
На прошлой неделе новая гувернантка приступила к своим обязанностям. Кресси настояла на том, чтобы Фредди, Джордж, Джеймс и Гарри получили решающее слово в выборе гувернантки. Мальчикам тут же понравилась мисс Ленгтон, у которой было пятеро братьев. Она обучала братьев Кресси по ее последнему учебнику. Издательство, согласившееся опубликовать первый учебник, уже заявило о своих правах на второй. Видно, Кресси нашла свою нишу на рынке школьных учебников. Лорд Армстронг ничего не знал об этом. Он вернется, надеясь увидеть еще одного сына, а вместо этого обнаружит, что появилась новая гувернантка, две дочери покинули дом, а ему самому, скорее всего, придется иметь дело с женой, ставшей вполне независимой. Кресси очень хотелось бы оказаться здесь, когда это произойдет. Хотелось бы.
Кресси оттолкнула стул и с тревогой подошла к окну. Почти все было готово к ее отъезду к Силии. Старшая сестра ничего не обещала, но ее трогательные письма обнадеживали. Ей очень хотелось быть вместе с любимой Кресси.
Скрип гравия, донесшийся через открытое окно, возвестил о прибытии экипажа. Вероятно, приехала леди Иннеллан, ставшая близкой подругой Беллы. Выглянув в окно, Кресси увидела не ландо Иннеллан, а экипаж. Дверца экипажа распахнулась, и показалась знакомая длинная нога. Не дожидаясь, пока опустят лесенку, пассажир спрыгнул на землю. С Кресси чуть не случился обморок. В голове застучала кровь. Этого быть не может, такого просто не может быть. Разве такое возможно?
Он загорел. Отпустил волосы. Отбросив всякие остатки приличия, Кресси опасно высунулась из окна мансарды и крикнула:
— Джованни!
Он смущенно огляделся.
— Джо-ван-ни!
Он поднял голову. Улыбнулся той особой улыбкой, которую приберег только для нее. Побежал по подъездной дороге, поднялся по ступеням и вошел в дом.
Кресси встретила его у двери мансарды и бросилась ему на шею. Он не оробел, не отстранился и не оказал ни малейшего сопротивления. Он подхватил Кресси на руки и внес в мансарду, будто свою невесту. Джованни не брился. На его подбородке появилась темно-синяя щетина. Он выглядел устало, но не походил на прежнего Джованни. Кресси не могла понять, в чем дело. Она и не пыталась, когда Джованни опустил ее на пол, привлек к себе и поцеловал.
— Кресси. — Он снова поцеловал ее. — Кресси, Кресси, Кресси.
Джованни снова стал целовать ее. Щетина царапала ей лицо. Его мягкие горячие губы слились с ее устами. Она встала на цыпочки, чтобы можно было обнять его за шею. От него пахло пылью и долгой дорогой. Лимонным мылом, которым он всегда пользовался. Немного потом, а больше всего самим Джованни. Кресси закрыла глаза, вдыхала его аромат, называла по имени.
Он целовал ее в лоб, глаза, брови и щеки. В ушко, отбросив непослушные волосы, чтобы добраться до мочки. Ей хотелось оказаться внутри его, обвить себя его телом, сделать так, чтобы они стали единым целым, чтобы их нельзя было разлучить.
— Я скучала по тебе, — призналась Кресси и чуть не рассмеялась над своими словами, столь неуместными в этой ситуации. — Ты не давал знать о себе. Мне тебя ужасно не хватало.
— Кресси, я должен рассказать тебе так много. Мне надо столько рассказать.
— Ты вернулся, и это самое главное.
Джованни поднял голову и заглянул ей в глаза.
— Однако осталось самое главное.
— Но ты ведь уже все сказал. Ты сказал об этом вон там, хотя я буду безумно рада услышать твои слова. — Кресси указала на триптих. Джованни взглянул на обрамленные картины так, будто раньше не видел их, затем снова улыбнулся томной сладострастной улыбкой, которая тронула ее сердце.
— Я и не думал, что все так ясно видно.
— Я рада, что дело обстоит именно так. Это все, что у меня осталось.
— Кресси, я люблю тебя. — Джованни снова обнял ее. Он коснулся ее лба. Ее щеки. Ее шеи. Она чуть не расплакалась от блаженства. — Я люблю тебя даже больше, чем способна выразить эта картина. Я тебя не заслуживаю, но…
— Джованни, перестань.
— Я хотел сказать не то. Если ты позволишь мне договорить, tesoro.
— Tesoro? Что это значит?
— Мое сокровище. Мое сокровище Кресси, я знаю, что не заслуживаю тебя, но все равно сделаю предложение. Я отправился в Италию… чтобы предстать перед своим прошлым. Я встречался с отцом. Нет, я потом расскажу тебе об этом. Я увидел его, примирился с ним и с собой. — Джованни взял ее руки и прижал их к своему сердцу. — Кресси, оно твое, если ты этого пожелаешь. Ti amo[35].
Кресси чувствовала, как под ее рукой бьется его сердце. Теперь она поняла, какая перемена произошла с ним. Его лик больше не омрачала длинная тень несчастья.
— Джованни, прошлое мне безразлично. Мы оба натворили бед, о чем жалеем. Мы напрасно потеряли много времени, пытаясь стать такими, какими нас хотели видеть другие. Мне не хотелось бы зачеркнуть все, я бы все равно не изменила тебя. Если честно, то мне все равно. Меня интересует только будущее. — Кресси взяла его руку и положила ее на свое сердце. Оно яростно билось и трепетало, будто пытаясь вырваться из груди. — Ti amo, tesoro. Джованни, я тебя так сильно люблю.
На этот раз его поцелуй был неистовым, его жадные губы впились в ее уста и наслаждались ими. Языки обоих соприкоснулись, разжигая яркое пламя страсти, которая так долго тлела и оставалась неутоленной. Он обхватил лицо Кресси, его пальцы занялись непокорными локонами, освободили их от ленты, после чего волосы хлынули ей на спину.
Джованни привлек Кресси к себе, зарылся лицом в ее волосы и глубоко вдыхал их запах.
— Лаванда. И Кресси. Как мне тебя не хватало. — Он снова целовал ее в губы, на этот раз нежно, затем с разгорающейся страстью. Его руки лихорадочно блуждали по ее спине, талии, ягодицах, груди. Он дрожал. — Не знаю, что делать, — сказал Джованни с кривой усмешкой. — Я чувствую себя так… Это глупо. Я чувствую себя так, будто это происходит впервые. Я не знаю, что делать.
Слыша эти слова, видя, что он смотрит на нее страстными, полными нежности глазами и в то же время почти застенчиво, Кресси казалось, будто она потеряет сознание от безграничной любви к нему. Ей хотелось истерично рассмеяться, расплакаться, громогласно заявить о своей любви из окна мансарды.
— Люби меня, Джованни, — сказала она. — Вот все, чего я хочу. Вот что ты должен сделать.
С уверенностью, которую отнюдь не чувствовала, Кресси заперла дверь мансарды, повела Джованни к египетскому креслу и усадила его в нем. Она взглянула на стену, где висели картины с ее изображением. Кресси. Дрожащими пальцами она начала расстегивать крючки на своем платье. Она раздевалась не самым изящным образом, но хорошо понимала, как это будет воспринято. Взор Джованни был прикован к ней, пока она высвобождалась из платья. Стоя в нижнем белье, мысленно повторила слова, сказанные им в галерее шепота.
