Кэндис Герн - Восторг ночи
– Неужели? Как неловко с моей стороны.
– Я должен был убрать свои ноги с твоего пути, – сказал Адам, решив признаваться до конца. Он хотел облегчить свою душу, избавившись от лжи, секретов, чувства вины, и начать новую жизнь, полностью рассчитавшись с прошлым. – Если бы я сделал это, – продолжил он, – ты не упал бы.
– Мы оба были слишком пьяны, насколько я помню. Не надо винить себя, старина. Никто не виноват.
– Это благородно с твоей стороны, Шервуд, но я все-таки чувствую себя ответственным за случившееся.
– Ты не виноват, и оставим это. Мне сказали, что у меня простой перелом. Конечно, довольно болезненный, но скоро все заживет. Не стоит слишком беспокоиться.
– Рад слышать. Тем не менее, надеюсь, ты примешь мои извинения.
– Если ты настаиваешь, то считай, что извинения приняты.
– Благодарю. Теперь я хотел бы сообщить тебе кое-что наедине.
Шервуд сделал знак Джарвису, чтобы тот удалился. Слуга проверил, правильно ли лежит нога с шиной, слегка поправил одеяло, взбил подушки, после чего удалился через дверь гардеробной.
– Старый Джарвис – чрезмерно заботливый человек, – сказал Шервуд. – Впрочем, превосходный слуга. – На лице его промелькнула робкая улыбка. – Кажется, я догадываюсь, о чем ты хочешь поговорить со мной.
– О Клариссе.
– Не знаю, что сказать, Кэйзенов. Я представить не мог, что она проведет здесь всю ночь. Я вообще не знал, что она находится рядом. Доктор Снид дал мне лошадиную дозу настойки опия. И вместе с пуншем… ну, в общем, я отключился на всю ночь. И даже не шевелился. Слишком больно двигаться с этой проклятой шиной. Я ничего не знал, пока не пришла моя сестра и не начала так громко кричать, что подняла на ноги весь дом. Никакое количество опия не могло заглушить визга Марджори. Только тогда я открыл глаза и увидел Кларри рядом, она держала меня за руку.
– Мы уже договорились о расторжении помолвки. Шервуд нахмурился.
– Проклятие! Я ужасно сожалею, Кэйзенов. Я надеялся, что до этого не дойдет.
– Она призналась, что любит тебя.
– Да, я знал об этом. Глупышка! Адам удивленно приподнял бровь.
– Разразился скандал, Шервуд. Все знают, что Клариссу застали в компрометирующей ситуации. Теперь, когда наша помолвка расторгнута, тебе ничто не мешает сделать ей предложение. – Адам прищурился и пристально посмотрел на Шервуда. – И я надеюсь, ты сделаешь это. Мне будет нелегко сознавать, что ее репутация в опасности.
– Я знаю свой долг, Кэйзенов. Не надо поучать меня. Я сделаю ей предложение.
– Только из чувства долга? – сказал Адам. – Значит, ее любовь не имеет взаимности?
Шервуд усмехнулся:
– Я был безумно влюблен в эту девчонку, когда ей минуло шестнадцать лет и она вдруг преобразилась, перестав быть тощей, большеглазой пигалицей. Я думал, что Кларисса тоже влюблена в меня, но она относилась ко мне довольно холодно, считая мое поведение «сумасбродным». Я старался произвести на нее впечатление, демонстрируя свою принадлежность к городскому светскому обществу, но это не помогло. Однажды я заявил, что еще слишком молод, чтобы относиться к жизни серьезно. Тогда она не захотела иметь со мной дела, сказав, что предпочитает общество «настоящих джентльменов», а не юных щеголей.
Значит, она считала Адама «настоящим джентльменом»? Или хотела только вызвать у Шервуда ревность?
– Тогда я отошел в сторону, – продолжил Шервуд, – и наблюдал, как она расцветает, превращаясь в бриллиант чистой воды, с постоянно волочащимися за ней деревенскими ухажерами. При встрече Кларри общалась со мной как с другом, не давая ни малейшей надежды рассчитывать на что-то большее. Я продолжал изображать из себя молодого повесу, и она окончательно порвала со мной. Однако, должен признаться, я был очень удивлен, когда услышал о ее помолвке с тобой. Я был ужасно разочарован, хотя полагал, что у меня не было никаких шансов сойтись с ней.
– Значит, у тебя нет возражений против брака с ней?
– Возражений? – Шервуд рассмеялся. – Ради Бога, я всегда мечтал об этом.
– Отлично.
Шервуд помрачнел.
– Извини, старик. Ты тоже любишь ее?
– Нет, – сказал Адам, чувствуя себя, однако, обманутым.
Неужели Кларисса только использовала его? Неужели не хотела на самом деле выйти замуж за него? И не потому ли избегала назвать дату бракосочетания?
– Полагаю, мы оба должны быть благодарны твоей сломанной ноге, – сказал Адам. – Иначе Кларисса осталась бы со мной, и никто из нас не был бы счастлив.
Шервуд улыбнулся:
– В таком случае ты должен взять свои извинения назад и принять мою благодарность за то, что подставил мне ногу.
Адам кивнул:
– Ладно. Надо выяснить еще кое-что, Шервуд. – Адам пристально посмотрел на него. – Речь идет о миссис Несбитт.
Улыбка Шервуда увяла.
– Я узнал, что она уехала домой.
– Да, и просила передать, что сожалеет о случившимся с тобой. Однако скажи мне, Шервуд, ты намеревался соблазнить миссис Несбитт и в то же время старался увести у меня Клариссу? Поэтому ты пригласил Лейтон-Блэров, не правда ли? Чтобы снова завоевать девушку?
Лицо Шервуда вытянулось.
– Я не питал надежды завоевать расположение Кларри. Я только хотел провести с ней время за городом. Она никогда не бывала в Оссинге, и я думал, что ей понравится.
– Ты хотел соблазнить ее этим? Шервуд пожал плечами:
– Возможно.
– А миссис Несбитт?
– Я рассчитывал только немного развлечься с ней, поскольку Кларри была недоступна для меня.
Адам содрогнулся. Марианна для небольшого развлечения?
– А теперь Кларисса доступна, и ты попытаешься развлечься с ней? Надеюсь, ты простишь меня за вопрос, но я все еще чувствую себя ответственным за эту девушку. Я хочу, чтобы она была счастлива.
– Не могу понять, почему ты заботишься о девчонке, которая отказалась от тебя. Впрочем, не беспокойся: Кларри – единственная, кого я желаю. Никто другой мне не нужен.
– Прекрасно. В таком случае я спокоен за будущее Клариссы.
Шервуд протянул руку, и Адам пожал ее в подтверждение того, что между ними все улажено.
– Ты замечательный человек, Кэйзенов. Истинный джентльмен. Обещаю сделать все возможное, чтобы Кларри была счастлива. Надеюсь, ты не будешь слишком переживать из-за того, что здесь произошло. Думаю, со временем ты найдешь другую женщину – ту, которая действительно сделает тебя счастливым.
Адам уже нашел такую женщину. Оставалось только узнать, готова ли она осчастливить его. И если готова, надо сделать кое-что в первую очередь.
Марианна размышляла над ситуацией с Адамом в течение трех дней. Ее настроение колебалось от гнева до эйфории и обратно. Она плакала, смеялась и злилась. Она возмущалась тем, что он позволил ей познать истинное наслаждение, зная, что в дальнейшем никогда не сможет быть с ней. Лучше бы он не делал этого.
