Бетина Крэн - Нежное прикосновение
— Я дождусь, когда он заснет сегодня ночью, — спокойно сказала Даймонд, — а потом задушу его.
Смех Силки был прерван мужским голосом, прозвучавшим за спиной у Беара:
— Впервые слышу такое пылкое заверение в супружеской любви!
На дощатой мостовой позади Беара стоял высокий, худой как жердь мужчина в темном костюме западного покроя. Он держал в руке сигару с обрезанным концом и улыбался неприятной улыбкой.
— Бичер, — сказал он, словно выплюнул. — Макквайд, — мужчина отвесил преувеличенно вежливый кивок, потом обернулся к Даймонд, — кажется, тебя можно поздравить?
— Я ничего от тебя не хочу, Бичер… даже поздравлений.
— Вряд ли это можно назвать вежливым ответом, Макквайд, — Бичер взмахнул своей дымящейся сигарой, не спуская с Даймонд внимательного взгляда. — Но я думаю, твоя прелестная молодая жена рано или поздно узнает о тебе всю правду. Лайонел Бичер, мэм, — он приподнял шляпу, — старый знакомый вашего мужа. Надеюсь, вы не мерите всех жителей Монтаны его меркой?
Беар отвел назад правое плечо и руку, чтобы привлечь внимание Бичера к своей кобуре. Бичер взглянул на револьвер Беара и с надменной небрежностью откинул в сторону полу своего пальто, показывая, что он безоружен.
— Ах да, должен тебя предупредить, — продолжал Бичер, омерзительно улыбаясь, — я подал заявку на отвод земельных участков в вашингтонскую земельную контору. Я сказал им, что протянуть боковую железнодорожную ветку отсюда до Биллингса можно только одним способом. Ее будут строить мистер Гулд, мистер Харриман и компания «Нозерн Пасифик». У вас был шанс, мистер Макквайд. Прошло уже больше двенадцати месяцев, а вы не проложили ни единой мили. Не сомневаюсь, что вскоре вы получите от них известия.
Даймонд застыла, не в силах даже глотнуть, В воздухе между мужчинами постреливали разряды враждебности. Поднеси спичку — и вспыхнет пожар.
— Эй, отпустите меня! — раздался голос Робби из дверей бани. В следующее мгновение он вылетел на мостовую — мокрые волосы дыбом, рубашка одета только наполовину. — Чертовы придур… — Тут он заметил Даймонд и прикусил язык, заменив слова хмурым взглядом оскорбленного достоинства. — Они облили меня кипятком — чуть не сварили заживо!
Напряжение разрядилось. Даймонд шагнула вперед и взяла мужа под руку.
— Ты закончишь этот разговор как-нибудь в другой раз. До свидания, мистер Бичер. — Она ухватила Робби свободной рукой и энергично кивнула Силки Сазерленд. — Заходите как-нибудь на чашку чая, мисс Сазерленд. Я уверена, вы многое можете мне рассказать про… Монтану.
— Больше никогда так не делай, — сердито сказал Беар, помогая ей подняться по лестнице их личного спального вагона.
— Иначе что? — Дойдя до середины лестницы, она обернулась к нему лицом. — Ты и на меня наведешь свой револьвер?
— Ты не знаешь, с кем и с чем имеешь дело. — Он схватился обеими руками за перила и встал на первую ступеньку, рассчитывая, что она попятится на платформу. Но Даймонд осталась на месте. Так они и стояли — грудь в грудь, глаза в глаза.
— Так расскажи мне, что происходит, — сказала жена с вызовом, внезапно завороженная его, глазами цвета расплавленной меди. — Кто этот парень, Бичер, и почему ты грозил ему револьвером?
— Это не твое дело, — он попытался оттолкнуть жену, но она упиралась. Его руки, лежавшие на ее плечах, источали жар, который проскакивал между ними в течение последних десяти дней. Он смотрел на ее губы, она смотрела на его. Она чувствовала, как у него перехватило дыхание, а он чувствовал, как вздымается ее грудь.
— Разве тебе не хочется узнать сначала про Силки? — спросил он охрипшим голосом.
— Нет. — У нее пересохло во рту.
— Лгунья! Силки — замечательная женщина. И еще более замечательная подруга.
— Я не хочу про нее слушать, я хочу услышать про Бичера.
— Это прихвостень Джея Гулда. Наемный мошенник, трус, бандит.
— Который ходит без оружия, — вставила она.
— Он нанимает других подонков, чтобы они дрались и стреляли вместо него.
— Что он имел в виду, когда говорил, что подал заявку на отвод земель в вашингтонский офис? Что это значит для «Монтана сентрал энд маунтин»?
— Ничего. Мы отдали деньги на полосу отчуждения, мы прокладываем колею, и значит, гранты наши. Продав землю, мы сможем вернуть большую часть ссуды. Не волнуйся, ты получишь свои чертовы деньги… все до последнего цента.
Даймонд онемела. «Свои деньги»… Упрямый огонь в его глазах и дрожь в руках доказывали, что он находится под влиянием минутного раздражения. Это были откровенные слова. Во всяком случае, сейчас он говорил то, что думал. «Ты получишь свои чертовы деньги». Судя по всему, он до сих пор не считал ее капитал своим. Сердце Даймонд бешено забилось. Может, он с самого начала хотел от нее только ссуду и действительно собирался попросить денег, сделав ей деловое предложение?
В этот момент они увидели бегущую по мостовой знакомую фигуру. Это был Холт, который тащил за собой Робби.
— Я тебя искал. Джонсон уволился! — запыхавшийся Холт схватился за лестничные перила.
— Уволился? — Беар сошел с лестницы и поставил ногу на гравий рядом с колеей. — Но почему… что случилось, черт возьми?
— Не знаю. Он оставил бумагу в конторе — написал, что увольняется. Я только что ее нашел и сразу же отправился в меблированные комнаты, где он жил. Его там нет. Заплатил за комнату и смылся — вместе с топографическими инструментами и прочим.
— Проклятие! — Беар хватил кулаком по перилам лестницы.
— Кто такой Джонсон? — спросила Даймонд у Холта.
— Наш инженер, — ответил за него Беар. — Он провел топографическую съемку и разметил первые двадцать миль нашего маршрута. До вчерашнего дня он возглавлял бригаду, которая готовила полотно под рельсы. — Он посмотрел на Холта, тяжело дыша от волнения. — Сколько они сделали?
— Не знаю, парень, — отозвался ирландец. — Я не был там два или три дня. — Он поспешил обратно, не дав Беару вставить ни слова. — Я возьму лошадей.
Даймонд крикнула ему вдогонку, что ей тоже нужна лошадь. Холт согласно кивнул и махнул рукой, показывая, что услышал и выполнит.
— Ты не поедешь, — заявил Беар ровным тоном. Протиснувшись мимо нее, он поднялся по лесенке и нырнул в вагон. — Ты останешься здесь.
— Нет, не останусь. — Она поспешно вошла следом за ним, бросила на пол свою сумку и скрестила руки на груди. — Это то, ради чего я сюда приехала… Я целых десять дней маялась в вагоне поезда, чтобы быть свидетельницей твоих дел, и теперь не пропущу ни минуты!
Беар перестал разбирать бумаги на письменном столе и поднял голову. Пламя ее глаз прожгло ему душу. Она ждала его провала и хотела быть там, чтобы видеть все собственными глазами. На короткое мгновение он испытал горькое чувство разочарования. Неужели уже слишком поздно? Он смотрел на Даймонд и вспоминал тепло и нежность, которые когда-то ему удавалось в ней пробуждать. Прочь, отчаяние! Он костьми ляжет, но построит эту железную дорогу!
