Линда Миллер - Уиллоу

– По-моему, пора его штурмовать, – говорил Стивен. – Господи, он может сидеть там, пока не выпадет снег.

– Да уж, – хрипло согласился Гидеон, – но если мы его спугнем, он может выкинуть какую-нибудь глупость.

– Он уже выкинул глупость, – с жаром отозвался Стивен. – Я его за это на куски порежу.

– Черт, – вставил судья, – я это и имел в виду, когда сказал Тадду, что он может уехать, если отпустит женщин.

– Может, вам выкурить его? – громко сказала Дав, широко и самодовольно ухмыляясь.

Трое мнимых спасателей обернулись, все вместе, уставившись на потрепанное трио, стоявшее за ними.

Первым пошевелился Девлин; он издал низкий радостный звук, положил ружье и бросился к сбежавшим пленницам Тадда, целуя Уиллоу и Дафну, потом поднял Дав на руки и стал кружить ее.

Стивен подошел к Дафне, обняв все, вороша руками ее волосы и бормоча ласковые слова. Гидеон продолжал сидеть на земле, положив ружье на колени.

Уиллоу удивила такая реакция; несмотря на все их противоречия, она была уверена, что он обрадуется, когда увидит ее снова, узнав, что она жива и здорова. Она упрямо стояла в ярких лучах солнца, сцепив руки за спиной.

– Иди сюда, – сказал Гидеон не подходившим для такого события суровым тоном.

Уиллоу ответила:

– Лучше вернуться к Венселу Тадду, чем подойти к тебе!

Быстрый перестук копыт донесся до гряды: теперь Тадд сам убегал, и никто из мужчин не пытался его остановить.

Гидеон поднялся, одарив отца и брата Уиллоу хмурой улыбкой.

Мне нужно побыть с женой наедине…

К изумлению Уиллоу, они с готовностью оставили ее, улыбаясь друг другу, подталкивая женщин спускаться в противоположном хижине направлении. Несомненно, там они оставили лошадей.

– Иди сюда, – снова сказал Гидеон.

Уиллоу оглядела его неряшливую одежду – рубашка была расстегнута почти до пояса и наполовину вылезала из брюк, жилет тоже расстегнут и запачкан грязью, – но не сдвинулась с места.

– Я бы хотела развестись, – сказала она.

– О? – Гидеон выгнул бровь, нагнулся, сорвав с каменистого склона травинку и стал вертеть ее в пальцах. – Почему?

– Я не могу жить с человеком, который разрушит мою семью, вот почему!

– Понятно.

– Ничего тебе не понятно! – крикнула Уиллоу, не в силах больше сдерживать эмоции. – Сколько времени тебе понадобится, маршал Маршалл, чтобы арестовать Стивена? Теперь, когда ты наконец-то нашел его, сколько времени тебе понадобится, чтобы упрятать его в тюрьму, а потом повесить?

Гидеон вытащил из внутреннего кармана жилета сложенную бумажку и протянул Уиллоу.

– Вот, – сказал он.

– Это ордер на арест? – прошипела Уиллоу, не желая ни на шаг подойти к Гидеону.

– Это помилование, подписанное губернатором штата.

Уиллоу уставилась на него:

– Для С-Стивена?

– Не для тебя же, колдунья. И запомни, что я больше не маршал Маршалл. Мою звезду теперь носит Лот Хьютон.

– А ты теперь вернешься в Нью-Йорк, – заплакала Уиллоу, забыв о своем намерении не показывать этому невыносимому человеку, как сильно она переживает его потерю.

Он отвесил ей приличествующий Ланцелоту поклон.

– С вашего позволения, прекрасная дама, я останусь здесь, чтобы присматривать за ранчо и скотом, произвести значительное количество детей, штурмовать при случае крепостные стены…

Уиллоу смотрела на него, не в силах говорить.

– Я люблю тебя, Уиллоу, – сказал Гидеон. Уиллоу бросилась к нему, почувствовав, как его сильные и нежные руки обнимают ее. Он поцеловал ее, хватая губами ее губы, потом засмеялся, сильно шлепнув ее.

– Вы, миссис Маршалл, старая колдунья, вся в грязи и паутине. Что мне с вами делать?

– Могу ли я заметить, что вы и сами не слишком-то опрятны? – вызывающе ответила Уиллоу, улыбаясь ему. – А что касается того, что вам со мной делать… – Она помолчала, проведя пальчиком под его рубашкой, дразнящим движением обводя сосок. – Так уж вышло, у меня есть кое-какие соображения.

– Начиная с купания, я надеюсь, – сказал Гидеон, приблизив к ней губы. Он снова положил руки ей на ягодицы, крепко прижимая к себе, заставив почувствовать доказательство его неудержимого желания.

– Начиная с купания, – подтвердила она, задержав дыхание. – Я все еще в опале?

Он усмехнулся, наклонившись и слегка ущипнув ее за ухо.

– М-м-м, в страшной опале, миссис Маршалл. Но, думаю, мы можем договориться о помиловании…

Уиллоу вздрогнула:

– А условия справедливы?

– О да, – выдохнул он, – но ты легко не отделаешься, чертовка.

Уиллоу засмеялась:

– У меня никогда это не получается.

Гидеон ухмыльнулся, поднял жену на руки и понес вниз по склону к лошади. Остальные всадники – Девлин с Дав и Стивен с Дафной – были уже далеко впереди. Усадив Уиллоу в седло, он бесстыдно спустил ее платье, так что ее полная грудь оголилась, потом обеими руками накрыл ее, испытав желанный миг изысканного господства.

– В замок, – сказал он, прижавшись ртом к ее щеке. – Ланцелот ляжет со своей прекрасной дамой.

Проведя полных два дня под присмотром Марии, которая носилась с ней, будто она была частью их семьи, отдыхая, Дафна тем не менее выглядела явно несчастной.

– Папа настаивает! – причитала она.

Уиллоу села рядом с подругой на каменную скамью в саду судьи.

– Он знает о помиловании Стивена. Неужели это ему безразлично?

Лавандовые глаза Дафны наполнились слезами.

– Может, папе уже и не безразлично, но Стивена это абсолютно не волнует! Ему, кажется, все равно, что я уезжаю сегодня в Нью-Йорк – я не видела его с… – она густо покраснела, – с того дня, как нас спасли.

Уиллоу взяла руки Дафны в свои.

– Мы сами себя спасли, – лукаво напомнила она. – И ты намерена уехать, даже не поговорив со Стивеном?

– Выходит, придется, так ведь? – огрызнулась Дафна. – Подлый преступник! Теперь, когда он волен жить, как порядочный человек, он, вероятно, нашел себе непорядочную женщину!

– Дафна!

Дафна закрыла лицо руками:

– Ах, Уиллоу, кажется, у меня будет ребенок! Уиллоу ощутила жгучее желание задушить собственного брата.

– Значит, ты должна остаться – здесь с папой и Дав или на ранчо у нас с Гидеоном.

– Я не могу, – фыркнула Дафна. – И я больше не собираюсь ждать его, как неудачливая наложница!

В глубине души Уиллоу почувствовала уважение к гордости подруги, хотя и поняла, что будет скучать о ней.

– Знаешь, ты не одна, у кого будет ребенок, – призналась она.

Дафна посмотрела в глаза Уиллоу, восхищенно вскрикнула и обняла ее.

– Значит, одна из нас будет счастлива. Я так рада за тебя, и за Гидеона тоже.

– Спасибо, – сказала Уиллоу с достоинством, и они бросились друг другу в объятия, без стеснения рыдая от мысли о скором расставании.