Лиза Клейпас - Любовник леди Софии
— Десять месяцев на каторжном судне за кражу чьего-то кошелька? — София отказывалась верить собственным ушам. — Не кажется ли тебе, что в данном случае наказание куда страшнее совершенного преступления?
Но Росс даже не посмотрел в ее сторону.
— София, послушай, твой брат не был обыкновенным карманником. Он попал в компанию не к мелким воришкам, как ты мне рассказывала. Он занимался настоящим разбоем. Грабил почтовые кареты.
— Занимался разбоем? — София упрямо затрясла головой, отказываясь поверить в услышанное. — Нет, это невозможно. Моя кузина говорила мне, что…
— Твоя кузина либо не знала всей правды, либо не хотела тебе ее говорить.
— Но ведь Джону было всего четырнадцать!
— Он присоединился к банде грабителей и вместе с ними грабил кареты. Причем эти преступления с каждым разом становились все более и более жестокими. Наконец все четверо предстали перед судом по обвинению в убийстве. По какой-то причине Сидней предпочел умолчать о том, что является обладателем титула. По его собственным словам, он был выходцем из простого сословия.
София смотрела на Росса, не зная, что на это сказать. Росс оторвался от бумаг и поднял на нее глаза. Он оставался по-прежнему спокоен и невозмутим.
— Они остановили частный экипаж, — продолжил он все тем же ровным и невыразительным тоном, — в котором сидели две женщины, маленький ребенок и пожилой мужчина. Грабители только отобрали у женщин их украшения и драгоценности, но один из них — по имени Хоукинс — отнял у ребенка даже серебряный поильный рожок с молоком. Согласно показаниям женщин, ребенок расплакался, и его дед потребовал у грабителей, чтобы те немедленно вернули рожок. Последовала потасовка, и Хоукинс ударил старика рукояткой пистолета. Старый джентльмен тотчас замертво рухнул на землю; неизвестно, правда, от чего он скончался — от удара по голове или разрыва сердца. К тому времени когда бандитов поймали и привели ко мне, общественное мнение накалилось до предела. Тех троих, что были старше по возрасту, я приказал заковать в цепи и приговорил за содеянное злодеяние к смерти. И правосудие вскоре свершилось. Однако, учитывая юный возраст Джона Сиднея и тот факт, что он лично не нападал на старика, я смог вынести ему щадящий приговор. Мне удалось заменить для него смертную казнь заключением на каторжном судне, чем я навлек на себя гнев общественности. Большинство требовало для малолетнего разбойника той же участи, что и для старших бандитов.
— То, что ты мне рассказываешь, совсем не похоже на моего брата! — прошептала София. — Никогда не поверю, что бы Джон был способен на такие гнусные преступления!
— Чтобы выжить на лондонском дне, — возразил ей Росс, осторожно подбирая слова, боясь задеть ее чувства, — молодому человеку очень сложно сохранить моральные принципы. Подозреваю, что, проведя несколько месяцев в притонах среди преступников, твой брат очерствел душой. Такая жизнь способна совратить и испортить кого угодно.
София сидела убитая и униженная тем, что он ей только что рассказал.
— Все это время я винила тебя в несправедливости, — наконец произнесла она, — хотя на самом деле ты сделал все для того, чтобы помочь Джону.
Росс вновь посмотрел на ветхий лист бумаги, что лежал перед ним, и принялся водить пальцем по выцветшим чернильным строчкам.
— Насколько мне помнится, было в нем нечто обнадеживающее, — сказал он задумчиво. — Нетрудно догадаться, что юноша невольно оказался втянут в беду.
Росс прищурился, внимательнее вчитываясь в документ.
— Но что-то в этом деле до сих пор внушает мне тревогу, — негромко проговорил он, — словно я что-то недосмотрел. От этого случая еще может потянуться ниточка, только вот куда, этого я пока не могу сказать. Черт, но я буду не я, если этого не выясню!
— Мне стыдно. — София печально покачала головой.
Росс тотчас поднял глаза. Взгляд его потеплел.
— За что?
— За то, что я вторглась в твою жизнь, за то, что пыталась мстить, хотя ты не заслуживал мщения, за то, что поставила тебя в неловкое положение.
Превозмогая себя, она поднялась со стула. В ушах у нее стоял звон, дыхание перехватило так, что, казалось, невозможно сделать ни вдоха.
Росс вышел из-за стола и попытался ее обнять, но София мягким и вместе с тем твердым движением отвергла его ласку.
— Лучшее, что я могу сделать для тебя, — негромко произнесла она, — это раз и навсегда исчезнуть из твоей жизни.
Его пальцы кольцом сжали ей руку.
— София, посмотри на меня, — потребовал Росс и встряхнул ее за плечо. В его голос — София явственно это услышала — закралось нечто похожее на раздражение или страх. — Да посмотри же ты на меня, наконец! Если ты исчезнешь, я все равно тебя найду. Куда бы ты ни направилась, как далеко и как быстро ты ни пыталась бы от меня бежать! Так что выбрось эту глупую затею из головы!
Она растерянно посмотрела в его серые глаза и кивнула, но мысленно продолжала перебирать в голове возможные варианты побега.
— А теперь обещай мне, — резко обратился к ней Росс, — что сегодня, пока я отлучусь по делам, ты не наделаешь никаких глупостей. Никуда не ходи, а когда я вернусь, мы все с тобой обсудим. Договорились?
София ничего не ответила, и тогда он приподнял ее так, что мыски ее туфель едва касались пола.
— Договорились? — повторил он свой вопрос уже более настойчиво.
— Да, — прошептала она. — Я буду тебя ждать.
Глава 13
Росс ушел на весь день, и, поскольку София осталась сидеть практически без дела, она решила проверить состояние кухонных кладовых. То, что ей стало известно про брата и его темное прошлое, оказалось столь неожиданно и столь печально, что как она ни старалась сосредоточиться, не могла собраться с мыслями. Расстроенная и подавленная, София продолжала механически делать свое дело, пока одна малоприятная вещь наконец не привела ее обратно в сознание.
Откуда-то, с какой-то полки ледника, до нее донесся тошнотворный запах, и София, передернувшись от омерзения, решила найти, откуда исходит это зловоние.
— роже милостивый! Что это? — воскликнула она, морщась.
Услышав ее слова, Элиза приковыляла к двери кладовой.
Источник малоприятных ароматов обнаружился быстро. Оказалось, что дурной запах исходит от лосося — рыбина была уже явно не первой свежести.
— Рыбу можно вымочить в уксусе или щелочи, — робко предложила Элиза. — Жидкость заберет почти весь запах, если, конечно, этот лосось окончательно не протух.
От омерзения Софию едва не вырвало, однако она сумела превозмочь себя и, набросив на протухшего лосося тряпку, сняла рыбу с полки.
— Боюсь, Элиза, что эту уже ничто не спасет. Она не то что протухла, а совсем разложилась от головы до хвоста.
