Оливия Уэдсли - Заложница любви
Она только мельком взглянула на город, который показался ей грязным и неряшливым. Франсуа привел закрытое такси, и ей стало легче.
Неужели она в Африке?
Грохот моторов автомобилей и звонки трамваев в точности воспроизводили звуки Парижа.
Так вот этот фантастический, сказочный город, о котором она мечтала! Отель вполне оправдывал свое название «Сплендид» – громадный, роскошный и переполненный. Опять Париж, и даже, пожалуй, больше, чем Париж.
Смуглые лакеи в полотняных ливреях, украшенных красными с золотом гербами, со льстивой улыбкой на губах, бесшумно скользили в своих мягких туфлях без каблуков; мужчины в фесках ходили взад-вперед по вестибюлю в обществе нарядных женщин со смуглыми лицами и огненно-черными глазами, которые очень напоминали бразилианок, но были, в сущности, просто алжирскими еврейками.
Сара прошла в заказанные для нее по телеграфу апартаменты и отдалась заботливым попечениям Гак.
В мгновение ока нежные, ловкие руки сняли с нее дорожный костюм, накинули на ее плечи легкий пеньюар, распустили и расчесали ее волосы; запах ее любимых духов распространился в полутемной комнате.
– Африка почти ничем не отличается от Франции, – оскорбленным тоном заявила Гак, заваривая чай на спиртовой лампочке.
– Вы ожидали дикарей, Гак? – слабо усмехнулась Сара.
– Я не знаю, чего я ожидала и чего не ожидала, – с достоинством возразила Гак, – я только говорю, что нет никакой разницы. Здания такие же, как в Лондоне и Париже, разве немного похуже; трамваи смахивают на те, которые циркулируют по Стеферд-Буш, а маленькие такси в точности напоминают парижские…
Она подала Саре чай.
– Теперь постарайтесь заснуть, пока я буду распаковываться в соседней комнате.
Она спустила жалюзи, все окуталось полумраком и приняло зеленоватый оттенок.
Сара закрыла глаза, но сон не приходил.
«Я у цели», – сказала она самой себе, сознавая всю банальность этого утверждения. Она чувствовала себя глубоко несчастной, хотя мужественно боролась с этим настроением, которое так не подходило к этой торжественной минуте и убивало в ней надежду. «Свидание после разлуки», – пришло ей откуда-то в голову. О, если бы Жюльен пришел… Его отсутствие усиливало чувство отчуждения.
Она колебалась, не зная, посылать ли за ним или самой ехать к нему.
Лучше последнее. Свидание в этом переполненном отеле, шикарном и шумливом, неблагоприятно для объяснений.
О, если бы он приехал к ней в Латрез! О, если бы они встретились там, в цветущем саду, около маленького озера, напоминающего картинку, в мирном приюте, несложная жизнь которого заставила бы их проще смотреть на вещи и быть снисходительнее друг к другу!
Она как раз испытывала прилив раздражения, которое так мешает слиянию душ, делает человека таким неласковым и в конце концов раздражает и того, на кого оно направлено.
Это раздражение, как утренние заморозки, губит нежные цветы любви.
«Если мы встретимся здесь, я не сумею подойти к нему, – с тоской сказала себе Сара, – в этой отвратительной комнате…»
Не таким представлялся ей этот день! Она ждала от него столько счастья, едва смела мечтать о нем! Ей хотелось горько смеяться над самой собой, и, чтобы успокоиться, она приняла отчаянное решение протелефонировать Жюльену.
Она окликнет его по имени в телефонную трубку и сразу установит интимный тон их встречи.
– Жюльен…
Он, конечно, сразу узнает ее голос…
Она позвонила и напряженно ожидала ответа, испытывая непонятное смущение.
Что же он не отвечает, отчего он не подходит?
Но кто-то уже был у телефона; ее губы так дрожали, что она не сразу ответила.
– Алло, – повторил чей-то ленивый голос.
Сара едва слышно осведомилась о г-не Гизе.
– Его светлость в генеральном секретариате… Кто спрашивает? – послышался опять тот же сонный голос.
– Это неважно, – в смущении пробормотала Сара, давая отбой.
Но она долго еще сидела у телефона с трубкой в руках. Потом она долго ходила взад-вперед по комнате; непонятная тревога сжимала ей сердце.
Появилась Гак с целой охапкой сирени и ветками мирта и лавра.
– Франсуа просил меня передать вам эти цветы, – сказала она, – он спрашивает, нужен ли автомобиль сегодня вечером?
– Да, после обеда, – решительно ответила Сара, – и скажите Франсуа, чтобы он узнал, где улица Бардо; это где-то за городом.
– За городом? Может быть, это опасное путешествие?
– Там живет г-н Гиз, который за тем и приехал сюда, чтобы следить за порядком и соблюдением законов; надо думать, что около него безопасно, – ответила Сара беспечным тоном; но в последнюю минуту она не выдержала, да и преданность Гак заслуживала большего доверия.
– Дорогая, – сказала она, не глядя на Гак, – вот в чем дело… Больше года тому назад, почти сразу после смерти его светлости, я обручилась с г-ном Гизом. И я его очень люблю.
В глазах Гак промелькнуло лукавое выражение, которое свойственно матерям и которое выражает и восхищение и ласку: неужели Сара думала, что она не догадывается?
– Надеюсь, что он достоин вашей любви, мисс Сара.
Это было так в духе Гак и так отвечало собственным внутренним сомнениям Сары, что она не смогла удержаться от улыбки.
– Уж если г-н Гиз не достоин любви, – сказала она, – то весь мир – одна сплошная несправедливость.
– Дай бог, – вздохнула Гак, нисколько не интересуясь этой мировой катастрофой. – Что вы наденете?
– Белое шелковое платье и манто на дорогу. И попросите Франсуа протелефонировать г-ну Гизу, что я буду у него сегодня вечером.
Гак подала Саре платье, затем пошла разыскивать Франсуа.
Франсуа, по обыкновению, был в гараже.
– Будьте готовы после обеда, – предупредила она его. – Но объясните мне все-таки, почему не он делает первый шаг?
– Свиданье в этом отеле…
Голос Франсуа звучал иронически.
– А почему бы и нет? Это один из лучших отелей, и, уж конечно, это было бы приличнее, чем…
– А поэзия обстановки? Свидание под таинственным покровом ночи! Ах, Эмили, Эмили…
Но серенада не оказала на Гак желаемого действия.
– Так вы думаете, что все сложится? – настойчиво переспросила она.
Франсуа выглядел неуверенно, его тоже терзали сомнения, но он во что бы то ни стало хотел усыпить беспокойство Гак.
– Я в этом уверен, дорогая, – ответил он, – очевидно, они уже пришли к какому-нибудь соглашению.
– Дай бог, – с сомнением вздохнула Гак, – во всяком случае, от меня она скрыла это. Ну да чего ждать от влюбленных, особенно от влюбленных их круга.
