Сюзанна Энок - Слово джентльмена
Роберт очень редко думал о Джеффри, но после того, как Люсинда назвала того своим возможным женихом, его равнодушие сменилось почти неприкрытой неприязнью. Однако даже это чувство оказалось недостаточно сильным, и в душе молодого Карроуэя стала пробуждаться самая настоящая ненависть. Роберт не мог спокойно смотреть на самовлюбленного героя Ватерлоо, сознавая, что сам с каждым днем выглядит все более жалким, и вскоре стал ненавидеть лорда Ньюкома с такой страстью, которая удивляла его самого.
И что же теперь ему оставалось делать? Отдать Люсинду другому только потому, что тот выглядит более респектабельным, нежели он сам? Впрочем, кто, как не Джеффри, мог достойно претендовать на руку дочери генерала Баррета? Он – Роберт Карроуэй? Но разве мог он даже думать об этом, чувствуя на шее веревку палача? Для начала он должен доказать свою невиновность, а реального пути к этому Роберт пока не видел…
– Ты что, вышел накопать червяков для рыбалки? – раздался за спиной Роберта насмешливый голос Джорджианы.
Он обернулся и рассеянно посмотрел на нее:
– Нет. Просто решил подумать на свежем воздухе.
– О чем?
– О том, как сумел похитить документы из Хорсгардза, не имея даже возможности туда попасть.
– Почему бы тебе не обратиться к кому-нибудь за помощью в разрешении столь сложной задачи?
– И вовлечь в разыгравшийся скандал непричастных к нему людей?
Джорджиана скривила губы:
– Но ведь у тебя есть семья, которая готова помочь, а также близкие друзья. Я тоже могла бы что-то сделать…
– Ты?
– Да, я. Насколько мне известно, ты ищешь один из номеров газеты, которая могла бы внести ясность в дело, и я могу попытаться ее достать.
– Слишком поздно, я уже сам этим занимаюсь… и даже успел попасть под подозрение. Теперь любая помощь может скомпрометировать и тебя…
Джорджиана улыбнулась и тронула Роберта за руку:
– Меня очень угнетает, когда я вижу близкого человека, обвиненного в преступлении, которого он никогда не совершал, так что лучше скажи, какой номер газеты тебе нужен…
Роберт поднялся со ступеньки и пытливо посмотрел на Джорджиану:
– Это может оказаться труднее, чем ты думаешь, Джорджи. Речь идет не о газете – ее можно достать в любой библиотеке. Мне нужно просмотреть книгу посетителей Хорсгардза, которая лежит при входе на столе и выдается только охраной. Там постоянно дежурят двое вооруженных гвардейцев, и…
– Постой, ты уверен, что эта книга все еще лежит там, несмотря на продолжающееся расследование дела о воровстве из штаба?
– Видишь ли, они подозревают какого-то случайного посетителя, а не работника штаба. Этот посетитель обязательно должен был зарегистрироваться в книге!
– Ну, теперь понятно! Скажи мне, ищейки, которые преследуют тебя, постоянно сидят здесь, около дома, в кустах?
– Они вернулись сюда примерно пять минут назад.
– Хорошо. Когда весь этот цирк закончится, мы с генералом Барретом поболтаем немного. А пока ты подожди в саду и ни под каким видом не возвращайся в дом раньше, чем я уеду.
Джорджиана направилась к калитке, за которой ее уже ожидал экипаж. Через полуоткрытую дверцу Роберт увидел сидевшую там Эвелину и еще двух незнакомых ему женщин.
Кучер натянул вожжи, и экипаж покатился вниз по дороге, ведущей в город. Только тогда Роберт поднялся и вернулся в дом…
– Люсинда!
Она поднялась с заднего сиденья и осторожно спустилась по ступенькам отцовского экипажа.
– Джеффри? Откуда вы?
Ньюком резко остановил гнедого рысака и, ловко спрыгнув на землю, поспешил ей навстречу.
– Мне очень нужно с вами поговорить! – Тон его был необычно серьезен.
Люсинда бросила взгляд в сторону дома, где Боллоу, ожидавший возвращения молодой хозяйки, уже предупредительно открыл парадные двери.
– Я только что с обеда! – солгала она, слегка покраснев.
Конечно, Люсинда не могла признаться, что всего двадцать минут назад страстно целовалась с Робертом Карроуэем.
Джеффри взял ее под руку. Первым чувством Люсинды при этом прикосновении стало раздражение, тем более что в эти минуты ей было совсем не до лорда Ньюкома. Она пыталась придумать, как получить полный список сотрудников Хорсгардза и не вызвать при этом тревоги у своего отца.
– Вы не могли бы подождать меня несколько минут в гостиной? – улыбнулась она.
Однако Джеффри отрицательно покачал головой:
– Прошу вас, давайте немного пройдемся и поговорим там, где нам никто не сможет помешать. Это очень срочно…
Люсинда еще никогда не видела, чтобы лорд Ньюком так волновался. Почувствовав некоторую тревогу, она утвердительно кивнула в сторону розария и стоявшей там каменной скамейки:
– Хорошо, пройдемте туда.
Около клумбы Джеффри жестом пригласил Люсинду сесть, а сам остался стоять.
– Так вы объясните мне, наконец, что происходит? – слегка раздраженно спросила она.
Вместо ответа Джеффри принялся быстрым шагом ходить взад-вперед перед скамейкой, и Люсинде скоро это надоело.
– В конце концов, что случилось? Может быть, вы все-таки расскажете мне?
Неожиданно Джеффри остановился прямо перед ней и произнес инквизиторским тоном:
– Я следил за вами, Люсинда!
– Что?
– Повторяю: все это время я неотступно следовал за вами!
Люсинда недоверчиво посмотрела на Ньюкома, который продолжал ей выговаривать:
– Я не слепой и отлично видел, какими глазами вы смотрели на этого… Роберта Карроуэя! Поскольку мы с вами в последний раз несколько повздорили, то я подумал… подумал, что вы могли пойти к нему. Вот почему пошел за вами и следил до самого дома Сент-Обинов.
У Люсинды было такое ощущение, будто сердце сейчас выпрыгнет из ее груди. О Боже! Если отец узнает, что она что-то делает за его спиной, то он никогда ее не простит!
– Откуда я знала, что там будет Роберт? – попыталась она защититься от обвинений Джеффри.
– Это не имеет значения. Вы женщина, и у вас доброе сердце. Вы всегда, несомненно, стараетесь вылечить раненых птиц или помочь бродячим собакам…
Джеффри наконец перестал маячить перед глазами Люсинды и сел на скамейку рядом с ней. Но разговор далеко еще не был закончен. Джеффри снова схватил руку Люсинды и так крепко сжал ее, что она чуть не закричала от боли. Все это время он продолжал говорить, а вернее – проповедовать:
– Я обещал вашему отцу подождать, пока не уляжется весь этот скандал с кражей документов, но сейчас понимаю, что не принадлежу к числу терпеливых пациентов.
Люсинду так и подмывало вскочить и убежать в дом, но Джеффри был ее учеником, которого она сама же взялась обучать джентльменским манерам. Поэтому она принялась твердить себе:
