Жюльетта Бенцони - Новобрачная
Оливье Дербле вернулся гораздо раньше, чем обещал, но с ним была женщина: брюнетка с бледным красивым лицом лет сорока. На ней было короткое пальто, черное шелковое платье, очень простое, но великолепного покроя, и красная накидка с помпонами. Огромная масса черных волос заплетена и уложена вокруг головы, оттягивая ее назад, что придавало ей еще более величественный вид. На шее простое коралловое колье. Когда она сняла перчатки, Мелани увидела тонкие белые руки, на пальце красовалось кольцо с рубином, укрепленным маленькими золотыми лапками.
Пока Мелани задавалась вопросом, не пожаловала ли к ней сама королева Испании, дама, не дав своему спутнику время представить ее, просто заявила, как если бы она была этой самой королевой:
– Меня зовут Жанна Ланвэн, и я решила сама посмотреть, на что вы похожи! Выйдите к свету, чтобы я могла вас разглядеть.
Мелани уже слышала об этой знаменитой, хоть и молодой портнихе, чей настоящий портновский талант позволял выбирать своих клиенток. Так что Альбина, несмотря на свою красоту, так и не смогла заинтересовать мадам Ланвэн.
Выполняя приказ, Мелани медленно кружилась на месте, очень смущенная тем, что знаменитая кутюрье сняла с нее ее кашмирскую шаль, обнажав все ухищрения с туалетом. Она с тревогой посмотрела на Дербле, который улыбнулся ей в ответ:
– Я напрасно говорил мадам Ланвэн, что вы не стремитесь афишировать себя, но она ничего не хотела слушать, когда вручил ей ваши размеры и попросил подобрать несколько платьев…
– Платья не покупают, как пучок моркови. Во всяком случае не у меня! – заявила испанская королева. – Особенно мужчина! Если бы я не питала к нему чувства дружбы, то просто выкинула бы его вон. У него есть вкус, но, с моей точки зрения, недостаточный. Кроме того, я не могу творить в пустоту…
– Ну как, Жанна?
Она ответила ему ослепительной улыбкой. – Замечательно, друг мой, я рада, что заставила вас привести меня сюда. Эта молодая дама – кстати, как вас называть, мадам или мадемуазель.
– Мадемуазель, – быстро ответила Мелани.
– Прекрасно! Эта молодая мадемуазель, говорю я, могла бы позировать в другие времена Томасу Гейнсборо. Чтобы стать окончательно очаровательной, ей не хватает только нарядов. И хорошей прически. Но я нарисую модель, и ее горничная вполне сможет сделать ей то, что я хочу.
Она достала из кармана записную книжку, карандаш и быстро нарисовала два или три эскиза. После чего улыбнулась, взглянув в широко открытые глаза своей клиентки:
– Завтра у вас будет две или три хороших вещи. Вы проводите меня, Оливье?
– Конечно, дорогая Жанна! Я бесконечно благодарен вам за то, что вы приехали. Это одолжение я никогда не забуду…
Они исчезли столь же быстро, как и появились, а Мелани снова закуталась в свою шаль. Перед уходом Дербле сказал ей тихо, что придет между шестью и семью часами.
Мелани решила дожидаться его в рабочем кабинете деда, ибо ей нравилась эта строгая, но удобная комната, со стенами, обшитыми панелями красного дерева, кожаные кресла, большая медная лампа на широком столе. Она напоминала ей интерьер яхты «Аскья». Великолепная гравюра, изображавшая двухмачтовик «Америка», и две марины украшали кабинет.
Мелани уселась с ногами в кресло возле камина, в котором Сомс разжег огонь, ибо погода была прохладная. Здесь она и приняла седовласого господина с усталым лицом, одетого в черный довольно элегантный костюм, которого Сомс представил как комиссара Ланжевэна из сыскной полиции.
– Несмотря на напряженную работу, связанную с предстоящим прибытием короля Эдуарда, – сказал Оливье, – комиссар согласился уделить нам несколько минут.
– Поверьте, месье, что я вам очень признательна за ваш визит в таких обстоятельствах, – сказала Мелани. – Садитесь, прошу вас! – Она поколебалась мгновение, ибо впервые исполняла роль хозяйки дома, – потом добавила: – Сомс, пожалуйста, принесите этим господам то, что подходит в этот час. Признаюсь, здесь я полный профан, – закончила она с улыбкой.
Ланжевэн собрался отказаться, но Дербле настоял:
– Немного портвейна вам не повредит, друг мой, а в этом доме это вино великолепно!
Сидя напротив молодой хозяйки дома, с хрустальным бокалом в руках, полицейский расслабился и улыбнулся молодой даме, которая с тревогой смотрела на него.
– А теперь, будьте добры, мадам, повторить мне то, что вы рассказали господину Дербле.
Рассказ был коротким, ибо комиссар уже многое знал.
– Да, это самое странное свадебное путешествие, о котором мне когда-либо приходилось слышать! – вздохнул он.
Отпив глоток своего напитка, добавил:
– Несомненно, маркиз де Варенн должен ответить мне на несколько вопросов по возвращении.
– А он все еще не вернулся? – спросила Мелани.
– Мы узнаем об этом. За ним следует целая свора журналистов, не отступая ни на шаг. Думаю, однако, что вы его скоро увидите. Особенно, когда узнают о вашем возвращении.
Мелани хотела возразить, но Дербле опередил ее:
– Мадемуазель Депре-Мартель, – сказал он, как бы подчеркивая это имя, – только что приехала и не хочет, чтобы о ее появлении слишком скоро узнали. Она хочет…
– Дать себе время отдышаться и, особенно, избежать ненужной огласки. Я охотно допускаю это. Но когда я выйду на маркиза, надо, чтобы это было оправдано.
– Конечно. Лучше было бы, чтобы вы сами ему объявили, что он совсем не такой вдовец, как ему кажется. Его реакция может быть интересной.
– Я такого же мнения. Очевидно, вам придется пожить здесь в одиночестве, мадемуазель. Вам это будет не слишком тяжело?
– Нет. Здесь я у своего деда, значит, у себя. Я с сожалением хочу сказать вам, что совсем не стремлюсь увидеть свою мать. По крайней мере сейчас.
– И все-таки придется, ибо если маркиз убил ту, кого выдавал за вас, он будет искать и найдет удобную отговорку: он заявит о клевете. Он даже может, друг мой, обвинить вас в том, что вы нашли двойника его покойной супруги, чтобы сохранить за собой право управлять ее имуществом. Тогда придется обратиться к помощи матери…
– Не только она одна может подтвердить мою подлинность, – сказала Мелани. – Все слуги этого дома…
– Ваши слуги… Их свидетельство неполноценно.
– Ну тогда мой дядюшка Юбер…
– Который все еще в Египте и может вовремя не вернуться. Но скажите мне, моя дорогая! Откуда такое отношение к матери? Вы считаете ее способной отвергнуть вас?
Ответ прозвучал четко и коротко.
– Да.
– Но почему?
– Потому что она любит господина де Варенна. Она ни минуты не станет колебаться, выбирая между мной и им. Достаточно будет ему сказать, что я лишь двойник…
