Стефани Лоуренс - Все о любви
Прильнув к нему всем телом, чувствуя его обнаженную грудь, она ласкала его соски. Хрипло хохотнув, он пробормотал:
— Моя очередь.
Потянувшись руками ниже, вдоль ее спины, он проник под многочисленные юбки, касаясь обнаженной кожи бедер.
Все ее чувства, казалось, сосредоточены в том месте, которое ласкают его ладони. Положив голову ему на грудь, Филлида расслабилась и отдалась наслаждению. Затем, не желая оставаться в долгу, легонько коснулась кончиком языка его соска — и почувствовала, как он напрягся. Она повторила попытку. Его руки сильнее сжали ее ягодицы, затем расслабились, нежно поглаживая тело. Он прошептал:
— Еще?
Филлида кивнула, не открывая глаз, не желая расставаться с чувством, что она полностью окружена его телом, его теплом, нежностью.
— Я хочу тебя внутри. — Слова уже слетели с ее губ, а она даже не успела подумать и, наверное, покраснела, хотя ее лицо и так уже пылало от страсти. — Это и есть желание?
— Да. Это, и многое другое.
И он повлек ее к высокому столику, стоявшему у прохода.
— Полагаю, это не та конторка, которую мы ищем.
Потянувшись пальцами к пуговицам на его бриджах, она коротко глянула через плечо:
— Нет. Совсем не похожа.
Он посмотрел вниз:
— Нет — не сейчас.
— Да. Сейчас.
Он не стал спорить — просто руки его двинулись дальше. Одна — к ягодицам и бедрам, другая заскользила к низу живота, пока его пальцы не запутались в завитках волос, а затем он коснулся ее там.
Ощущение было таким острым, что у Филлиды перехватило дыхание, а колени сами собой подогнулись:
— Нет. Если ты… я не смогу думать.
— Сможешь. — Нежно поцеловав девушку в макушку, Люцифер добавил: — Я обещаю. В этот раз ты все узнаешь.
Пальцы шевельнулись, аккуратно раскрывая ее трепетную плоть. Поцелуй, которым он накрыл ее губы, не оставлял возможности для споров.
— Откройся мне.
Она медленно раздвинула ноги, затем, почувствовав, что он устроился меж ее бедер, обхватила одной ногой его лодыжку, чтобы не потерять равновесия.
— Да, так, — прозвучало со следующим поцелуем.
Она сомкнула руки на его шее, положила голову на грудь и отдалась — силе чувства, желанию, бушевавшему между ними.
Филлида жаждала знать, учиться, и он должен был дать ей возможность почувствовать и познать все разнообразие и сложность этого.
Влага меж бедер, щемящее чувство жаждущей пустоты внутри — это было и ранее, но только сейчас она понимала, чего на самом деле хочет.
— Я хочу, — вздохнула она, и это не было вопросом.
Филлида поцеловала Люцифера коротко и жадно. Она прижалась лбом к его щеке, и сильный палец скользнул внутрь ее тела. Он двигался, отступая назад, вновь возвращаясь, только для того, чтобы скользнуть внутрь еще глубже. Желание не просто окутывало их, оно проникло в плоть и кровь, растворяя тела в неудержимом потоке.
Приподняв голову, Филлида произнесла:
— Сейчас…
Не прерывая завораживающих ласк, приподняв тяжелые веки, он вдруг спросил:
— Ты в состоянии думать?
На какой-то миг она растерялась, но потом вспомнила о своих опасениях. Коротко вздохнув, кивнула. Передвинув руку, лежавшую на его груди, ниже, она расстегнула пуговицы одну за другой.
Горячий, твердый как сталь, он заполнил ее ладонь. Она слегка сжала пальцы и двинула их вниз, потом вверх, наслаждаясь контрастом бархатной мягкости, покрывавшей каменную жесткость. Она провела пальцами по окружности, затем положила ладонь сверху.
Люцифер застонал. Филлида перевела взгляд вверх; его лицо с закрытыми глазами было напряженным, почти страдающим.
— Так больно?
— Нет.
Улыбнувшись, она продолжила.
Он смог выдержать эту пытку не больше минуты.
— Довольно, хватит.
Его руки обхватили ее бедра. Приподняв девушку, Люцифер помог ей устроиться на краю стола. Это было не самое комфортное положение, и ей пришлось ухватиться за его плечи, чтобы не упасть. Но удивление и желание боролись в ней, она хотела узнать все немедленно и не могла удержаться от вопроса:
— Но как?
— Подожди немного.
Он приподнял ее юбки, подоткнув их так, что они туго обтянули ее живот. Филлида глянула вниз и покраснела; треугольник кудрявых волос внизу живота был полностью открыт взору. Чулки спустились до колен; положив руки ей на бедра, он раздвинул их и устроился посередине. Люцифер крепко держал ее, подвинув к самому краю стола. Шагнул еще ближе.
— Смотри.
Люцифер дал ей ощутить медленное проникновение, пока не скользнул наконец внутрь. Только чуть-чуть. Филлида напряглась, задержала дыхание, вся сжалась. Он подождал, пока она расслабится, и тут все понял.
— Нет, больно не будет.
Он великолепно владел собой, но и она была великолепна — горячая, влажная, ищущая.
— Когда ты расслабишься, я смогу войти внутрь — ты же знаешь, там хватит места.
Дрожащим голосом она пролепетала:
— Да.
Тело ее расслабилось. И вот она открылась навстречу ему. Медленно, очень медленно он вошел.
Наклонив голову, Филлида наблюдала, как он проникает в нее, словно там его давно ждали. Дрожь прошла по ее телу, а потом ее охватила судорога наслаждения.
— Положи ноги мне на бедра.
Люцифер подхватил ладонями ее ягодицы и проник глубже, сильнее. Он просто купался в горячей влаге ее тела.
Казалось, пламя желания способно испепелить обоих. И вот где-то в глубине ее тела он взорвался, побежденный. В тот же миг, задрожав, она последовала за ним. Люцифер мягко опустил Филлиду и нежно поцеловал волосы.
Они долго хранили молчание, наслаждаясь единением, которое не требовало никаких объяснений.
Филлида не могла поверить, что возможно испытывать такое удовольствие. Она словно качалась на золотых волнах, бережно хранимая его надежными руками. И все время, пока это продолжалось — возникшее желание, ласки, наслаждение близости, — все это время она чувствовала себя в абсолютной безопасности.
И его руки все еще продолжали обнимать ее. Она слышала, как бьется его сердце. Ее единственным желанием в эти минуты было желание оказаться с Люцифером в постели. Ведь тогда не нужно было бы отодвигаться друг от друга и этим разрушать сказку. Она могла бы вечно оставаться в его объятиях, играть с ним в эту вечную как мир игру.
Она размышляла, какой именно урок он хотел ей преподать.
— И что ты намерен делать? — Самый подходящий вопрос в данной ситуации.
— Ты знаешь что…
В глубине своего сердца она знала. Знала, но не хотела верить. Но теперь придется.
— Так что же?
Пусть лучше он это скажет, чтобы она не строила никаких иллюзий.
— Я никогда не стал бы заниматься с тобой любовью, если бы не собирался на тебе жениться.
