Софи Джордан - Грешные ночи с любовником
Обрадовавшись, он нырнул еще глубже и начал тянуть Маргарит за волосы. Ее бесчувственное тело все время выскальзывало из его рук. Казалось, прошла вечность, до того момента, как он вынырнул на поверхность и впустил леденящий воздух в горящие легкие.
Эш подплыл к берегу, крича слугам, чтобы они снимали свою одежду — ему нужно было все, что могло согреть ее.
Выйдя на берег, он отнес жену подальше от воды, прежде чем опустить ее на землю. Вид ее серого лица и посиневших губ наполнил его сердце настоящим ужасом.
— Не умирай. Только не умирай. Не умирай. — Воздух вырывался из его легких в виде горячего пара, пока он повторял свою новую молитву.
Эш перевернул девушку на бок и судорожно похлопал ее по спине. Из ее рта начала по капле выливаться вода, но он не был уверен, что этого было достаточно. Он перевернул Маргарит обратно на спину и прижался ухом к ее груди. Ничего. Ни звука. Ни единого движения.
— Маргарит! Нет! — Эш начал надавливать на ее грудь, не осознавая, что именно он делает, просто надеясь, что она вновь будет двигаться от ее дыхания. — Дыши, дорогая! Дыши! — кричал он, продолжая точками надавливать на ее грудь с одним лишь желанием, чтобы она снова поднималась и опускалась с каждым ее вздохом, чтобы она выжила!
И все же в ней пока не было никаких признаков жизни. Маргарит лежала неподвижно.
В горле образовался ком и что-то, очень похожее на рыдание, вырвалось из его груди, когда он взял ее лицо, которое показалось ему ледяным, в свои руки. Эш опустился совсем близко к ее лицу и накрыл ее губы поцелуем, при этом как бы наполняя ее легкие своим дыханием, чтобы она жила, снова вернулась к нему!
— Пожалуйста, Маргарит! — его голос прервался возле ее недвижимых губ и с его собственных губ сорвался какой-то странный звук, которого он еще никогда не слышал. Даже когда умерла его сестра. Страшные рыдания вырывались из его горла, появляясь из того места внутри него, о котором он, казалось, уже давно забыл и даже не думал вспоминать. — Пожалуйста, Маргарит! Я люблю тебя!
Звук ее собственного имени, слетевший с губ Эша, вырвал Маргарит из темноты, заставив ее постепенно возвратиться к реальности. Девушка посмотрела вниз, она чувствовала, что то, что она видела, должно было поразить ее, наполнить ее паникой, но она ощущала лишь полное спокойствие. Какую-то легкость. Мир в душе, о котором даже не имела представления в жизни.
Это случилось.
Произошло то, что предсказала мадам Фостер. Эш каким-то образом нашел ее. Он склонялся над ней. Обнимал ее. А она уже умирала. Только это была уже не она.
Маргарит парила над своим телом, над Эшем. Ее тело было невесомо, свободно. Ей уже не было холодно, не было страшно. Девушка была окружена теплотой. Но даже в своем состоянии легкости и полного спокойствия, окутанная теплотой, Маргарит не могла удержаться от грусти за Эша, который тряс ее мокрое, холодное тело.
Его шепот достиг слуха девушки:
— Маргарит, я люблю тебя!
Как же она ждала этих слов при жизни.
Маргарит слышала его рыдания, видела, как все его тело сотрясается от них. Эти ужасные, раздирающие душу звуки сотрясали воздух вокруг него. Она даже и не думала, что Эш способен пролить слезы. Слезы из-за нее.
Она хотела остановить его, успокоить. Она хотела прошептать ему о том, как сильно его любит, но было уже поздно.
Вокруг Маргарит появился свет и начал поглощать ее, поднимая вверх и унося девушку все дальше от места ее гибели.
Маргарит. Она услышала, как кто-то произнес ее имя. Это был не Эш, а кто-то другой. Нельзя даже было сказать, что его произнесли. Она снова услышала, вернее, почувствовала, звук своего имени, как будто кто-то коснулся ее души.
Где бы она не находилась, Маргарит не была здесь одинока. Окруженная ослепительным светом, перед ней стояла ее мать, такая же молодая и красивая, какой Маргарит ее помнила.
Мама?
Они обнялись. Молодая женщина чувствовала себя ребенком в руках матери. Маргарит ощущала себя в полной безопасности и абсолютно счастливой — так, как можно было только беззаботным детям. Удовольствие наполнило ее. И даже в этом состоянии Маргарит не могла побороть ту грусть, глубокую, пронизывающую ее сердце, которую она почувствовала при виде Эша. Она не могла побороть ее внутри себя, и поэтому стала отдаляться от этого всепоглощающего света и любви, которую она почувствовала в руках матери.
Маргарит снова нашла взгляд Эша. Он все еще не сдавался. Склонившись над ее телом, он вдыхал воздух из своих легких в нее, пытаясь оживить любимую, вернуть ее обратно.
Любовь к нему затмила все ее чувства, даже то, что она испытала, находясь в неземном сиянии.
Эш продолжал умолять, твердил ее имя. Каждый его крик притягивал Маргарит все ближе к нему, оживляя ее.
Поддавшись порыву, она оглянулась и увидела лицо своей матери.
— Мама, я должна вернуться.
Улыбка появилась на прекрасном лице ее матери. Я знаю, Маргарит. Его любовь к тебе очень сильна — она притягивает тебя к нему. И ты хочешь следовать за ним.
Маргарит чувствовала, что уже ускользает из этого наполненного светом пространства, оно постепенно исчезало и испарялось словно дым.
Когда-нибудь мы воссоединимся с тобой, Маргарит. А сейчас иди. Он зовет тебя.
Лицо матери растаяло вместе со светом, а ее слова продолжали звучать где-то внутри нее, в то время как душа Маргарит возвращалась в ее тело. В тело, пронизанное леденящим холодом и болью.
Обратно к жизни — обратно в руки Эша.
Тело Маргарит вдруг дернулось, и она вернулась к жизни. Из ее рта вырвался прерывистый вздох вместе с оставшейся в легких водой.
— Маргарит! — закричал Эш, прижимая девушку к себе так, как будто никогда не собирался отпускать ее. И он не отпустит. Никогда больше.
— Осторожнее, любовь моя, — как бы браня ее, сказал Эш. Звук собственного голоса показался ему каким-то карканьем.
Он отодвинул Маргарит от себя, чтобы посмотреть в ее лицо и убедиться в том, что она жива, дышит и может говорить. Что она на самом деле была живой, а не просто плодом его разыгравшегося от горя и скорби воображения.
— Маргарит, прости меня. Мне так жаль.
Эш схватил руку девушку и поднес ее к своему лицу. Она прижала руку к его щеке и провела пальцами по его лицу с выражением трогающей до боли нежности.
— Ты вернулась, — вырвалось у него.
— Конечно, — сказала Маргарит с дрожащей улыбкой на губах. — Ты вернул меня к жизни.
Эпилог
На следующее Рождество…
После того, как все разбрелись по своим комнатам на ночь, Маргарит оставила мужа голым в их постели (задержавшись на мгновение — полюбоваться на его упругий зад), чтобы прокрасться вниз. Завернувшись в халат, она выскользнула из комнаты, держа в руках красиво завернутый подарок Эшу. Чтобы найти мужу идеальные часы, она побывала у всех часовых дел мастеров в Сити и теперь не могла дождаться утра, чтобы увидеть его лицо, когда Эш развернет подарок.
