Анна Матир - На крыльях мечты
— Я пригласил семью Лэтхэмов на обед. У нас достаточно еды на всех?
Я вздохнула.
— Наверное, да. Но было бы лучше, если бы ты предупредил меня заранее.
— Знаю, прости. Я просто не смогу вынести еще один обед с… В смысле, я знаю, что она твоя мать, но…
Я положила руку ему на плечо.
— Тебе не нужно объяснять или извиняться.
Он кивнул, его взгляд блуждал по полям.
Мама даже не попросила проводить ее к могиле сестры.
* * *Три курицы, зажаренные до золотистой корочки, целая кастрюля пюре с маслом и солью. Кукурузный хлеб, зеленые бобы, приготовленные с беконом. Даже мама не нашла к чему придраться. И поэтому разговор за обеденным столом тек непринужденно и легко.
Насытившись, мужчины отправились во двор.
— Миссис Хэндрикс, почему бы вам не отдохнуть немного? Сегодня был такой насыщенный день. — Ирен проводила маму в гостиную, пока я мыла посуду.
— Как ты? — прошептала она, вернувшись.
Я уже почти ответила дежурное «нормально», будто отчитываясь о школьном уроке, но, увидев выражение лица Ирен, поняла, что она и так прекрасно все знает.
— Ничего, милая, я кое-что знаю про твою маму. Ты же помнишь, мы с твоей тетей дружили. И у меня тоже была мать.
Ее глаза подмигнули мне, будто она прочла все мысли в моей голове с тех пор, как мама приехала к нам.
— Бывало и похуже. — Я опустила намыленную тарелку в воду.
Ирен засмеялась своим заливистым смехом. Я протянула ей сполоснутую тарелку.
— А как Френк? Как он со всем этим справляется? — Она поставила сухую тарелку к остальным.
Я опустила руки в таз с посудой, нащупывая следующую тарелку.
— Хорошо, насколько это вообще возможно.
Она вздохнула и вытерла следующую тарелку.
— Ты уедешь вместе с родителями?
У меня подкосились ноги. Я вцепилась в кухонный стол.
— Я не могу поехать домой с ними, Ирен. Просто не могу.
Она улыбнулась мне такой понимающей улыбкой.
— Иногда Господь просит нас делать то, чего мы не хотим.
Моя спина выпрямилась, ноги стали тверже.
— Он не может просить меня опять вернуться домой. Он привел меня сюда. Я знаю это. — Я отвернулась от нее. — Я должна остаться. Пусть хотя бы на время.
Она подняла стопку чистой посуды.
— Я молюсь о тебе, Ребекка! Никогда не забывай об этом. Пока я вытирала руки, Ирен ушла в столовую. Возможно,
Господь услышит ее молитвы. Потому что мои — я это чувствовала — Он точно не слышит.
* * *В понедельник перед полуднем Френк въехал во двор. Я последовала за ним до сарая, как сухой фитиль за керосином. Он спешился и привязал Дэнди. Встретив на себе его явно недовольный, недружелюбный взгляд, я закусила губу и отвернулась.
— Ребекка?
— Да, — ответила я, повернувшись. Слишком поспешно повернулась?
Он вывел меня наружу.
— Сегодня днем я ездил в город.
Я задержала дыхание, его лицо было всего в нескольких сантиметрах от моего.
— Мистер Криншоу сказал, что ты покупала детям подарки на Рождество. В долг.
Я кивнула, боясь посмотреть в его глаза, которые утратили свою голубизну и потемнели.
Он упер руки в бока — поза обвинителя.
— Почему, ради всего святого, ты просто не заплатила наличными?
Я уставилась на кусочек чайного пирога, присохшего к юбке.
— Потому что было нечем заплатить. В конверты с твоими письмами не были вложены деньги. В банке тоже ничего не было. — Я подняла на него глаза, мне было уже не важно, что я увижу. — Что мне оставалось делать? Пусть дети думают, что Санта-Клаус забыл про них?
Конечно, было еще два доллара, которые я потратила на Даллас, но раздражение скрыло мое смущение. Если я попрошу, мой папа вернет Френку его драгоценные деньги. Я посмотрела на него, ожидая увидеть гнев. Но на его лице были написаны совсем другие эмоции. Удивление? Восхищение?
Он рассмеялся, сначала тихо, а потом во весь голос.
Я покраснела, когда он покачал головой, утирая глаза.
— Я слышал о твоем визите в банк. Ты, безусловно, смышленая.
— Это… хорошо?
Он удивленно моргнул. А потом улыбнулся, причем сначала улыбка коснулась лишь его губ, позже улыбнулись, заискрившись, и глаза.
— Да, думаю, что хорошо.
Я тоже не могла сдержать улыбку, поэтому уставилась на землю.
— Не переживай. — Он положил руку мне на плечо. И я не отодвинулась. — Я сегодня все вернул мистеру Криншоу. Я так понимаю, Адабель не рассказала тебе про жестяную коробочку под половой доской в спальне?
Меня окатила волна облегчения. Деньги лежали там все это время.
Внезапно прискакал Дэн и взял меня за руку.
— Пойдем, Бекка! Папочка и дядя Ллойд ведут нас на рыбалку. Правильно, папа?
— Дядя Ллойд? — Я посмотрела на Френка.
Он пожал плечами.
— Это предложил твой отец.
— Ты идешь с нами, Бекка? — Дэн молитвенно сложил ручки. — Пожалуйста!
— Пожалуйста, Ребекка! — Френк с тем же нетерпением, что и его сын, ждал моего ответа.
Меня охватила эйфория, я чуть ли не воспарила и уже открыла было рот, чтобы ответить «да»…
— Ребекка! — Мамин голос, звучавший из дома, потребовал всего моего внимания. — Ребекка Грейс, куда ты подевалась?!
Когда я вновь посмотрела на Френка, солнечное выражение его лица уже заволокло тучами. Мои руки похолодели, несмотря на жаркое солнце.
— Простите, — прошептала я. И побежала в дом, на зов мамы, ловя себя на мысли, что лучше бы она никогда не приезжала, и ненавидя себя за это.
* * *Тем вечером в гостиной воздух был раскален, как кухня в августе. Дети уже легли, мама работала над подушечкой для иголок, папа читал газету, Френк уставился в альманах, хотя я не видела, чтобы он перевернул хотя бы одну страницу.
Мне же, напротив, не сиделось на месте. Я развлекалась перелистыванием страниц журнала про садоводство, пока мама не нахмурилась в мою сторону. Затем я стала расхаживать из одного конца комнаты в другой, наконец открыла ставни и вдохнула свежего ночного воздуха.
— Ребекка! Закрой окно!
Я повернулась, но не послушалась.
Мамина подушка для иголок упала ей на колени.
— Ллойд!
— Так хорошо, Маргарет. — Он перевернул станицу и продолжил чтение. — Здесь стало жарковато.
Я заметила в корзине для шитья, стоящей около дивана, штаны Джеймса. Нужно привести их в порядок до воскресенья. Без особого энтузиазма я села за работу. Мама не щебетала на тему женского сообщества или церкви, не рассказывала городские сплетни, как по обыкновению она делала по вечерам в Даунингтоне. Не спрашивала папу про политические и финансовые новости. Это очень не похоже на нее — быть такой молчаливой. Тишина колола мои нервы, как иголка — незащищенные пальцы.
