Мередит Дьюран - Любовь и честь
Нора увидела ее и замерла на месте. Дрожащей рукой она медленно приоткрыла стеклянную крышку ящичка возле туалетного столика Эдриана. Серебряный футлярчик для духов, украшенный филигранью, не сохранил ее запаха. А может быть, она сама уже не пахла травами, которые хранила в этом футляре и которые носила на себе каждый день.
Зажав в руке футлярчик, Нора обернулась к нему. Лицо и губы ее побледнели. Глаза сияли.
— Ты... ты сохранил его?
Эдриан не мог вынести ее слез.
— Не из сентиментальных соображений, — признался он. — Слишком часто я осыпал его проклятиями. — Все эти годы Эдриан говорил себе, что хранит его как напоминание о цене слабости. Теперь же он думал, что эта вещь научила его правдоподобно лгать себе самому.
Нора покачала головой, как будто не поверила ему или же не расслышала его слов, потом очень осторожно положила футлярчик обратно в шкатулку, несколько секунд смотрела на него и шепотом спросила:
— Эдриан, почему ты привел меня сюда?
Он вздохнул. Конечно, на этот вопрос существовал простой ответ: супруга хозяина должна осмотреть свои новые владения, должна познакомиться с семьей мужа, пусть даже ее члены еще не покинули классную комнату. Но правда была не так проста.
Чтобы узнать Нору, надо увидеть Ходдерби. С ним и его домом та же история. Эдриан хотел, чтобы Нора узнала его здесь.
Выговорить подобное было невозможно. Одна мысль об этом вызвала у него спазм в гортани. Он же не мальчишка, чтобы умолять ее о понимании или о прощении за то, что он силой добился ее руки. Он заставил Нору выйти за него замуж, чтобы сохранить ей жизнь, и сейчас не будет пускаться на хитрость, чтобы выторговать себе большую награду, чем ее безопасность. Он не слепой дурак и не надеется, что, лишив Нору выбора, добьется ее любви.
Он ведь сознательно шел на это? Ему уже приходилось терять тех, кто был ему дорог, отказываться от любви. Потери изранили его душу, но не изменили внутренней сути.
И только теперь, в этой комнате, Эдриан понял, что с Норой будет иначе. Он не сможет смириться с ее потерей.
И что дальше? Ему до конца жизни предстоит играть роль тюремщика? Запереть птичку в клетке до тех пор, пока она разучится петь? Тогда зачем клетка, если песни все равно не будет?
Нора пристально наблюдала за его лицом.
— Я рада, что увидела этот дом, — призналась она. — Пойми меня правильно. Это одна из твоих составляющих. — Нора прижала руку к сердцу и попыталась улыбнуться. — Знаешь, в этом доме я особенно остро понимаю, что потеряла. Вернее, чего ни за что не могла получить в то время.
— Но ведь я привез тебя сюда не для того, чтобы дразнить, — медленно выговаривая слова, произнес Эдриан. — Мне кажется... — Он откашлялся. Объяснения претили ему, но ради Норы он был готов постараться. — Мне кажется, что ты расцениваешь мои намерения по отношению к твоему брату как предумышленную расправу. Но у каждого из нас есть близкие. У каждого есть родной дом, который следует защищать.
Несколько мгновений Нора с сомнением смотрела на мужа, потом ее лицо побледнело.
— Но кого ты можешь бояться? — спросила она и шагнула к Эдриану. — Ты ведь Ривенхем! Кто посмеет тронуть тебя?
Она протянула ему руку, Эдриан взял ее и крепко стиснул.
— У всех у нас есть враги. Ты знаешь это лучше всех. Твой отец был крупной фигурой, но он проявил беспечность, почил на лаврах. Лишь тот может сохранить власть, кто понимает цели своих врагов. Мой провал в деле твоего брата — одна из их целей. Представляешь, как это будет выглядеть, если я, бывший католик, потерплю поражение?
— Но... — Она чувствовала, как кружится голова. Норе в первый раз пришло в голову, что пустить бывшего католика по следу якобита с политической точки зрения чревато непредсказуемыми последствиями как для одного, так и для другого. — Наверняка есть другой способ одолеть твоих врагов.
— Разумеется, можно по-разному защищать себя. — Эдриан говорил правду. — Только пойми меня правильно — я говорю это не из страха. Просто я прошу тебя понять, что расцениваю борьбу с твоим братом не с позиции личной мести. Все это только часть большой игры, в которой моя роль невелика — я должен выполнять то, что мне прикажут.
К его удивлению, Нора обняла его, спрятала лицо на груди и приглушенным голосом сказала:
— Я никогда не думала... — Она громко сглотнула. — Я вела себя как эгоистка. Думала лишь о том, с чем должна расстаться. Мне и в голову не приходило, что ты тоже можешь все потерять.
Но из ее слов Эдриан уловил только одну мысль. Его инстинкт охотника тут же ее отметил.
— Что ты должна потерять? — повторил он за Норой. — Меня?
Нора подняла голову, взяла в ладони лицо Эдриана. Прикосновение ее мягких прохладных рук показалось ему слаще, чем любые слова.
— О, Эдриан! — вздохнула она, и Эдриану послышались слезы в ее голосе. Но в следующий миг она притянула к себе его голову и яростно впилась в губы. И в этом поцелуе не было даже тени страдания. Ее страсть тут же распалила ответное пламя.
Эдриан стиснул ее талию и ответил на поцелуй с равной страстью. Нора прижалась к нему всем телом, запустила пальцы ему в волосы и прошептала:
— Пойдем в постель.
Такая прямота была ему внове. Эдриан решил, что надо ее поощрить. Он подхватил Нору на руки, плечом открыл дверь в соседнюю комнату, осторожно положил Нору на кровать и хотел лечь рядом, но открывшееся зрелище остановило его. Волосы разметались, скромная дорожная юбка задралась до колен, открывая взору вышитые чулки и стройные ножки; которые вдруг слегка раздвинулись, как будто приглашая его поспешить. Все тело Эдриана словно окаменело. Он резко выдохнул.
Здесь, в этой постели, он провел множество бессонных ночей, запрещая себе думать о Норе. И вот она лежит тут, такая волнующая, что может соблазнить и святого.
— Ты прекрасна, — произнес он и почувствовал, как беспомощно это слово.
Нора улыбнулась в ответ такой улыбкой, что у него кровь вспыхнула в жилах, затем призывно подняла руку, как будто этим жестом бросала в атаку армию или посылала на абордаж военные корабли.
— Иди ко мне, — позвала она, прикрыв затуманенные глаза.
Эдриан помедлил, стараясь хотя бы немного унять неистовое желание, и присел на кровать. Но она уже потеряла терпение — привстала, потянула Эдриана к себе, обхватила его ногами и впилась в губы.
Эдриан отбросил колебания, запустил пальцы ей в волосы и бросился в атаку на то, что она предлагала, нет, настаивала, чтобы он взял. Нора извивалась под ним, обжигающая, как пламя. Она выгибала спину дугой, на полпути встречая броски его тела. Своей бесшабашной страстью она возвращала его в те времена, когда оба они не знали предосторожностей, ибо тогда, шесть лет назад, не он ее соблазнил, а они соблазнили друг друга. И сейчас, как тогда, оба вспыхнули одновременно.
