Алисса Джонсон - Великолепный джентльмен
Возможно, открытое противостояние на какое-то время принесет ей удовлетворение, она сможет указать матери на ложь, выявить ее эгоистичное стремление манипулировать людьми, но все это не стоит неизбежного последующего разочарования, ведь мать попросту отринет все обвинения.
Она никогда не извинится за то, что четыре года назад отказала Максу в приеме. Скорее всего она даже не признается в этом. Так какой смысл пытаться что-то доказать ей?
Взвесив все за и против, Анна надела на лицо маску холодного спокойствия, которую примеряла уже далеко не в первый раз.
– Вы вольны думать обо мне все, что вам угодно, более того, вы можете увезти ваши соображения обратно в Лондон, причем сейчас же. Что я должна сделать, чтобы вы уехали?
– Ты равнодушная, Анна Райз. Такая же равнодушная и бессердечная, как твой отец…
– Да что вы говорите? Итак, что я должна сделать, чтобы вы уехали?
Миссис Рейберн фыркнула, ее ноздри раздулись.
– В отличие от тебя я не пытаюсь настаивать на родстве ради денег, поэтому либо ты возвращаешься в Лондон, либо я остаюсь в Колриджтоне. Думаю, маркиз Эспли менее благосклонно станет принимать твое общество, если его бесценной супруге все же придется принять меня в своей гостиной.
– Смею заметить, маркиз мог бы выслать вас в Австралию, если бы это было угодно ему или его жене.
Мадам небрежно отмахнулась от этой реплики.
– Слишком хлопотно. Проще отправить тебя собирать вещи, что он и сделает, как только ему станет известно истинное положение дел.
– Как только он услышит вашу ложь, вы хотите сказать?
– Я предполагала, что дело может дойти до доказательств. Что ж, вот они…
Мадам умолкла и, театрально прихрамывая, подошла к кровати, чтобы достать стопку писем из небольшой кожаной сумочки. С самодовольной улыбкой она протянула их Анне.
– Вот, пожалуйста. Все доказательства, которые могут потребоваться тебе или Хаверстонам. Эта наша с маркизом переписка, в которой мы, обсудив условия договора, приходим к соглашению.
Анна выхватила письма из рук матери и развернула первый попавшийся лист. Едва взглянув на бумагу, она убедилась, что это письмо мадам покойному маркизу.
– Как вам удалось их заполучить?
– Предыдущая леди Эспли с радостью вернула их мне за чисто символическую плату, – объяснила мадам, небрежно передернув плечом. – Моя любовная связь с маркизом закончилась задолго до их свадьбы, а у нее были большие долги, дама слишком любила опий. Что ж… – Она забрала письма и положила их в сумочку, которую передала Анне. – У тебя есть вечер, чтобы объясниться с маркизом. Я хочу выехать в Лондон утром. Надень что-нибудь поприличнее, нельзя, чтобы меня увидели рядом с дочерью, одетой в лохмотья.
Анна лишь покачала головой, испытывая одновременно изумление, негодование и отвращение.
– Но ведь это вы дали мне это платье.
– Не для того, чтобы ты появлялась в нем на людях. Некоторые вещи не предназначаются для посторонних глаз. Ты ведь ни разу не видела меня расхаживающей при гостях в ночной рубашке, не так ли?
В ночной рубашке? И что можно ответить на такой вопрос? Похоже, старательно отдаляясь от мадам в Андовер-Хаусе, Анна не заметила проявлений некоторого безумия в голове матери.
Анна отступила к двери. Ее матушка всегда была достаточно странной и беспринципной. Но это уже выходило за рамки приличий.
– Я ухожу.
– Конечно. Я же сказала, что ты можешь идти.
Анна остановилась, уперевшись спиной в дверь. Сжимая в руках сумочку, она развернулась и вышла настолько быстро, как только могла. Уже закрывая дверь, она услышала прощальные слова матери:
– Я рассчитываю, что ты вернешь мне эти письма, Анна. Я рассчитываю, что ты вернешь все.
Глава 21
Что-то случилось – Макс это понял, как только Анна вошла в библиотеку. Она не пряталась и не суетилась, как было в день приезда Хаверстонов; глаза ее не были печальны, как в день отъезда миссис Кулпеппер. Она была натянута как струна и бледна как смерть.
Сердце Макса болезненно сжалось. Тремя широкими шагами он преодолел разделяющее их расстояние и взял ее за руки.
– Что произошло, Анна?
Он окинул взглядом ее фигуру.
– Вы заболели? Вам плохо?
Анна напряженно покачала головой:
– Нет. Дело в моей матери. Она в Колриджтоне.
– Ваша мать, – повторил Макс и облегченно вздохнул. Новость была безрадостной, но она и сравниться не могла с теми опасениями, которые пронеслись у него в голове. – Вы получили известие от нее?
– Я с ней разговаривала.
– Вы ездили с ней повидаться? В Колриджтон? – Он чертыхнулся, когда Анна утвердительно кивнула. – Но где было ваше здравомыслие, и потом, как вы туда добрались?
– Я взяла один из экипажей, конечно, я должна была спросить разрешения, но… мне не хотелось говорить, куда я отправляюсь. К тому же ни Люсьена, ни Лилли не было дома, они, по всей вероятности, уехали куда-то по делам.
– Они в гостях у соседей, милая. Нет ничего плохого в том, что ты взяла экипаж, и разрешения не нужно было спрашивать, просто не следовало ехать одной.
– Мне не стоило оставлять эту проклятую записку – вот чего мне не следовало делать, – пробормотала Анна. – И не следовало брать экипаж мадам. Нужно было воспользоваться почтовой каретой. Тогда она не смогла бы так быстро найти меня.
– Зачем она приехала? Полагаю, не для того, чтобы справиться о твоем здоровье?
– Нет.
Анна покусывала нижнюю губу, не зная, рассказывать ли ему больше.
Макс погладил ее руку.
– В чем дело, Анна?
Она пытливо посмотрела на него серыми глазами.
– Могу я доверить вам секрет?
«Ты можешь доверить мне все!» – эти слова Макс едва не произнес. Это было простое и легкое обещание, обещание, которое ему очень хотелось дать.
Но тут он вспомнил о Беатрис, стоящей на пороге его дома, и это напомнило ему о том, что он может подвести самых дорогих ему людей.
И после секундной паузы Макс лишь коротко ответил:
– Да.
По крайней мере сохранить секрет в тайне он был в состоянии.
К счастью, это было единственное, что требовалось Анне.
– Мадам… мадам сказала, что семейство Эспли мне ничего не должно. – Анна покачала головой. – Ничего. Она дала мне это. – Дрожащей рукой девушка достала из кожаной сумочки, висевшей на плече, связку писем. – Это письма матери покойному маркизу. Вторая жена маркиза продала их ей. Мадам говорит, что доказательство в этих письмах.
– Хорошо, – осторожно произнес Макс и бережно взял у нее письма. Какая-то новая нотка в ее голосе вызывала его беспокойство. – Мы можем просмотреть их вместе, если хотите.
– Она бы не отдала мне эти письма, если бы то, что в них содержится, не было бы правдой. – Анна невидящим взглядом смотрела на письма, глаза ее начали блестеть. – Мой отец рассчитался с моей матерью. Я всех ввела в заблуждение и теперь…
