Лиза Клейпас - Замужем с утра
Уильям решительно покачал головой:
— Мне ничего не нужно, мисс.
— Я живу в отеле «Ратледж». Если захочешь повидать меня или если я могу что-нибудь для тебя сделать…
— Я не стану беспокоить вас, мисс Кэти. Вы всегда были ко мне добры. Однажды, когда я болел, вы принесли мне лекарство, помните? Подошли к соломенному тюфяку на кухне, где я лежал, и укрыли меня одним из своих одеял. Вы сидели на полу и разговаривали со мной…
— Мы уезжаем, — вмешался Лео, бросив Уильяму монету.
Уильям поймал ее на лету. Опустив кулак, он угрюмо посмотрел на Лео. Лицо его вытянулось и застыло. Жадность боролась в нем с обидой.
— Спасибо, мистер, — пробормотал он, чудовищно коверкая слова.
Твердо держа Кэтрин за локоть, Лео подвел ее к экипажу и помог подняться на подножку. Когда девушка уселась на узкой подушке и посмотрела в окно, Уильям уже исчез.
Пассажирское сиденье оказалось до того тесным, что пышные юбки Кэтрин накрыли бедро Лео. Бесчисленные слои розового шелка напоминали лепестки розы.
Разглядывая профиль Кэтрин, Лео поймал себя на мысли, что она выглядит суровой и неприступной, совсем как прежняя мисс Маркс.
— Вам ни к чему было тащить меня к экипажу, — заговорила девушка. — Вы были грубы с Уильямом.
Лео пожал плечами без малейшего раскаяния.
— Наверняка позднее, спокойно все обдумав, я буду чувствовать себя ужасно.
— Я еще о многом хотела спросить его.
— Да, не сомневаюсь, вы могли бы многое узнать от него о срамных болезнях. Простите, что прервал ваш весьма поучительный разговор. Мне следовало позволить вам двоим погрузиться в воспоминания о старых добрых временах в борделе, пока вы стояли посреди оживленной улицы.
— Уильям был очень милым мальчиком, — тихо произнесла Кэтрин. — Он был достоин лучшей участи. Бедняга начал работать, едва научившись ходить. Чистил туфли, носил тяжелые ведра с водой вверх и вниз по лестнице… У него не было семьи, никто ничему его не учил. Неужели в вас нет ни капли сочувствия к несчастным и обездоленным?
— На улицах полно таких детей. Я делаю для них все, что могу, в парламенте и жертвую деньги на благотворительность. Да, я сочувствую им. Но сейчас ваши несчастья волнуют меня больше, чем чьи бы то ни было. И я хотел бы задать вам несколько вопросов. Вот первый из них: что произошло в антракте? — Когда Кэтрин не ответила, Лео мягко взял ее за подбородок, заставив поднять голову и посмотреть на него. — Выкладывайте.
Лицо Кэтрин мучительно исказилось.
— Ко мне подходил лорд Латимер.
Глаза Лео сузились, рука опустилась, выпустив подбородок Кэтрин.
— Пока вы были в ложе?
— Да. Гарри и Поппи ничего не заметили. Латимер говорил со мной через портьеру у входа в ложу.
Лео почувствовал, как в нем закипает ярость. Он хотел заговорить, но голос изменил ему. Лео раздирало желание вернуться и задушить негодяя.
— Что сказал Латимер? — отрывисто бросил он, подавив спазм в горле.
— Что я продажная женщина и мошенница.
Лео не сознавал, что сжимает локоть Кэтрин, пока та не вздрогнула от боли. Пальцы его немедленно разжались.
— Простите, что вам пришлось выдержать оскорбления, — хрипло произнес он. — Мне не следовало оставлять вас. Я не думал, что этот негодяй осмелится приблизиться к вам после моего предупреждения.
— Наверное, он хотел показать, что не боится вас. — Кэтрин прерывисто вздохнула. — Мне кажется, Латимер не может смириться, что так и не получил того, за что заплатил много лет назад. Его гордость уязвлена. Возможно, мне стоит попробовать откупиться от него. Гарри выделил мне значительную сумму. Наверное, если я отдам часть Латимеру, он оставит меня в покое и будет молчать.
— Нет, он на этом не остановится и будет продолжать шантажировать нас. Вдобавок Латимер не станет молчать. Послушайте меня, Кэт… Мы с Гарри уже обсуждали, как можно уладить это дело. Достаточно сказать, что через несколько дней Латимер или окажется в тюрьме, или будет вынужден покинуть Лондон.
— Он совершил преступление? — Кэтрин испуганно округлила глаза.
— За ним числится немало грехов. Этот человек творил беззакония долгие годы. Он собрал в себе все мыслимые пороки. Я не стану перечислять их, подобные вещи не предназначены для дамских ушей.
— Вы можете заставить его покинуть Англию? Правда?
— Правда.
Напряжение немного отпустило Кэтрин, плечи ее безвольно поникли.
— Это было бы огромным облегчением. Однако…
— Да?
Кэтрин отвернулась, избегая пристального взгляда Лео.
— На самом деле это не важно, потому что Латимер сказал правду. Я действительно мошенница. Подделка.
— В жизни не слышал подобного вздора. Вы были подделкой, когда вообразили себя шлюхой. Ваше истинное предназначение — быть утонченной, благовоспитанной леди, чья красота неудержимо влечет хорьков.
— Не всех хорьков, только Доджера.
— Это лишь доказывает, что у него отменный вкус.
— Не пытайтесь быть любезным, — пробормотала Кэтрин. — Нет ничего хуже, чем пытаться приободрить того, кому хочется предаваться жалости к себе.
Лео едва сдержал улыбку.
— Простите, — покаянно произнес он. — Валяйте, жалейте себя вволю. У вас это отлично получалось, пока я не вмешался.
— Спасибо. — Кэтрин тяжело вздохнула. — Черт, — проворчала она после недолгого молчания. — Теперь у меня не выходит. — Она сжала ладонь Лео, и он нежно погладил ее пальцы. — Я хочу вас кое в чем поправить. Я никогда не воображала себя шлюхой. Это не моя стезя.
— А чего вам хотелось бы?
— Вести спокойную, мирную жизнь, ничего не опасаясь.
— И все?
— Да. Но до сих пор мне это не удавалось. Хотя… последние несколько лет прошли почти так, как я мечтала.
— Выходите за меня, и ваше желание осуществится. В Гэмпшире вас ждет тихая, безмятежная жизнь. Вдобавок я всегда буду с вами. Это придаст вашей жизни особую прелесть, как сахарная глазурь украшает пирожное.
Кэтрин нехотя рассмеялась:
— Иногда глазури бывает слишком много.
— Вот уж нет, глазури не бывает слишком много, Маркс.
— Милорд, я не верю, что вы хотите жениться на мне так же сильно, как жаждете настоять на своем.
— Я хочу жениться на вас, чтобы почаще наступать себе на горло, — заявил Лео, сказав чистую правду. — Когда мне во всем потакают, это не идет мне на пользу. А вы довольно часто говорите мне «нет».
Кэтрин недоверчиво фыркнула:
— В последнее время мне это редко удается.
— Тогда давайте потренируемся в отеле, в вашем номере. Я попробую настоять на своем, а вы попытаетесь мне отказать.
