Ирина Мельникова - Невеста по наследству

Коляска скрылась за углом, и Сергей посмотрел на Настю. Она взяла его под руку и прильнула к его плечу.

— Дорогой мой, ты не представляешь, как я счастлива!

— Настя, родная! Я люблю тебя сильнее, чем ты это представляешь, — Сергей с жадностью смотрел в дорогое лицо. — Я и не предполагал, что встречу когда-нибудь женщину, в которую всего за четыре дня влюблюсь до безумия. А ведь я давно оставил всякие надежды и не верил, что такое может со мной случиться.

— Надеюсь, ты теперь не жалеешь, что вскочил в мою карету?

— Я ни о чем не жалею с первой минуты нашей встречи, Настенька. — Сергей торопливо огляделся по сторонам и быстро поцеловал ее в губы. — Жду не дождусь, когда опять наступит вечер! Но прежде нам надо с тобой серьезно поговорить! — он кивнул в сторону скамьи под ближайшим деревом. — Давай присядем на лавочку, и, пожалуйста, выслушай меня, не перебивая.

Настя обеспокоенно посмотрела на него.

— Ты хочешь сказать мне что-то неприятное, Фаддей?

Он совсем уже собрался поправить ее, сказать наконец, что его зовут не Фаддей, а Сергей, но в это время к крыльцу гостиницы подъехал экипаж, и они слегка посторонились, чтобы не попасть под колеса.

— Ваше сиятельство? Граф Ратманов? — прочирикал вдруг звонкий женский голосок, и из кареты выпорхнула высокая, похожая в своих ярких одеждах на экзотическую птичку, женщина с маленькой собачкой на руках. Она с восторгом оглядела вмиг поникшего графа и молоденькую девушку, которая посмотрела на нее с невыразимым удивлением, а потом перевела взгляд на Сергея. — О, это, вероятно, и есть ваша очаровательная невеста? — продолжала щебетать женщина, совершенно не заботясь о том, что молодые люди с настоящим ужасом и одновременно с отчаянием смотрят друг на друга.

— Послушай, Настя, — Сергей почувствовал, что не в состоянии справиться с собственным голосом, и он предательски дрожит, — я только что решился все тебе объяснить…

— Что объяснить?.. — прошептала она и в ужасе отступила от него на шаг.

Сергей ощутил внезапное головокружение. Господи, ну почему все так плохо?! Если сейчас он попробует объясниться с Настей, если она узнает правду, находясь в явном смятении, ничего хорошего из этого не получится! Он навсегда погибнет в ее глазах! И откуда только взялась эта проклятая Фелиция? Он с яростью взглянул через плечо в знакомое, радостно улыбающееся лицо и прошипел, задыхаясь от злости:

— Немедленно оставьте нас, Фелиция! Разве вы не видите, что мне необходимо поговорить с моей невестой! — Он подхватил Настю под руку. — Нам надо спешить, Настя!

Сердце его колотилось как бешеное, словно во время охоты, только сейчас он был не охотником, мчащимся верхом по полям в погоне за лисой. Он был как раз этим бедным, загнанным в угол зверем, стремящимся во что бы то ни стало спасти свою жизнь. Ведь спасение любви было для него равнозначно спасению жизни.

Настя отвела его руку, повернулась к женщине и растерянно спросила:

— Фелиция? Какая Фелиция? — И когда он вновь взял ее за руку, попросила:

— Подожди, Фаддей, я ничего не понимаю!

— О господи! Фаддей?! — Женщина откинула голову назад так, что полностью обнажилась ее длинная шея, и расхохоталась:

— Так, значит, это правда, граф? Я слышала, что вы похитили свою собственную невесту, но посчитала это очередной сплетней или злой шуткой! Вы что, с ума сошли? Назваться именем своего лучшего друга! Никак не ожидала от вас подобного остроумия, мой дорогой! — Женщина с очевидным злорадством оглядела съежившуюся девичью фигурку. — А ваша невеста действительно очаровательна. Я, каюсь, думала, что за столь великие деньги вам непременно подсунут какую-нибудь дурнушку!

Граф схватил Настю за руку и привлек к себе.

— Настя, уходим немедленно, если не хочешь, чтобы все закончилось катастрофой, — проговорил он, задыхаясь.

— О боже! — раздалось вдруг с крыльца. — Настя, милая! Граф! Мы уже и не ожидали встретить вас здесь! — Ольга Ивановна Меркушева, опираясь на руку Фаддея Багрянцева, быстро спускалась по ступеням навстречу беглецам. — Иди ко мне, доченька! Иди скорее, дорогая! Я так о тебе беспокоилась!

Сергей глубоко вздохнул, как гладиатор перед последним, возможно смертельным для него, боем. Настя вгляделась в людей, внезапно окруживших ее и Фаддея, среди которых было только два незнакомых ей человека. Один — высокий, черноволосый, она уже знала — был старшим братом графа Ратманова, а второй… И Настя с ужасом поняла, что и слова незнакомой дамы, и ее дорогой маменьки не послышались ей, не приснились. И этот приветливо улыбающийся человек гораздо больше похож по описанию на поэта Багрянцева, чем ее дорогой Фаддей!

— Простите меня. — Все еще надеясь на чудо, она подошла к этому человеку, который был чуть ли не в два раза крупнее ее, и прошептала, с трудом выговаривая слова от волнения:

— Вы мой бывший жених граф Ратманов?

— Я никогда не был вашим женихом, Настенька, — мягко сказал этот человек и посмотрел на другого человека, которого она любила. Он стоял рядом с лицом мрачнее тучи и молчал.

— Настя, подойди ко мне! — Ольга Ивановна обняла дочь за плечи и прижала ее голову к своей груди. — Успокойся, дорогая, он не стоит твоих слез!

— Я не плачу! — Настя решительно отстранилась от матери и протестующим жестом остановила ее, когда та вновь захотела ее обнять. — Подожди, мама, я должна немедленно во всем разобраться!

Она услышала, как человек, которого она любила больше жизни, назвал ее по имени сначала резким тоном, потом ласково, совсем как прошедшей ночью. Он вновь взял ее за руку, но взгляд его был мрачным и подавленным. Он сказал, что они должны немедленно подняться в гостиницу и поговорить обо всем наедине, а не на виду у всего города. Действительно, вокруг собралась уже целая толпа зевак, и желающих поглазеть на бесплатное зрелище прибавлялось с каждой минутой.

— Ты помнишь, я только что хотел все тебе объяснить? — спросил ее тот, которого она четыре дня и четыре ночи называла Фаддеем. Своим любимым Фаддеем!..

Настя вырвала руку и отшатнулась от него, словно от всплеска пламени, грозившего опалить ей лицо.

— Вы… граф Ратманов? — еле слышно произнесла она, уже не замечая, что слезы непрерывным потоком текут по ее щекам, не давая как следует разглядеть лицо человека, которому она так безоглядно поверила. Наконец-то все прояснилось! Наконец-то до ее сознания дошла вся правда и ужас ее положения. — Вы граф Ратманов? — повторила она снова, как будто подтверждая открывшуюся ей истину, — Вы… мой жених?! Вы, который все эти четыре дня сомневались, стоит ли жениться на мне, и всячески наговаривали на самого себя. Почему?.. Почему вы сделали это?.. Я ведь люблю вас! — Она остановилась, покачала головой и с горечью произнесла: