Джо Беверли - Запретное наслаждение
Люси устраивало.
Мария тепло приветствовала ее, и они сели пить чай.
– Ну а теперь расскажите, что вас тревожит.
Люси помешала сахар в чашке, прикидывая, как правильно подойти к столь деликатной теме.
– Я не привыкла говорить о себе и только недавно поняла это.
– Тогда не говорите, если не хотите.
– Не знаю. – Люси неуверенно улыбнулась. – За несколько недель я так устала от светской болтовни, что теперь воспринимаю молчание с благоговением монахини!
Мария рассмеялась.
– Представляю, как все это может утомить. Вы получили удовольствие от сезона?
Люси решила на некоторое время задержаться на безопасной теме.
– Некоторые балы и музыкальные вечера были просто великолепны.
– Думаю, дело в том, что все мероприятия сконцентрированы. В Сити и в подобных местах, где образ жизни в сезон и вне сезона не особенно различается, все мероприятия равномерно разнесены во времени. Здесь же бомонд собирается на месяц или два, с головой погружается в общение, покупки и бизнес, а после этого со вздохом облегчения возвращается к деревенской жизни.
– Когда вы вышли замуж за Селестина, то большей частью жили в Лондоне, не так ли?
– У него была вилла и охотничий домик в угодьях, хотя он им редко пользовался.
Люси обратила внимание на пренебрежительное «он»: вряд ли Мария стала говорить в таком тоне о лорде Вандеймене.
– Мария, надеюсь, не обидитесь, если я спрошу, как вы познакомились с Селестином?
Мария весело взмахнула рукой.
– Это было безрассудством, как вы, я уверена, догадываетесь. Он ворвался, как тигр – в отару овец, полный энергии. Красивый, он мог быть обаятельным, но я думаю, что главный аспект его привлекательности состоял в том, что он был другим. Не просто купцом, а иностранцем. Мы все, как это ни грустно, привыкли к беженцам из Франции, а вот к успешным бельгийцам – нет. Возможно, сейчас, глядя на меня, такое предположить трудно, но тогда, в юности, традиционный путь к замужеству казался мне ужасно скучным.
Люси ответила на вопрос, звучавший в словах Марии:
– Мне так никогда не казалось. Все дело в том, что ни один традиционный мужчина не встретил отклика в моей душе. Вы думаете, из-за этого я многого лишена?
– Возможно, у вас другие интересы? Вы не сидели дома и не вышивали крестиком.
– Да. Я хотела посвятить себя коммерции, а не браку, хотела вслед за отцом войти в бизнес. Я хотела… Я хотела быть его сыном. Какая глупость!
Мария села рядом с ней и взяла за руку.
– Вовсе нет. Бизнес дает тот душевный подъем, которого нам не хватает в обыденной жизни. А вы не допускаете, что интуитивно стремились стать тем, кем хотел бы видеть вас отец?
– Но почему же мне даже в голову не пришло последовать пожеланиям мамы?
– Может, на вас подействовал более сильный ветер? Только знайте: вы были – и есть – та, кем она хотела вас видеть. Она всем сердцем любила вас.
– Любовь не всегда означает одобрение.
– Она не просто одобряла – она гордилась вами, восхищалась вашей тактичностью и добросердечностью. И вашим умом. Ее все это очень радовало.
– Не все – ей не нравилось, что я так много времени провожу с отцом.
– Думаю, она немного ревновала. Понимаю, это может показаться бессмыслицей, но большинство благоразумных людей очень часто совершают неблагоразумные поступки. Между прочим, она хотела, чтобы вы жили обычной жизнью.
– Не такой, как у нее?
– Да, не такой, – согласилась Мария. – Она любила вашего отца – это было очень сильное чувство, – и никогда не пожалела о своем выборе, я в этом уверена, но временами давала понять, что предпочла бы, чтобы ее жизнь пришла к тому же результату по традиционному пути.
– А это было невозможно.
– Она знала это и смирилась, но поступила бы точно так же, если бы ей был предоставлен второй шанс изменить свою судьбу.
– А вы? – спросила Люси. – Вы поступили бы по-другому?
Мария, казалось, смутилась и, пожав плечами, ответила:
– Нет. А как бы я в таком случае обрела нынешний статус? Если бы я, выходя замуж, следовала условностям, мы с Ваном никогда бы не поженились. Я сейчас очень счастлива и надеюсь, что однажды и вы сможете сказать это.
Их беседа так и не коснулась необычных ухаживаний, и Люси не знала, как спросить о том, что ее интересовало, пока не поняла, что придется говорить напрямую…
– Хотите посмотреть на мою дочку? Я просто горю желанием показать вам, какие мы с Ваном молодцы, если произвели на свет такое чудо.
Момент был упущен – вероятно потому, что у Люси так и не хватило смелости задать главный вопрос?
Они поднялись в детскую, где в колыбели с кружевным пологом спала очаровательная малышка, за которой присматривала няня.
– У меня нет опыта общения с младенцами, – испуганно прошептала Люси. – Хотя матерью стать мечтаю.
– Еще одно естественное желание, но путь к нему тернист.
– Да, я знаю, что роды – тяжелый процесс.
– Да, но я не это имела в виду. Дети не всегда приносят счастье своим родителям. Я доставила много печали своим, когда вышла замуж, так же как и ваша мама. И Ван опечалил родителей, когда настоял на том, чтобы в шестнадцать пойти в армию. Инстинктивно мы защищаем и оберегаем детей, но однажды наступает время, когда приходится их отпускать, то есть позволять рисковать, даже совершать глупости и подвергать себя опасности. Это очень непросто.
– И как этого можно избежать?
– Наверное, проще остаться старой девой.
Они вышли из детской и вернулись в гостиную.
– Дети должны рождаться не только в любви, но и в семье, – заметила Мария, когда они снова расположились за столом.
– Разумеется, я категорически против скандала, – рассмеялась Люси, отгоняя прочь все мысли о лестнице в театре. – А что вы думаете о Виверне?
– Мне мало что известно. Да, он брат Сюзан, мы соседи, но он приезжал в Хок-ин-Вейл всего один раз. Однако впечатление произвел.
– И чем же именно? – поинтересовалась Люси, понимая, что выдает себя с головой.
– Он привлекателен, что немаловажно, хотя многие лицемерно утверждают, будто это не так; приятен в общении. Кому-то это качество может показаться несущественным, но он старается держаться любезно и доброжелательно, не стремится огорчать или смущать окружающих. Как это ни удивительно, но приятных людей мало. Он разгоняет тучи – кажется, так однажды сказала Сюзан. Иногда он этим даже раздражает ее.
– В нем есть и жесткость. Недавно он едва не порвал в клочки двух молодых людей, которые решили из-за меня устроить дуэль. У меня создалось впечатление, что он привык к таким ситуациям, – как будто служил офицером в армии.
– А, так он еще и многогранен… – произнесла Мария.
