История Деборы Самсон - Эми Хармон

– И лоб, и затылок? Как мне это удалось?

– Не могу знать, сэр. Полагаю, у вас талант.

– Не смеши меня, Шертлифф, – выдохнул он, скривив рот, и у меня из глаз закапали слезы.

– Так, значит, вы меня помните? – выдавила я.

Он закрыл глаза и больше не открывал.

– Генерал?

Он не ответил, и я решила, что он лишился сознания.

– Генерал? – Я в панике коснулась его щеки. – Генерал!

Он открыл глаза. На этот раз его взгляд был ясным.

– Ты молился. Вслух. Ты называл ее имя.

– Чье?

– Моей жены. Ты просил Элизабет отправить меня назад. – Он сжал мои пальцы, и я поняла, что так и не выпустила его правую руку. Я не осмеливалась это сделать.

Я кивнула, не зная, смогу ли ответить из-за обуревавших меня чувств. Когда я молилась в отчаянии, то не осознавала, что говорю вслух, но меня услышали.

– Здесь очень холодно, – сказал он. – А рука у тебя горячая.

– Со мной все в порядке, сэр.

– Нет. Ты весь в крови, ты плачешь, и кожа у тебя горит.

Я заставила себя разжать пальцы и отстранилась от генерала.

– Почти вся эта кровь ваша, сэр, – соврала я. – И плакал я тоже из-за вас.

– Ты не был ранен?

– Был. Пуля попала в левую ногу, но я поправлюсь. Обошлось без серьезных повреждений. – Я надеялась на это. – Мой конь убежал.

– А мой?

– Стоит в конюшне Ван Тассела.

Он тяжело выдохнул, и мы снова замолчали.

– Давно мы здесь? – спросил он.

– Не знаю точно. Сутки… или чуть дольше. Но нам надо скорее уезжать отсюда. Меня предупредили, что Ван Тассел нам не друг, хотя я и сам это понял. О нас заботились лишь слуга Моррис и дочь хозяина, хотя, полагаю, ею двигало прежде всего любопытство. Я попросил дать воды и одеял. Она принесла их, но и только.

– Откуда тебе известно, что он лоялист?

– Он толстый. Богатый. Ему хорошо живется. Он не похож на обездоленного и измученного заботами человека.

– М-м.

– Сэр, теперь, когда вы очнулись, я могу уехать один. Теперь я знаю, что вы не умрете у меня на руках. Я приведу помощь.

Он перевернулся на бок, сел и принялся ощупывать голову. Я тоже поспешила сесть, чтобы помочь ему.

Он покачнулся, но сумел усидеть:

– Голова гудит, но все остальное в порядке. Мне нужно попить… и помочиться.

Я протянула ему флягу, и он долго пил, опустошив ее до дна.

– Вы справитесь сами, генерал? – спросила я, мысленно готовясь к худшему.

– Если не справлюсь, то точно не смогу ехать верхом.

– Не уверен, что вам можно садиться в седло, сэр.

– Ты поможешь мне удержаться на лошади.

По спине у меня побежал холодок. На ощупь ты совсем не мальчишка, Роб.

Я не смогла бы дойти пешком до Уэст-Пойнта. Я это знала. Просто не смогла бы. Вряд ли раны у меня загноились, но они даже не начали заживать. Мне придется держаться за Патерсона и молить Бога, чтобы он не почувствовал, как я прижимаюсь грудью к его спине.

Я кивнула и встала, проверяя ногу. Не хуже и не лучше, чем прежде. Но теперь генерал внимательно смотрел на меня.

– У тебя все штаны в крови. Куда попала пуля? – спросил он.

Я спустила чулок и, показав повязку на голени, поскорее вновь натянула его. Мои ноги, даже залитые кровью и обмотанные бинтами, не могли показаться мужскими: слишком тонкие и светлые волосы, слишком узкие щиколотки.

– Но откуда тогда кровь выше?

– Когда мы везли вас сюда, ваша голова лежала у меня на коленях.

Он помолчал, обдумывая мои слова, и мне показалось, что он хочет снова лечь.

– Я обязан тебе жизнью, Шертлифф. Ведь так?

– Да, сэр. Обязаны. И потому я буду признателен, если вы не лишитесь ее в ближайшее время.

Он фыркнул и осторожно поднялся на ноги, придерживаясь рукой за стену. При этом он закрыл глаза, будто из-за головокружения.

– Я приведу лошадь, сэр.

– Не стану спрашивать как.

– Я с этим справлюсь.

– Знаю.

Я отвернулась. Он стоял чуть пошатываясь, ухватившись за балку. Я услышала, как он закашлялся и изверг из себя воду, которую только что выпил.

– Проклятие, – простонал он, но я пошла дальше, предоставив ему возможность самому с этим справиться и радуясь, что он позабыл о моих ранах.

Когда я выбралась из амбара, Моррис подходил к двери с ведром в одной руке и караваем хлеба в другой.

– Мы уезжаем. Мне нужен конь генерала.

Он остановился. Вода выплеснулась через край. Он передал мне ведро и хлеб.

– Ван Тасселу не понравится, что вы заберете коня. Он решил, что конь достался ему. Уже и покупателя на него нашел.

– Значит, я не дам ему совершить большую ошибку.

– Я приведу коня и помогу его оседлать. Но вам надо скорее исчезнуть. Хозяин уехал с час назад и должен скоро вернуться.

– Мы уедем, как только ты приведешь коня, – согласилась я и вернулась в амбар.

Генерал Патерсон ждал меня. Его кожа приобрела пугающий серый оттенок, но взгляд был ясным и твердым. Он отломил кусок от хлеба, который я принесла, и проследил за тем, как я набрала во флягу воды и собрала те немногие вещи, которые вынула из седельных сумок.

– Ты едва ходишь, – заметил он.

– Голень болит. – Я ничего не сказала про рану на бедре.

Моррис привел Ленокса, забросил седло ему на спину и, ни слова не говоря, затянул седельные сумки. Я едва не застонала от облегчения. У меня не было сил их поднять. Моррис держал поводья, пока Патерсон садился в седло, и удержал генерала за мундир, когда тот покачнулся. На мгновение мне показалось, что генерал вот-вот свалится на землю, но он усидел.

– Залезай, Шертлифф, – велел Патерсон.

Моррис подошел ко мне, готовый помочь, и я позволила ему подсадить себя. Я села на круп коня, предоставив седло генералу. Ленокс дернулся, и я чуть не соскользнула вниз: я не могла сжать бедра, чтобы удержаться верхом.

– Хватайтесь за него, – бросил мне Моррис, и я послушно обхватила генерала за пояс. Он держался слишком прямо и дышал так, словно чувствовал, что его вот-вот снова вывернет.

– Знаете, куда ехать? – спросил Моррис, не отводя глаз от пепельного лица Патерсона.

– Мы милях в четырех к