Мэри Белоу - Танцуя с Кларой
Это были странные слова, такие обычно произносили в грезах. Но теперь она поняла, что не спит, что он действительно стоит в дверном проеме. Что он вернулся домой.
— Привет, Фредди, — поздоровалась она.
— К сожалению, это не может быть сделано буквально, — продолжал он. — Ты связана со мной на всю жизнь, но я могу сделать кое-что другое. Я собираюсь взять тебя в Лондон на свадьбу Малкольма и Камиллы. Ты встретишься с моей семьей, со всеми ее членами. Они добрые люди, Клара. Они станут семьей для тебя, на всю оставшуюся жизнь, прижав тебя к своей коллективной груди, и никогда не отпустят. Ты больше не будешь одинока. После свадьбы я отправлюсь в Америку или, возможно, в Канаду, и тебе больше не придется меня видеть.
— Ты не сможешь сделать это, Фредди, — произнесла она, все еще улыбаясь ему, хотя в глазах затаилась грусть. — Я жду ребенка. Ты будешь нужен нам обоим.
Если Клара и представляла себе, как скажет ему об этом, то это никогда не было так прямо, как случилось в действительности. Она наблюдала за ним, откинув голову на спинку кресла, к которой она, должно быть, прислонилась, когда ее сморил сон. Он застыл на месте и прикусил верхнюю губу, а его глаза наполнились слезами. Затем он резко поднял голову, перевел взгляд на потолок и заплакал, шумно и неловко сглатывая.
— О, Боже, Клара, — выговорил он, когда смог, — что я с тобой сделал? Я сожалею, я так сильно сожалею…
— Из-за чего? — тихо спросила она, ее сердце болело за него. — Что мы с тобой зачали ребенка, Фредди? Я располнею и буду рожать. Я прижму к груди своего собственного сына или дочь. Еще несколько месяцев назад это казалось невозможным, а теперь это происходит наяву. Ты подарил моей душе покой. Не надо об этом сожалеть.
— Как я могу быть отцом ребенку? — спросил он. — Я ничего не могу ему предложить. Во мне нет ничего, за что бы ребенок мог меня уважать. Будет лучше, если меня здесь не будет, Клара. Лучше мне уехать, как я и планировал.
— Фредди. — Она протянула ему руку, хотя не ожидала, что он возьмет ее. — Поделись со мной твоей болью. Когда я встретила тебя в Бате, ты был полон жизни и очарования. И обмана. Тогда я не чувствовала, что ты себя ненавидишь. Это появилось потом. Расскажи мне, что случилось в Примроуз-Парке?
Фредди рассмеялся и скрестил руки.
— Почему бы и нет? — ответил он. — Ты вполне можешь узнать обо всем. Ты и задуматься не успеешь, как сама купишь мне билет в Америку, Клара. Согласно завещанию моего дяди Примроуз-Парк доставался тому из пяти племянников, кто сможет получить руку Джули. Примроуз-Парк — процветающее имение.
— А-а, — тихо протянула она.
— Я использовал все свое очарование, чтобы добиться ее, — продолжал он. — Но Джули, конечно, слишком хорошо знает меня, кроме того, она, сама не подозревая, влюбилась в Дэна. А он — в нее. Когда я наконец понял, что Джули не выйдет за меня замуж, я похитил ее.
Клара взглянула на него, ожидая окончания истории.
— Я повез ее в Глостер, — рассказывал он, — обманом заставив сесть со мной в карету без сопровождения. Я полагал, что даже самого факта ее отсутствия в течение целого дня будет достаточно, чтобы скомпрометировать ее и получить ее согласие, но Джули, конечно, оказалась сделана из более твердого материала. Окончательный план состоял в том, чтобы продержать ее вне дома в течение ночи и не оставить ей никакого выбора. Хотя все еще надо было решить, как поступить с Джули. Я собирался изнасиловать ее.
Клара сглотнула:
— Дэниел вовремя настиг вас?
— Только потому, что мы уже возвращались домой, — ответил он. — Как видишь, я не смог довести дело до конца. Я бесхребетный негодяй.
— Несостоявшийся негодяй с добрым сердцем и совестью, — поправила она.
Он снова горько засмеялся.
— Если бы у тебя не было совести, Фредди, то ты бы не страдал, — настаивала она.
— Итак, после соответствующей выволочки я помчался в Бат, — продолжал он, — нашел несколько богатых незамужних женщин и, остановив свой выбор на тебе, начал настойчиво добиваться твоей руки и сердца, снова используя все свое обаяние, Клара. Вот уж действительно добрый и совестливый человек.
— Я уже говорила тебе, что ты не обманывал меня, — сказала она. — Я вышла замуж за тебя, потому этого хотела, Фредди. Я ждала от брака любви не больше, чем ты. Я не любила тебя, когда выходила замуж.
— Тем лучше, — сказал он. — Ты бы достаточно быстро обнаружила свою ошибку.
— Любовь возникла позже, — продолжала она. — Полагаю, это случилось в ту неделю, что мы вместе провели в этом доме, и с тех пор она с каждым днем усиливалась. Ты гораздо сильнее заслуживаешь любви, чем думаешь.
— Мне говорили, что я красивый мужчина, — сказал он. — И зеркало подтверждает, что я могу верить этим словам. Тебя привлекла моя внешность, Клара. Ты полюбила красивую пустышку.
— Ты был неизменно добр ко мне в течение той недели, — возразила она. — Это было, без сомнения, самое замечательное время в моей жизни. Даже если бы у меня никогда больше не было ничего похожего, моя жизнь была бы прожита не зря. Я бы считала, что знала счастье. Я знаю, ты притворялся, что любишь, когда ничего не чувствовал ко мне, Фредди, но ты жил этой притворной любовью. Ты проводил со мной время. Ты подарил мне безумное удовольствие от верховой езды и тот замечательный день в беседке. Ты много говорил со мной и улыбался мне. Ты заставил меня почувствовать себя почти красивой. И ты занимался со мной любовью. Я не могу описать, как удивительно было познать физическую любовь после всех прошедших лет.
— Клара, — ответил он, — не делай из меня святого. Я бросил тебя. Я вел ужасно распутную жизнь в городе, в то время как ты оставалась здесь.
— Но ты писал мне, — убеждала она его, — потому что хотел, чтобы я оставалась в добром здравии. И ты разыскал доктора Грэма и приехал за мной, чтобы отвезти меня к нему. Ты хотел дать мне шанс снова ходить. Без тебя, Фредди, я никогда бы не узнала, что это возможно. Я не хочу, чтобы ты считал, что разрушил мою жизнь, когда, напротив, верно обратное. Ты стал всем, что для меня было самым замечательным и жизненно необходимым. Больше того, ты заставил меня понять, что такое любовь. Не только физическая ее сторона, но и все остальное. И вероятно, самым лучшим является то, что ты заронил во мне новую жизнь. Ты дал мне возможность полностью и всесторонне состояться как женщине.
Он стоял молча, по-прежнему опираясь о дверной косяк, его взгляд был непроницаем. Ей не удалось достучаться до него.
— Я знаю, что я достойна лишь жалости, — сказала она, — но ты принес мне счастье, Фредди. Не надо считать себя полным неудачником.
