Робин Хэтчер - Помнишь?..
Он хотел, чтобы у нее все было хорошо. Он хотел, чтобы у нее все было хорошо, ради нее. И ради себя...
ГЛАВА XXXI
У Фанни дрожали пальцы – ей никак не удавалось проткнуть соломенную шляпку булавкой. Том вот-вот придет за ней, а она еще не готова. Не нужно было соглашаться идти с ним в церковь. Она к этому еще не готова.
Как жаль, что ей не с кем посоветоваться о своих страхах. Тому этого не объяснишь. Он просто скажет, чтобы она выбросила все из головы. Он скажет, что знает, чего хочет, и что людям придется согласиться, что она его жена. Но Фанни понимала, что не все так просто. Оупэл предупреждала ее, но ей не хотелось слушать правду.
Пристроив, наконец, на голове шляпку, Фанни присела на краешек кровати, сложила руки на коленях и стала смотреть на дверь, прислушиваясь к шагам. В ней неумолимо нарастало чувство беспокойства и страха.
Том сказал, что, возможно, сегодня в церкви будет его сестра. От этого Фанни нервничала еще больше. Интуиция подсказывала ей, что Сара неодобрительно относится к знакомству ее брата с Фанни Ирвин. Том ничего не рассказывал об этом, но перестал говорить о сестре.
Когда она лежала больной и он приносил ей еду из ресторана, он рассказывал ей о своем детстве, о своей семье. Фанни видела, как он обожает старшую сестру. Она помнила, как завидовала ему, жалея, что они с Оупэл не так близки. Но потом, как только Том нашел ей работу в гостинице и забрал ее из салуна, он перестал говорить о Саре. Фанни чувствовала, что между братом и сестрой пробежала кошка. Она была уверена, что причина этого – она.
Девушка взяла с умывальника маленькое потрескавшееся зеркальце и посмотрелась в него.
Только Господу Богу известно, почему Том захотел жениться на ней, – подумала она. – Она прекрасно знала, что у нее не на что смотреть. Худая, костлявая. Глазищи слишком велики для ее лица. Нос длинный и острый. Она посмотрела на свою грудь и пришла в еще больший ужас. Она достаточно долго проработала в салуне, чтобы знать, что мужчины предпочитают полногрудых женщин.
Она почувствовала, как краска заливает ее лицо, когда подумала о том, почему мужчины любят полногрудых женщин. Она знала все, что происходит в постели. Оупэл все описала ей в подробностях. Раньше Фанни была уверена, что никогда не захочет в этом участвовать, но, после того как Том поцеловал ее, у нее такой уверенности уже не было. Она почти хотела, чтобы он не только целовал ее, но он всегда оставался джентльменом.
Это только подтверждало то, насколько мало они подходят друг другу. Том джентльмен, а она, Фанни, хотела, чтобы он обращался с ней, как... как мужчины обращаются с ее сестрой.
Она проглотила застрявший в горле комок и смахнула слезы, набежавшие на глаза. Ей не хотелось, чтобы Том заметил, что она плакала. Ей не хотелось испортить ни одной минуты, которые они проводили вместе. Совсем мало времени осталось до его отъезда в Бостон. Она отдавала себе отчет, что он может раздумать жениться на ней, когда вернется. Но сейчас ей хотелось, чтобы все было идеально.
Услышав стук в заднюю дверь кухни, она со вздохом поднялась и пошла открывать дверь.
Открыть дверь и увидеть его улыбку было для нее все равно что в ясный весенний день впустить в комнату солнечный лучик. У нее замерло сердце и сразу же поднялось настроение. Она не могла чувствовать себя несчастной, когда рядом был Том.
– Как ты красива, Фанни, – сказал он, входя на кухню и поцеловав ее в губы на глазах у повара.
– Ну, разве моя девушка не выглядит красавицей, мистер Пенни?
Мистер Пенни поднял кустистую бровь и секунду рассматривал ее.
– Выглядит, – подтвердил он и снова повернулся к плите.
Фанни внезапно почувствовала себя красивой. Том мог заставить ее поверить во что угодно, для этого ему было достаточно лишь сказать, что это так.
– Одевайся-ка побыстрее. Нам незачем опаздывать.
– Том, я не уверена...
Он поцеловал ее так нежно, что у нее опять набежали слезы. Отстранившись от нее, он сказал:
– Одевайся, Фанни. Мы идем в церковь...
У нее беспорядочно колотилось сердце, когда она пошла за пальто, она ни в чем не могла отказать ему – так сильно она любила его.
Во второй раз за последние два дня Сара сидела в санях рядом с Джереми, и они ехали в город, на этот раз на службу в церковь.
Сара пыталась успокоиться. Она посещала службы в Хоумстедской общинной церкви сколько себя помнила. Все прихожане были ее друзьями и соседями. Она хорошо знала их всех.
Но после вчерашней встречи с Этель Боннель она знала, что там будут люди, которые осудят ее за то, что она разорвала помолвку с Уорреном и вышла за его брата всего через несколько недель после этого. Там может даже оказаться кто-то догадывающийся о том, что произошло на самом деле.
Взглянув украдкой на мужа, она попыталась представить себе, что он думает. Она вспомнила, как он встал на ее защиту в магазине, и не удержалась от улыбки. Он так хорошо дал почувствовать, что не позволит миссис Боннель сплетничать о его жене.
Она еще раз почувствовала, какое это чудо – любить его, и ощутила радость в самых сокровенных тайниках души, где хранилась уверенность, что он тоже любит ее. Она страстно желала услышать это из его уст, но понимала, что надо еще подождать.
Копыта лошади простучали по мостику через Доуни-Крик. Джереми натянул вожжи, и лошадь перешла на шаг, когда они подъехали к церкви. Остановив сани, Джереми закрепил вожжи на рукоятке тормоза и соскочил на снег, помогая Саре выйти.
Выйдя из саней, она первым делом увидела брата – он переходил улицу, рядом с ним шла стройная девушка. Сара сразу же поняла, что это должна быть Фанни. Она быстро перевела взгляд на Тома, чтобы увидеть выражение его лица. Она хотела, чтобы он простил ей ошибки, и знала, что он ей не простит, если она отвергнет девушку.
Джереми предложил Саре руку и, прижав ее кисть к своему боку, повел навстречу неотвратимой встрече с ее братом и Фанни.
К ступеням, ведшим в церковь, они подошли одновременно. Обе пары остановились и посмотрели друг на друга. На какой-то момент Сара испуганно подумала, что Том даже не собирается разговаривать с ней. Ей показалось, что он все еще сердится на нее.
Они с Томом очень похожи, – подумала Сара, встретившись с ним взглядом. Его реакция была такой же.
Она посмотрела на Фанни, пытаясь увидеть ее без всякой предвзятости. Внешне девушка ничем особенным не отличалась – молоденькая, лет шестнадцать-семнадцать, не больше, большие карие глаза с густыми ресницами; худенькая и хрупкая, кажется, подуй ветерок посильнее, и он подхватит и унесет ее, никакой косметики на лице, пальто из темной шерсти, юбка из обыкновенной синей материи... Фанни мало чем отличалась от любой другой девушки ее лет в Хоумстеде.
