Мишель Яффе - Звездочет
Сердце готово было выскочить у нее из груди, когда она смешалась с толпой на мосту Риальто. Здесь находилась деловая часть города, привлекавшая торговцев со всего света, включая самые немыслимые его уголки. Бьянке встречались люди в тюрбанах, говорившие по-арабски, испанцы в длинных плащах, французы в маленьких шляпах и с короткими усами, англичане в сюртуках с подкладными плечами, монахи, просящие милостыню, и даже правоверный турок. Ей не встретилась ни одна благородная дама, пешком и без сопровождения, поэтому она почувствовала, что привлекает нежелательное внимание окружающих.
Бьянка поднялась на мост, стараясь не отвлекаться на витрины ювелирных лавок, и свысока оглядела улицу, по которой только что прошла. Присмотревшись, она узнала светловолосую голову Криспина, который заметил ее и стал прорываться вперед, пустив в ход локти. Криспин понятия не имел, почему Бьянка сбежала, но знал, что ему не поздоровится, если с ней что-нибудь стрясется.
Бьянка помчалась вниз по ступеням моста на другую сторону, не обращая внимания на насмешки, сыпавшиеся со всех сторон, и отталкивая тянущиеся к ней руки. Мимолетного взгляда через плечо было достаточно, чтобы убедиться, что Криспин нагоняет ее. У основания моста он так приблизился к ней, что вполне мог изловчиться и схватить ее.
Не останавливаясь, Бьянка сорвала с пояса кошелек, набитый золотыми, и вытрясла содержимое на мостовую позади себя. Россыпь монет привлекла прохожих, бросившихся подбирать их. Криспин оказался отделенным от нее жадной, ничего не видящей на пути толпой.
Дверь запыхавшейся, испуганной Бьянке открыл не слуга, а сама Туллия. Куртизанка усадила подругу против себя на кухне, пока Дафна наливала ей стакан воды. Бьянка осушила его залпом и тут же попросила второй. Дрожащими от волнения руками она расстегнула промокший насквозь плащ и сбросила его на пол.
— Они гонятся за этими сапфирами? — восхищенно присвистнула Туллия. — За такое ожерелье я готова допустить к своему ложу любого из своих клиентов на всю оставшуюся жизнь.
— Нет. — Бьянка рассеянно ощупала ожерелье на шее, про которое совсем позабыла. — Я так не думаю. За мной гнался Криспин Фоскари, брат Йена.
— Но почему?.. — Туллия так и не задала вопроса, вспомнив урок, полученный накануне. — Красавица, боюсь, что должна извиниться перед тобой. На прошлой неделе, когда ты была здесь, я понятия не имела, что ты помолвлена с Йеном Фоскари. Узнав об этом, я готова была провалиться сквозь землю. Хотя, знаешь, ничего не случилось. Он оказался… — Туллия замялась, подыскивая нужное слово для описания странного поведения графа в тот день, — полностью несостоятельным, хотя и очень милым. В общем, ничего стоящего. Но в любом случае мне жаль, что так получилось.
— Не стоит извиняться. — Бьянка равнодушно махнула рукой, испытывая одновременно смущение и удовольствие. — В каком-то смысле это я должна быть тебе благодарна. — Она улыбнулась, вспомнив ночь, когда они решили осуществить свою договоренность. — Но это потом. Сейчас начало пятого, да?
Туллия кивнула, и Бьянка поднялась.
— Ты не могла бы послать кого-нибудь посмотреть, не преследует ли меня все еще Криспин? Может быть, его удастся сбить со следа. Если он поймет, что я близко от твоего дома, он догадается, где я прячусь.
Туллия немедленно исполнила ее просьбу. Уладив это Дело, они обе поднялись по лестнице в спальню Туллии.
В соседней комнате Бьянка нашла платье, маску и пару высоких сандалий, приготовленных для нее. К тому времени когда она переоделась и сделала несколько осторожных шагов по комнате под руководством Дафны, часы уже пробили пять. Туллия со своей служанкой старались ободрить Бьянку, пока она ждала прибытия гостей. Им передалось ее волнение, но пользы от них было немного. Когда слуга явился и доложил, что гостиная полна, сердце Бьянки забилось так сильно, что, казалось, его глухие удары были слышны на другой окраине Венеции. Бьянка поднялась, расцеловала подругу и служанку в обе щеки и твердым шагом вышла в малую гостиную.
Бьянка мгновенно оценила ситуацию, оглядев пятерых мужчин, молча взиравших на нее.
— Я хотел бы знать… — начал один из них, но она прервала его:
— Вас должно было быть шестеро. Если один отсутствует, я должна просить вас снять маски и обнаружить себя.
— В этом нет необходимости, — раздался голос из дальнего угла. — Я нахожусь здесь по просьбе двух приглашенных.
Бьянка была рада, что маска скрывает ее лицо, потому что, заслышав и узнав голос Йена, она вспыхнула неуместным румянцем. Значит, сработало. Он пришел. Ее волнение уступило место радости предощущения удачи. Оставалось лишь разоблачить убийцу в его присутствии.
Она склонила голову в знак того, что услышала его, но именно этот жест помог ему узнать ее. Когда она вошла в комнату, ему показалось, что в ее фигуре есть что-то знакомое, но он решил, что, будучи завсегдатаем заведения Туллии, заведомо знаком со всеми ее девушками. И все же что-то мешало ему окончательно смириться с доводами рассудка. В этой девушке было нечто неуловимо напоминающее ему Бьянку. Йен понимал, что глупо было бы предположить, будто Бьянка станет принимать участие в этом балагане. К тому же девушка была намного выше ее. Он почти убедил себя в том, что ошибся, когда Бьянка склонила голову.
Он не знал, что предпринять: взорваться, разоблачив ее смешную игру, или остаться в тени и посмотреть, чем кончится дело.
— Прекрасно, тогда мы можем продолжать, — заговорила вдруг Бьянка. — Все вы получили письма, угрожающие разоблачить ваши отношения с Изабеллой Беллоккьо в случае, если вы не придете сюда сегодня.
— Значит, вы признаете, что у вас ничего нет против нас? Что все это лишь розыгрыш? — спросил мужчина гнусавым баритоном.
— Это не розыгрыш, — покачала головой Бьянка. — Я готова признать, что у меня нет ничего против всех вас. Но я готова доказать, что один из вас убийца, вор и изменник.
Все пятеро шумно отреагировали на такое заявление. Одного из них едва не хватил удар. Он повалился вперед, опрокинув канделябр с зажженными свечами. Комната мгновенно погрузилась в темноту. Бьянка нагнулась, чтобы подобрать его, как вдруг перед глазами у нее вспыхнул яркий свет, а плечо обожгла нестерпимая боль. Она инстинктивно схватилась за него и почувствовала теплую струйку на пальцах. Бьянка с трудом выпрямилась, и ее ослепила вторая вспышка. Она затаила дыхание, ожидая, что нахлынет новая волна боли. Однако почувствовала лишь, как чьи-то сильные руки подхватили ее. Она хотела воспротивиться, но ее взвалили на плечо и вынесли из дома Туллии. Теряя сознание, она утешалась мыслью, что больше никогда не испытает боли, если будет мертва.
